Лючано Де Крешенцо - Елена, любовь моя, Елена!
– Идет, – не задумываясь, ответил Тиндарей, – брата я уговорю, а теперь выкладывай совет, который дороже золота.
– Прежде чем ты назовешь имя жениха, – посоветовал Одиссей, – пусть каждый из претендентов поклянется, что если какой-нибудь чужеземец осмелится сказать о Елене хоть одно дурное слово, он с оружием в руках будет защищать ее честь.
На том и порешили. Тиндарей принес в жертву богам белого коня и разделил его на четырнадцать кусков – по числу претендентов, и все они, держа руку на куске мяса, поклялись защищать честь Елены даже ценой собственной жизни. Место, где состоялся этот ритуал, и по сей день можно увидеть в Спарте: оно так и называется – Конский курган.
Елене по уговору предстояло сыграть роль похищенной. Впрочем, ей это было уже не впервой: девочке не исполнилось еще и тринадцати лет, когда ее похитили два брата – Тесей и Пирифой. Случилось это в храме Артемиды, где Елена приносила в жертву богине козленка. Чтобы установить, кто из братьев первым вкусит с ней блаженство, они стали тянуть жребий. Удача выпала Тесею, и он запер Елену в Афидне – аттической крепости без окон и дверей, но с богатым убранством и множеством шелковых подушек. То была самая настоящая спрятанная в горах золотая клетка, и попасть туда можно было только через потайной ход, начинавшийся более чем за километр от крепостных стен.
Братья Елены – Кастор и Полидевк изъездили всю Грецию вдоль и поперек, но никак не могли найти эту тюрьму, пока в один прекрасный день один прохвост, грек по имени Академ, не указал им тайный ход. Так благодаря Академу они освободили сестру. Говорят, что за время пребывания в крепости Елена влюбилась в Тесея и родила от него девочку, ту самую, которая, как свидетельствуют предания, была принесена Агамемноном в жертву богам, чтобы они благоприятствовали походу ахейцев. От Менелая у Елены родилась дочь Гермиона и, кажется, еще три сына.[24] В общем, если эти слухи верны, то Парис, похитивший Елену, получил не юную деву, а вполне зрелую мать пятерых детей.
Но вернемся в Трою. До начала войны оставался год. После возвращения Париса во дворец характер у него изменился: из тихого и застенчивого пастушка он вдруг превратился в самонадеянного царевича, наглого и самовлюбленного прожигателя жизни, обожавшего пышные одежды и застолья. Приам, стремившийся заключить союз с Мисией, задумал женить сына на царевне с Аргинусских островов, но Парис, памятуя об обещании, данном ему Афродитой, не желал даже знакомиться с другими невестами, и стоило ему встретить какого-нибудь спартанца, как он тотчас осведомлялся, не знает ли тот Елену, жену Менелая.
Наконец представился счастливый случай – ради такого, как говорится, пойдешь на все: Троя решила направить в Грецию послов, чтобы успокоить ахейцев и договориться с ними об условиях плавания по Геллеспонту. Требуя пошлину с мореплавателей, считал Приам, Троя не чинит произвола, а лишь старается по справедливости возместить затраты, которые ей приходится нести, охраняя пролив от пиратов. Ахейцы же придерживались иного мнения: не все ли им было равно, кто их грабит – троянцы или пираты? И потому они всерьез вознамерились ответить насилием на насилие.
В качестве послов троянцы избрали Энея и Париса. По приказу Приама до Элиона их сопровождал военный флот (надо же было произвести соответствующее впечатление на ахейцев), а Парис, чтобы освежить в памяти Афродиты ее обещание, установил на носу флагманского корабля прекрасную деревянную скульптуру, изображавшую богиню любви с маленьким Эротом на руках. Первым этапом на их пути была как раз Спарта, город, где безмятежно жили супруги Менелай и Елена.
С великим почетом приняли хозяева троянских посланцев. На торжественном обеде помимо царя с царицей присутствовали и братья Елены – Кастор и Полидевк. За столом разговор зашел о том, что больше подобает настоящему мужчине – похитить женщину или постараться обольстить ее с помощью поэзии. Двое из гостей, сторонники второго способа, обвинили Диоскуров (то есть Кастора и Полидевка) в том, что те похитили своих жен, причем даже не из любви, а из корысти, ибо после похищения отказались уплатить за них выкуп своему тестю Левкиппу. Такое обвинение возмутило братьев, и они дали достойный отпор обидчикам. Атмосфера за столом все больше накалялась, и Парис, воспользовавшись этим, стал ухаживать за хозяйкой дома и, взяв кубок, из которого царица пила вино, стал отпивать из него сам, нарочно пригубив его в том месте, где еще оставались влажные следы губ Елены. Менелай по рассеянности (а может быть, из-за легкого опьянения) ничего не заметил, а на следующий день совершил еще большую ошибку – по приглашению Идоменея уехал поохотиться на Крит, оставив хрупкую и беззащитную Елену во власти соблазнителя.
Но, черт побери, не такой уж хрупкой и беззащитной была эта дамочка, если, сбегая с Парисом, она нашла время заглянуть в храм Аполлона и обчистить его, прихватив все драгоценности, какие только были в хранилищах, погрузить на двух мулов все свое приданое и еще увести с собой пять прислужниц. Версия, по которой она якобы стала жертвой колдовства Афродиты, не вполне убедительна: когда убегают из дома к любимому, не прихватывают с собой столовое серебро!
Корабль, на котором находились влюбленные, сначала пристал к Кипру, затем к маленькому затерявшемуся в Эгейском море островку, где на морском берегу под небом, усыпанном звездами, сиявшими по воле Афродиты необыкновенно ярко, Парис и Елена провели свою первую ночь любви.
– О женщина, – шепнул ей юный царевич, – не будем терять время, ляжем рядом и предадимся любовным утехам.
– Да, мой прекрасный Парис, – ответила Елена, ничуть не смутившись. – Ты мне тоже желанен, как не был желанен никто в жизни. Пусть продлит Афродита эту ночь хоть на целый год!
И действительно, на протяжении нескольких дней погода стояла на диво удачная: Эгейское море было теплым и тихим, и любовники часто погружались в его воды не только днем, но и ночью. Чтобы никто не мог увидеть Елену в ее ослепительной наготе даже издали, Парис приказал отогнать корабль подальше в море и приковать весь экипаж, в том числе и троянцев, к скамьям. Эней – человек серьезный, был, мягко говоря, шокирован безответственным поведением двоюродного брата и, окончательно порвав с ним, возвратился в Трою.
По окончании медового месяца Парис тоже решил вернуться на родину, но Гера, памятуя о нанесенной ей обиде, напустила на его судно с десяток бурь – одна страшнее другой, которые еще долго швыряли его по всему Средиземному морю. Говорят, его заносило даже в Египет, Сирию и Финикию, и потому, естественно, к берегам Троады корабль Париса возвратился нескоро. Однако когда Парис все же добрался до дома, земляки оказали ему самый горячий прием: все, абсолютно все – от Приама до последнего горожанина – поздравляли его с благополучным прибытием, а главное – были совершенно очарованы Еленой, не подозревая, что наступит день, когда по ее милости словом «троя» станут называть женщин легкого поведения.
