Хесус Уэрта де Сото - Деньги, банковский кредит и экономические циклы
339
Следуя по пути, намеченному Тюрго, Ойген фон Бём-Баверк был первым, кто столкнулся с этой проблемой и решил ее. Его анализ был элементарным и все же содержал все важнейшие элементы полного объяснения. Он дается во втором томе его magnum opus [главный труд (лат.). – Науч. ред.], сочинения Capital and Interest, опубликованного в 1889 г. (Kapital und Kapitalzins: Positive Theorie des Kapitales, s. 124–125). В соответствии с его значением, мы включаем сюда отрывок из Capital and Interest, в котором Бём-Баверк излагает вопрос роста добровольных сбережений в рыночной экономике и описывает силы, которые ведут к удлинению производственной структуры: предположим, пишет Бём-Баверк, что «каждый индивид нации будет расходовать лишь три четверти своего дохода, а последнюю четверть сэкономит, тогда потребительский азарт и спрос на потребительские товары наверняка уменьшится. Спрос и сбыт найдут лишь три четверти произведенных ранее предметов потребления. Если же предприниматели станут и дальше вести производство по-старому и поставлять на рынок средства потребления в объеме на все 10 млн человеко-лет, то избыточное предложение очень скоро начнет сбивать цены, перестанет покрывать издержки производства и, создавая угрозу убытков, вынудит предпринимателей приспосабливать производство к условиям изменившегося спроса. Теперь они постараются, чтобы на производство потребительских товаров в течение одного года выделялось ресурсов в объеме всего только 7,5 млн человеко-лет… Тогда остающиеся 2,5 млн человеко-лет, сэкономленные из производительных сил текущего года, могут быть обращены на увеличение капитала. Это сделают обязательно.
…Тем самым расширяется база для кредитования различных производительных объектов, растет покупательная способность самих предпринимателей, которые получают возможность тратить больше на производственные цели. Все это увеличивает спрос на средства производства или промежуточные продукты, что в конечном счете побуждает руководителей предприятий инвестировать свободные производительные силы в дополнительное производство необходимых промежуточных продуктов… Если сбережения начнет делать каждый член общества, то изменившийся спрос опять же через механизм цен заставит предпринимателей принять новые решения относительно характера применения производительных сил; в этом случае для обеспечения текущего потребления в течение года станет выделяться меньше производительных сил и соответственно больший объем их будет пребывать в переходном состоянии, принимая форму промежуточных продуктов, – иными словами, произойдет приращение народнохозяйственного капитала, которое позволит производить больше потребительских благ в будущем» (Böhm-Bawerk, Capital and Interest, vol. 2: Positive Theory of Capital, pp. 112–113; курсив автора. – У. де С.)
340
Эти суммы соответствуют численным примерам, показанным на рис. 5–3.
341
Вот эта формула:
что в переводе на капитализацию со сложным процентом i соответствует текущей стоимости временного аннуитета с периодом n, уплачиваемого с задержкой, когда период капитализации совпадает с периодом ренты. Ясно, что, когда период n становится продолжительнее и стремится к бесконечности, стоимость ренты будет стремиться к 1/i, что в качестве мнемонического правила применимо практически ко всем капитальным благам с очень продолжительным сроком службы (а также к земле ввиду ее неразрушимости). Cм.: Lorenzo Gil Peláez, Tablas financieras, estadísticas y actuariales, 6.а edición corregida y aumentada (Madrid: Editorial Dossat, 1977), pp. 205–237.
342
Следует отметить, что технологические новшества, повышающие производительность (в форме большего количества и/или лучшего качества товаров и услуг) путем сокращения длины производственных процессов, будут внедрены в любом случае, вне зависимости от того, растут или нет чистые сбережения общества. Однако такое увеличение производительности делает возможным применение новых технологий, которые по причине маржинального недостатка ресурсов не могли быть приняты на вооружение в период, предшествующий росту сбережений.
343
Потолок цены будет достигнут, когда исчерпается эффект снижения ставки процента. В свою очередь, большое число и объем ценных бумаг, выпущенных на первичный рынок фондов и облигаций, будет стабилизировать рыночную цену единичной ценной бумаги на более низком уровне. В следующей главе мы увидим, что любой продолжительный повышательный тренд и вообще любой непрерывный длительный рост фондовых индексов отнюдь не указывает на здоровую экономическую ситуацию, а является следствием инфляционного процесса кредитной экспансии, которая рано или поздно спровоцирует кризис на фондовом рынке и экономический спад.
