Кэтрин Харт - Огонь желания
Он просунул через решетку руку и погладил ее по щеке. Его темные глаза горели, глядя в ее глаза.
— Позже, — мягко сказал он.
Более громким голосом он обратился к шерифу Миддлтону:
— Мне кажется, вам следует кое-что объяснить мне, Том.
Лицо Миддлтона расплылось в широкой улыбке.
— Интересно, что ты подумал обо всем. Я должен извиниться, но дело в том, что я делал это ради вас.
Адам застонал:
— Том, если ты думаешь, что оказываешь услугу тем, что сильно бьешь, когда человек этого совсем не ожидает, то в будущем прибереги свою идею для кого-нибудь другого.
— Ну, ты тоже принес мало пользы моей утробе. — Том потер рукой по своему животу и скривился. — У тебя крепкий удар.
— О чем это вы? — спросила Джулия, сбитая с толку.
— Очень здорово, что я подошел к вам в самый подходящий момент, — начал объяснять шериф. — Я случайно наткнулся на эту парочку как раз тогда, когда мисс Хэверик болтала о том, что Адам — чейинский индеец. Лейтенант проглатывал каждое ее слово, как кот сливки. Я вас уверяю, он вынашивает опасные для Адама планы, его полные ненависти голубые глаза возбужденно блестят, как у полоумного. Достаточно на него взглянуть, и станет ясно, что у него не все дома и он может причинить много хлопот. Потом я услышал, как он сказал, что у него теперь есть отличное основание для твоего ареста. Он долго искал предлог для того, чтобы вздернуть тебя на виселице. Он спросил, где тебя можно сейчас найти. Когда она ответила, что видела тебя на родео, я поспешил, чтобы опередить их.
— Но зачем вам понадобилось арестовывать Адама? — спросила Мелисса. — Разве вы не могли просто предупредить его или порекомендовать Джеффри бросить эту затею? Ведь все это безумие!
— Все это действительно показалось крайне поспешным, Том, — вмешался в разговор Джастин.
Миддлтон окинул Джастина взглядом, в котором смешались недоверчивость и легкое раздражение.
— Сынок, для юриста ты несколько туповат! Раскинь здраво мозгами. Если бы лейтенант первым поймал Адама, его права превышали бы мои, и никто бы из нас не смог тогда ничего сделать, даже судья. Тогда бы это рассматривалось как военное дело с ложными обвинениями, несколькими свидетелями, пристрастными судьями, с военным судебным процессом. Решение суда привели бы в исполнение раньше, чем началось бы разбирательство. Не важно, что лейтенант и эта девушка глупы, как пробки. Их слово сыграло бы против Адама, а ему самому, может, даже не позволили бы высказаться в свою защиту. И никому из нас не разрешили бы свидетельствовать в его пользу, если бы я даже показал, что лейтенант нрав.
— Здесь многое происходит не так, как на Востоке, где судебное разбирательство может затянуться на неопределенный срок. Здесь мы имеем дело с кучкой ищущих славы вояк, которые доказывают свое умение воевать, гоняясь за собственными тенями. Некоторым из командующих офицеров, недавно прибывшим с Востока, все одно, что копье, что зубочистка. Они не отличают индейца племени сиу от каманчи и не переживают из-за этого. Они стараются получить повышение в чине и уехать отсюда со скальпами индейцев, но для них не важно, какими способами они этого достигнут. Я видел некоторых таких болванов, которые хвалятся своей смелостью и выставляют напоказ скальпы. Но, черт побери, я-то знаю, что это скальпы ребенка или женщины, а не воина!
Миддлтон вздохнул и негодующе покачал головой.
— Я не говорю, что мне ужасно нравятся индейцы, но сама кавалерия кишит тщеславными, но неопытными солдатами и офицерами, которые ничуть не лучше индейцев. Бывалых офицеров, которые действительно что-то знают об индейцах, здесь днем с огнем не сыщешь, а подобные лейтенанту Янгу только создают шум.
— Я хочу вам сказать следующее. Сейчас снова возникли проблемы с индейскими племенами. Лейтенант Янг выдает желаемое за действительное, заявляя, что у него в руках чейинский вождь. Страсти быстро накаляются, а солдатам для стрельбы нужна мишень, но я ужасно не хочу, чтобы ею послужил ты, Адам. Не важно, что обвинение сфабриковано. Не имеет значения и тот факт, что полгорода знают тебя на протяжении всей твоей жизни и с готовностью встанут на твою защиту. Только одного намека на возможность прославиться было бы достаточно, чтобы без суда и следствия военные казнили самого президента Гранта! Они с удовольствием арестуют тебя, предадут суду и повесят еще до того, как ты сможешь что-либо предпринять. Роберто подошел к окну.
— Лейтенант Янг не тратит времени зря, он уже выставил охрану, — сообщил Роберто. — Они уже здесь. Что нам теперь делать?
— Нам нужно придумать, как вытащить из города Адама, прежде чем лейтенант получит от вышестоящего командования разрешение на его арест, — сказал Миддлтон. — В любом случае вы собирались в путешествие, поэтому ваши планы ненамного расстроены. А пока вы остаетесь моим «заключенным».
— О Господи, — прошептала отчаявшаяся Таня. — Пока Джеффри поднимает вокруг панику, Адам должен сидеть здесь, как птица в клетке. Это несправедливо!
— Не волнуйтесь, миссис Сэведж! — взывал к ней Миддлтон. — Мы что-нибудь придумаем.
— Я прямо сейчас убила бы их своими собственными руками и не почувствовала бы даже угрызений совести, — мстительно продолжала она.
— Таня, отведи мальчиков домой. Они устали и хотят есть.
Командный тон Адама заставил Таню взять себя в руки. Она молча кивнула.
— Джастин, объясни все, что произошло, Mapтинам и моей матери, а также своему отцу. Может, у него будут какие-нибудь предложения.
— Конечно, Адам.
— Роберто, я вверю тебе Таню и мальчиков, если ты согласен. Основная цель Джеффри — это сделать. Таню своей. Он ведет себя как бешеная собака, он просто непредсказуем, поэтому будь внимателен.
— Я буду защищать их своей жизнью, — пообещал Роберто.
— Хорошо, а теперь… — начал говорить Миддлтон, но закашлялся. — …Все уходите отсюда, что бы мы с Адамом могли все обдумать. Сегодня было столько событий, что мне трудно сразу их переварить.
Таня сделала два шага, потом повернулась к Адаму. Слезы застилали ее золотистые глаза.
— Я вытащу тебя отсюда, Адам! Клянусь! Джеффри поплатится за это предательство!
С этими словами она ушла, гордо и высоко подняв голову.
Таня совсем не удивилась, когда обнаружила охрану не только возле тюрьмы, но и вокруг дома Мартинов. Несмотря на то что Адам находился в тюрьме, Джеффри хотел быть уверенным, что Таня не сбежит.
Джастин вкратце объяснил все семье Тани, затем отправился домой, чтобы поговорить с Ракель и со своим отцом.
Эдвард пришел в бешенство. Другие были потрясены. Пока Таня вся кипела, проклиная Джеффри, Эдвард злился и открыто выражал свой гнев.
