Одри Керлинг - Эхо любви
— Стало быть, это из-за него ваш визит в Бат так сократился. Он сделал тебе предложение или с его стороны это только флирт?
— Ничего подобного! — горячо возразила Анна. — Мы с Гарри хотим как можно скорее пожениться, но бабушка намерена заставить меня выйти замуж за Фрэнка Гордона, у которого есть деньги, положение и все, к чему она стремится. Можешь себе представить, в каком я безвыходном положении! Мне хотелось бы, чтобы ты познакомилась с Гарри, потому что я уверена, ты его полюбишь, а я просто не в состоянии описать, какой он замечательный!
— Все-таки попробуй! — попросила ее Генриетта.
Анна согласилась и нашла в этом огромное утешение. Вспоминая и вновь переживая то, о чем рассказывала, она оживилась. Даже просто говорить о Гарри было для Анны настоящим блаженством.
— Значит, действительно существует любовь с первого взгляда, — задумчиво сказала сестра. — Я всегда считала, что это сказки.
— Когда подобное с тобой происходит, ошибиться невозможно! — заявила Анна. — Любовь целиком захватывает, и нет сил сопротивляться.
— Вы с ним тайно убежите? — спросила Генриетта. — На твоем месте я бы обязательно так и сделала.
— Гарри сочтет это бесчестным. Он надеется переубедить бабушку.
— Значит, он не знает ее характера!
— Так трудно жить на положении полусироты и подчиняться всем ограничениям в этом медвежьем углу! — воскликнула Анна. — Других моих новых знакомых даже отчасти не держат в такой узде, как нас. Эстер Лайсет, например, делает почти все, что пожелает.
— Не отчаивайся, — сказала Генриетта. — Думаю, довольно скоро ты проведешь какое-то время с мамой и нашим отчимом и, возможно, сумеешь представить им своего лейтенанта. И знаешь, когда ты выйдешь за него замуж, а я за того, кто сделает мне предложение, жизнь у нас будет совершенно иная. Мы сами будем распоряжаться своей судьбой, а лично мне совершенно начихать на любовь, если у меня будет свой дом и муж, которым я буду повелевать.
— Ну а мне нужна любовь, — заявила Анна. — Ты так прониклась лондонским духом, что я прямо удивляюсь тебе. Ты стала совершенно светской дамой.
— Вздор! Просто я кое-что узнала и повидала. И много размышляла. Я научилась скрывать удивление, что совершенно необходимо, потому что, признайся, было несколько ошеломляюще узнать, что у полковника Батлера есть темнокожая дочка, которая учится в лондонской школе. Полковник был холостяком, когда она родилась, и он совершенно этого не стесняется. Собственно, он был холостяком, пока не женился на нашей маме, и у него несколько детей, к которым он, кажется, очень привязан.
— И это говоришь мне ты! — воскликнула Анна.
— Вот именно! Мало-помалу ко всему привыкаешь.
— Бедная мама! А как она к этому относится?
— Со свойственной ей рассудительностью, моя дорогая. Она говорит, женщина не умна, если не ожидает чего-либо в этом роде, и что она рада, что ей не пришлось вынашивать целый выводок детишек полковника, будь он нашим папой. Она говорит, слишком неразумно требовать верности, особенно в стране с жарким климатом.
— Я совершенно уверена, что у моего Гарри нет детей-метисов, — заявила Анна. — Будь это так, я пришла бы в ужас.
— Не будь такой самоуверенной, — засмеялась Генриетта. — Все мужчины одинаковы.
— Ну, уж нет! — решительно возразила Анна. — Вот, увидишь Гарри, тогда поймешь.
Появление миссис Бейчер положило конец дальнейшим разговорам сестер. Пожилая леди находилась в отличном расположении духа и вела себя так, будто никакого Гарри в Бате попросту не было. Выпив, по обыкновению, бокал красного вина, она стала весьма красочно описывать их пребывание в Бате, поражаясь расходам людей, с которыми они познакомились, и дала блестящее описание курорта.
Мисс Бейчер озабоченно хлопотала, готовясь к отъезду в Брайтон. А миссис Бейчер вдруг пришла в голову мысль захватить и Генриетту.
— Я давно мечтала увидеть дом принца-консорта со всеми теми куполами, — заметила Генриетта. — Хотелось бы мне посмотреть на них изнутри. Говорят, он одевается как китайский мандарин, чтобы соответствовать антуражу. Интересно, что скажет миссис Фитц?
— Господи помилуй, Генриетта, скажешь тоже! — испуганно воскликнула мисс Бейчер.
— Тебе следовало бы послушать маму, — сказала Генриетта. Затем обернулась к бабушке: — Так жаль оставлять дома Анну. Бабушка, можно она поедет с нами?
— Стало быть, ты намерена оставить меня здесь одну, мисс Генриетта? — спросила миссис Бейчер. — Думаю, ради твоей сестры я бы это перенесла, и мне не было бы так скучно, как ты воображаешь. Но я ожидаю мистера Гордона. Он пишет из Шрусбери, что собирается приехать в Фэрхем уже на следующей неделе.
Анна ахнула и смертельно побледнела. Мисс Бейчер кинула на нее проницательный взгляд и сразу поняла, в чем дело.
— Бабушка, у меня нет желания видеть мистера Гордона, разве только в качестве вашего знакомого, — заявила Анна, стараясь придать голосу твердость.
— Что ж, дорогая, именно в этом качестве ты его и увидишь. Правда, он ухаживает не за мной, но надеюсь, я могу включить его в число своих друзей, — невозмутимо парировала ее выпад миссис Бейчер.
— Я не желаю, чтобы он за мной ухаживал. Не желаю! — возразила Анна.
— Ах, какие мы раздражительные! А почему, собственно? Разве он такой неприятный?
— Вы отлично знаете причину, бабушка. Я люблю и всегда буду любить Гарри Смита и не выйду замуж за Фрэнка Гордона, будь он хоть Адонис и Крез в одном лице!
С этими словами Анна выбежала из комнаты, оставив сестру и тетку в полной прострации от такого ее безрассудного заявления. Она обогнула дом, пересекла лужайку и оказалась во фруктовом саду, где вот-вот готовы были расцвести яблони и вишни, а груши уже окутались белоснежным облаком. Трава здесь была высокой и ярко-зеленой, а в ней пестрели нежные белые и бледно-желтые нарциссы.
Остановившись, Анна застыла и порывисто прижала руки к груди, потрясенная всей этой красотой и своими бурными чувствами, которые, казалось, были сродни триумфальному шествию весны и которые так же невозможно было удержать от поры цветения, как и эти цветы и деревья, дождавшиеся своего часа.
Воздух теплого весеннего дня прогрел землю, и ее влажный запах казался опьяняющим. В этот сад приходили только Пэтти и садовник, так что Анна, чувствуя себя здесь в уединении, медленно побрела по тропинке, сбегавшей к реке. Раньше она сюда не заходила, но сейчас сразу приметила убежище, где ее никто не потревожит. Из дома реку не было видно — ее скрывал высокий берег, где кто-то устроил навес, поставив старую лодку на корму и прикрепив внутри доску для сидения.