344
Как указывает Хайек, в зависимости от негибкости соответствующих рынков такое снижение цен может занять какое-то время, но в любом случае не будет пропорционально падению спроса. Иначе сбережения не влекли бы за собой никаких реальных жертв, а запасы потребительских благ, необходимые для поддержания экономических агентов в то время, пока не завершены более капиталоемкие процессы, не оставались бы непроданными. См.: F. A. Hayek, “Reflections on the Pure Theory of Money of Mr. J. M. Keynes (continued),” Economica 12, no. 35 (February 1932): 22–44, перепечатано в: The Collected Works of F. A. Hayek, vol. 9: Contra Keynes and Cambridge: Essays, Correspondence, Bruce Caldwell, ed. (London: Routledge, 1995), pp. 179–180.
345
См.: Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения. М.: Эксмо, 2007. С. 103
346
Там же. С. 337.
347
См.: Hayek, “Profits, Interest and Investment” and Other Essays on the Theory of Industrial Fluctuations, p. 39. В 1941 г., вскоре после написания процитированной работы, Хайек кратко коснулся этого эффекта в связи с влиянием роста добровольных сбережений на производственную структуру, хотя при этом он не цитировал Рикардо явным образом. Это единственный известный нам случай непосредственного применения «эффекта Рикардо» к анализу последствий роста добровольных сбережений, а не к роли, которую этот эффект играет на различных фазах экономического цикла, что находится в фокусе интересов теоретиков вплоть до сегодняшнего дня. Обсуждаемый отрывок находится на с. 293 книги The Pure Theory of Capital (London: Macmillan, 1941): «Падение ставки процента… может вызвать рост стоимости труда до такой степени, что принудит к широкомасштабной замене труда машинами». Позднее Хайек вернулся к этому вопросу: Hayek F. A. “The Ricardo Effect,” Economica (34, no. 9 (May 1942): pp. 127–152), перепечатанно в: Hayek, Individualism and Economic Order (Chicago: University of Chicago Press, 1948), chap. 11, pp. 220–254 [русск. пер.: Хайек Ф. А. Индивидуализм и экономический порядок. М.: Изограф, 2000. С. 210–239]. Спустя тридцать лет он вновь вернулся к этому вопросу: Hayek F. A., “Three Elucidations of the Ricardo Effect,” Journal of Political Economy 77, no. 2 (1979), перепечатано в: Hayek F. A., New Studies in Philosophy, Politics, Economics and the History of Ideas (London: Routledge and Kegan Paul, 1978), chap. 11, pp. 165–178. Марк Блауг, рассматривавший эффект Рикардо в книге Economic Theory in Retrospect (Cambridge: Cambridge University Press, 1978, pp. 571–577) [русск. пер.: Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М.: Дело, 1994. С. 499–505], недавно признал, что его критика была вызвана ошибочным определением природы анализа Хайека как статического. См.: Mark Blaug, “Hayek Revisited,” Critical Review 7, no. 1 (Winter, 1993): 51–60, esp. pр. 59–60, note 5. Блауг признает, что обнаружил свою ошибку благодаря статье Лоренса Мосса и Карен Вон: Laurence S. Moss and Karen I. Vaughn, “Hayek’s Ricardo Effect: A Second Look,” History of Political Economy 18, no. 4 (Winter, 1986): 545–565. В свою очередь, Мизес (Человеческая деятельность. С. 724–727) критиковал использование эффекта Рикардо для оправдания насильственного повышения заработной платы посредством принуждения со стороны профсоюзов или государства с целью увеличения инвестиций в капитальные блага. Он заключает, что такая политика лишь вызовет рост безработицы и недостаточное распределение ресурсов в производственной структуре, так как эта политика идет не от увеличения добровольных сбережений в обществе, а просто от принудительного предписывания искусственно высоких ставок заработной платы. Ротбард выражает аналогичное мнение в Man, Economy, and State (pp. 631–632). Хайек делает то же самое в The Pure Theory of Capital (p. 347), где он приходит к выводу, что диктаторское предписывание роста заработной платы вызывает не только рост безработицы и сокращение сбережений, но и общее проедание капитала в сочетании с искусственным удлинением и сужением стадий производственной структуры.
