Ньевес Эрреро - Чужая жизнь
— Пожалуйста, оставьте нас в покое, мы крайне измотаны. Завтра мы сможем сообщить вам что-то еще. Подумайте, что всего несколько часов назад с нашим сыном было все хорошо, а теперь он находится в больнице с только что пересаженным сердцем. Нам очень трудно осознать случившееся. Нужно время. Но в любом случае мы благодарны за проявленное вами внимание, — так закончил разговор с журналистами Хавьер.
Не в силах дойти до дома пешком, они взяли такси, стоявшее прямо у дверей больницы. Четверо друзей, напуганные резонансом, который вызвало несчастье, происшедшее с Лукасом, поспешили побыстрее ретироваться. Журналисты остались ни с чем у дверей больницы. Все, кроме одного. Он сел на мотоцикл и поехал за такси.
Поездка заняла не более шести минут. «Белый квартал», как в просторечии называли жители эту часть Города Солнца, представлял собой узкие улицы с располагавшимися на них низкими домами. Когда Пилар и Хавьер приехали сюда девятнадцать лет назад в поисках покоя и тишины, они не могли и подумать о том, что все это заполонит транспорт. Действительно, только на одном имевшемся в районе проспекте, его магистрали, для пешеходов должны были установить ограждение тротуаров. Здесь уже произошло несколько дорожно-транспортных происшествий со смертельным исходом. Кто бы мог подумать, что в этом самом месте их сын попадет в аварию, которая отразится на всей его последующей жизни?
Выйдя из такси, Пилар и Хавьер заметили, что из некоторых окон выглянули ожидавшие их появления соседи. Репортер, преследовавший супругов на мотоцикле, достал фотоаппарат и начал снимать со вспышкой кадр за кадром, как они выходили из такси и шли к своему дому. В тот момент когда муж и жена в спешке, словно они убегали от погони, открывали дверь дома, журналист обратился к ним с вопросом.
— Please, пожалуйста, мне нужен еще один вещь от вы, — сказал он с акцентом, который выдавал в нем человека, родившегося далеко от этих мест.
— Разве вам недостаточно тех фотографий, которые вы уже сделали? — обратился к нему Хавьер, не скрывая раздражения.
— Sorry! Я знаю, что это ошень беспокойт вас, но it’s my job, мой работа. Я хочу, чтобы ваш сын был хорошо как можно скорее. Я всего на три года больше лет, чем он, и я очень взволнован новость. — Под глазами журналиста были хорошо заметны темные круги. — Мне ошень нужен фото Лукаса. Вы сделаете большое одолжение, если мне он дадите. Это может быть любой фото, я верну фото завтра. Оставлю в почтовый ящик ваш дом.
— Что вы собираетесь писать о моем сыне? — спросил Хавьер. — Единственное, чего мы хотим, — это чтобы он вернулся домой и все было, как раньше.
— Я хочу сделать что-то другое, чем мои коллеги. Мне нужно знать о нем больше. Мне хотелось бы прославить вашего сына. Я мало, еще мало времени здесь, в Город Солнца, и мне тоже нужна помощь. Я только начинаю. — Хотя репортер говорил довольно правильно, используемые обороты речи и выражения указывали на его англосаксонское происхождение. — Еще только один вопрос, уверяю вас. Что он изучает? — Журналист повесил фотоаппарат на плечо. Порывшись в карманах, достал маленький блокнотик и шариковую ручку.
— Он на последнем курсе института, — ответила Пилар. Ей понравилось слово «прославить», сказанное молодым иностранным журналистом.
— Вы можете рассказать мне о нем еще что-нибудь? Чем он увлекается? Какие предметы даются ему легче всего? — Говоря, репортер нервно теребил челку, спадавшую на лоб. У него были длинные, несколько растрепанные волосы. Он был очень худым и заметно устал.
— Мой сын — хороший студент. Что мне вам сказать! Точные науки привлекают его куда больше, чем гуманитарные. До аварии он хотел стать врачом. Не знаю, что взбредет ему в голову теперь, после того, как он выпутается из этой передряги. Очевидно, придется ждать.
— Мне хотелось бы, чтобы в своем материале вы написали о том, что, выскочив за ограждение, грузовик перевернул вверх дном будущее Лукаса и всех нас. Мой сын отмечал бы сейчас свой день рождения, если бы не этот ублюдок, который не остановился там, где этого требовал дорожный знак. Вам известно что-нибудь о водителе?
— Да, кажется, проба на алкоголь оказалась положительной.
— Так скоро стало известно?
— Кажется, да. Сейчас дело передается в суд.
— Я задаюсь вопросом, осознает ли он тяжесть того, что совершил…
— Вы можете сказать мне что-нибудь еще? — после недолгой паузы перебил его молодой журналист и продолжил беседу: — Ваш сын увлекался спортом?
— Больше всего ему нравилось ездить на велосипеде и мотоцикле… Он немного играл в баскетбол… Но где он проводил больше всего времени, так это перед компьютером. Вы же знаете, что сегодняшние молодые люди просто помешаны на Интернете.
— А что вы почувствовали, когда узнали, что единственной возможностью спасти сына является трансплантация?
— Мы очень обеспокоены. Это нечто неожиданное. Разве могли мы представить себе что-то подобное? Этим утром мой сын был в полном порядке. Только подумайте! Я до сих пор не могу поверить в то, что это действительно происходит с нами. Мне кажется, что это страшный сон, уверяю вас. Но… пожалуйста, простите, мне необходимо отдохнуть, — завершила разговор Пилар.
— Thank you, большое спасибо, что уделили мне внимание. Я уже ухожу, но прежде… не могли бы вы дать мне фотографию? Сожалею, что вынужден настаивать… Sorry!
Пилар открыла сумочку, достала кошелек и дала ему сделанную для документов фотографию сына, которую хранила там.
— Верните мне ее как можно скорее! Пожалуйста, не забудьте. Это самый последний снимок Лукаса, который у меня есть. — Когда она протянула журналисту фото, тот задержал свой взгляд на лице юноши.
— Где вы это опубликуете? — спросил Хавьер с оттенком недоверия.
— В газете…
— В какой газете? — снова задал вопрос Хавьер.
— Ну, в «Юниверсал»! — замявшись, ответил журналист. — Я принесу вам экземпляр и верну фотографию прямо в руки. Так что не потеряется.
— Хорошо, сынок. А как тебя зовут?
— Брэд Мун. Ну, большое спасибо. Я оставлю вам на всякий случай свой телефон. — Журналист написал номер своего мобильного телефона на листке из блокнота, который протянула ему Пилар.
— Откуда ты? — спросила она, разглядывая номер телефона.
— Из Северной Америки.
— Ты здесь недавно, не так ли?
— Yes, да, недавно. Ну, большое спасибо. — Явно нервничая и продолжая смотреть на них, он пятился к мотоциклу так же быстро, как и пришел. Затем журналист попрощался с ними взмахом руки и уехал.
