Хесус Уэрта де Сото - Деньги, банковский кредит и экономические циклы
352
Важнейший довод против тезиса о том, что сбережения оказывают неблагоприятное влияние на экономическое развитие, а потому необходимо стимулировать потребление, выдвинул Хайек в 1932 г., блестяще и кратко показав, что мнение, согласно которому увеличение потребления проявляется в увеличении инвестиций, логически противоречиво, так как инвестиции могут возрасти только при увеличении сбережений, которые всегда делаются в ущерб потреблению. Он писал: «Деньги, потраченные на потребительские блага сегодня, не производят немедленного увеличения покупательной способности тех, кто производит для будущего; на деле эти деньги фактически конкурируют с их спросом и их покупательная способность определяется не текущими, а прошлыми ценами на потребительские блага. Так происходит, потому что всегда существует альтернатива инвестирования имеющихся производственных ресурсов на длительный или короткий период времени. Все те, кто неявно предполагает, что спрос на капитальные блага изменяется пропорционально спросу на потребительские блага, игнорируют тот факт, что невозможно потреблять больше и одновременно отсрочить потребление для увеличения запасов промежуточных продуктов» (F. A. Hayek, “Capital Consumption”. Английский перевод статьи был вначале опубликован под немецким заголовком Kapitalaufzehrung в Weltwirtschaftliches Archiv 36, no. 2 (1932): 86—108 (курсив мой. – У. де С.); перепечатано в книге: Hayek F. A., Money, Capital and Fluctuations: Early Essays (Chicago: University of Chicago Press, 1984), chap. 6, p. 141–142). Сам Хайек напоминает нам о том, что этот фундаментальный принцип был выдвинут Джоном Стюартом Миллем, который в своей четвертой теореме о капитале устанавливает, что «спрос на товары – это отнюдь не спрос на труд». Однако Хайек указывает, что Джон Стюарт Милль не сумел дать удовлетворительное доказательство этого принципа, который теоретики приняли полностью лишь после разработки теории капитала Бём-Баверком и теории экономических циклов Мизесом и самим Хайеком (см.: Милль Дж. С. Основы политической экономии. М.: Эксмо, 2007. С. 157–166). Согласно Хайеку, понимание этой основной идеи – настоящий экзамен для любого экономиста: «Более чем когда-либо мне кажется верным то, что полное понимание доктрины “спрос на товары не является спросом на труд”… – “лучший тест на звание экономиста”» (Hayek, The Pure Theory of Capital (1976 ed.), p. 439). Это означает понимание того, что предприниматель, производящий потребительские блага, может заработать деньги, не увеличивая (и даже снижая) продажи, если он снижает издержки, заменяя труд капитальным оборудованием. (Рост инвестиций в капитальное оборудование создает рабочие места на других стадиях и делает производственную структуру общества более капиталоемкой.) См. также: J. Huerta de Soto, “Hayek’s Best Test of a Good Economist,” Processos de Mercado: Revista Europea De Economia Politica, vol. 5, no. 2, Autumn 2004, pp. 121–124.
353
Хайеку принадлежит честь быть первым, кто дал первое теоретическое опровержение мнимого «парадокса бережливости» в 1929 г. в статье “Gibt es einen ‘Widersinn des Sparens’?” (“ ‘Paradox’ of Saving”), Economica (May 1931), перепечатанной в Profits, Interest and Investment, pp. 199–263. Итальянец Аугусто Грациани защищал сходную с Хайеком позицию в статье “Sofismi sul risparmio”, впервые вышедшей в Rivista Bancaria (December 1932) и позднее перепечатанной в его книге: Augusto Graziani, Studi di Critica Economica (Milan: Società Anonima Editrice Dante Alighieri, 1935), pp. 253–263. Интересно отметить, что столь выдающийся ученый, как Самуэльсон, продолжает защищать старые мифы теории «недопотребления», составляющей основу «парадокса бережливости». Он делает это в различных изданиях своего популярного учебника и вполне ожидаемо полагается на заблуждения кейнсианской теории, которые будут прокомментированы в главе 7. Лишь в 13-м издании доктрина «парадокса бережливости» становится дополнительным материалом и исчезает оправдывающая ее диаграмма (Paul A. Samuelson and William N. Nordhaus, Economics, 13th ed. [New York: McGraw-Hill, 1989], pp. 183–185). Позднее, в 14-м издании (New York: McGraw-Hill, 1992) все упоминания об этом вопросе были тихо и благоразумно устранены. Однако, к сожалению, они снова появились в 15-м издании (New York: McGraw-Hill, 1995, pp. 455–457) [см.: Самуэльсон П. А., Нордхаус В. Д. Экономика. 15-е изд. М.: Бином– КноРус, 1999. С. 494–496]. См. также: Mark Skousen “The Perseverance of Paul Samuelson’s Economics,” Journal of Economic Perspectives 2, no. 2 (Spring, 1997): 137–152. Главная ошибка теории парадокса бережливости состоит в том, что в ней игнорируются основные принципы теории капитала, и не рассматривается производственная структура как ряд последовательных стадий. Вместо этого неявно предполагается, что существуют лишь две стадии, из которых одна представлена спросом совокупного конечного потребителя, а другая состоит из единого набора промежуточных инвестиционных стадий. Таким образом в упрощенной модели «кругооборота доходов» предполагается, что негативное воздействие роста сбережений на потребление немедленно и автоматически распространяется на все инвестиции. По этой теме см.: Skousen, The Structure of Production, pp. 244–259.
354
Ротбард (Rothbard, Man, Economy, and State, pp. 467–479) показал, что в результате удлинения производственной структуры (вызванного увеличением добровольных сбережений) невозможно определить заранее, вырастет ли доход, получаемый капиталистами в форме процента. В нашем подробном примере этого не происходит в денежном выражении, как, возможно, и в реальном. Причина в том, что, даже когда сбережения и валовые инвестиции растут, просто на основе экономической теории нельзя установить, что произойдет с величиной дохода, полученного от процентов: упадет он, вырастет или останется без изменений, поскольку возможен любой из этих вариантов. Точно так же невозможно установить и то, как поведет себя денежный доход, получаемый владельцами первичных средств производства. В нашем примере он остается тем же самым, что означает значительное увеличение реального дохода, поскольку цены на потребительские блага снижаются. Тем не менее возможно падение дохода (в денежном выражении), получаемого владельцами первичных средств производства, хотя такое падение всегда будет менее заметным, чем уменьшение цен на потребительские товары и услуги. Сейчас нам трудно представить быстрое развитие экономики на фоне снижения денежного дохода, получаемого владельцами факторов производства (и особенно труда), однако этот сценарий вполне осуществим, если цены на конечные потребительские товары и услуги будут падать еще быстрее.
355
Вот что писал Джон Хикс: «Боккаччо описывает влияние, оказанное Великой Чумой на разум флорентийцев, выразившееся в ожидании того, что жить им осталось недолго. “…они старались не уготовлять себе будущие плоды от скота и земель и своих собственных трудов, а уничтожать всяким способом то, что уже было добыто”. [Джон Хикс задает вопрос: ] “Отчего Боккаччо пишет как Бём-Баверк? Причина, конечно, в том, что его обучали ремеслу купца”» (Hicks, Capital and Time: A Neo-Austrian Theory, pp. 12–13).
