Олег Гладов - Смех Again
— Не больно?
— Не-а… Даже прикольно.
Её зовут Окси. В смысле Оксана. В смысле девушку. Лежит на животе в моём чудо-кресле (цвет: белый&хром; 5 стандартных положений; гарантия; качество; Германия). Листает каталог за этот год. Мурлычет себе под нос слова песни, которую транслирует местная станция. Когда отвечает на мои вопросы, голову не поворачивает.
Вопросы, которые она слышит чаще других:
а) девушка, а что вы делаете сегодня вечером?
б) Вас подвезти?
в) почему «нет»?
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Рисунок, который она выбрала, я придумал сам. Псевдо трайбл. Родовой знак несуществующего племени. Он вьётся по пояснице и лёгкой паутиной касается ягодиц. Замечательных ягодиц. Офигезных ягодиц.
В чём тут секрет? В пропорциях? В идеальном сочетании именно этого объёма талии и толщины бёдер? В особенном изгибе линий?
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Вы же понимаете, что для того, чтобы нанести татуировку на поясницу и ягодицы, нужно снять бельё?
Она понимает.
— В смысле, совсем снять?
Она понимает.
Умница… хе-хе…
— Окси?
— Да?
— Ты без купальника, что ли, загораешь?
— Ага. А чё?
Шелестят страницы каталога.
— Я тоже обычно.
— Да? — она скашивает взгляд на меня.
— Да.
По радио новая песня.
— Клёво…
— Ага, — я протираю рисунок салфеткой. Она снова утыкается в каталог. Потом
спрашивает:
— А ты где обычно?
— Я? — окунаю иглу в краску. — Я в Крыму. Раз в год.
— А я на крыше. На девятиэтажке, когда захочу. У меня ключи от чердака…
— Хм… Ты поаккуратнее с тату… — говорю я, — обычно на солнце она немного бледнеет…
— Да? — опять оторвалась от созерцания страниц.
— Но ты не пугайся. Это просто оптический эффект… Ну просто кожа становится темнее, и тушь из-за этого выглядит не так ярко… А плохая вообще, нах, выгорает…
— А у тебя хорошая?
— У меня самая лучшая.
Я объясняю Окси, как ухаживать за татуировкой. Я говорю, что ей нужно делать обязательно, а чего ни в коем случае, и она внимательно слушает. Я рассказываю ей анекдоты про татуировщиков, и она улыбается. Я слегка приукрашиваю пару реальных историй про тупых клиентов, и она смеётся. В тот момент, когда я выключаю машинку, она говорит:
— Ты прикольный.
— Да? — я достаю свой фотоаппарат и показываю ей. — Можно?
Она откладывает каталог в сторону:
— Зачем?
— Фотографирую интересные тату… — вру я, — …собираю свою коллекцию… для выставки.
Она кивает. Можно.
Пару раз щёлкаю её попу перед тем, как она осторожно натягивает на неё джинсы. С тщательно скрытым сожалением наблюдаю за этой процедурой. Говорю:
— Не забывай смазывать кремом.
Она кивает:
— Ты, прям, как личный тренер.
— Ага…
Я вставляю иглы в стерилизатор.
— Слушай, личный тренер…
Я поднимаю голову. Она улыбается. Она говорит:
— Хочешь, как-нибудь позагораем вместе?
Парни. Кажется, я только что выиграл «Кадиллак».
Кое— что об Окси:
Голубые глаза в пол-лица. Короткая растрёпанная стрижка. Ямочки на щеках.
Выглядит и ведёт себя на людях, как послушная мамина дочка.
Не на людях: датское пиво ОБЯЗАТЕЛЬНО в «маленьких» бутылках по 0.33; солёные бочковые огурцы руками прямо из бочки; голой стоять перед зеркалом и часами рассматривать себя.
Когда говорит по телефону, мурлычет слова, как кошка. Это один из её Голосов. Голос Послушной Девочки. Есть ещё: Голос Развратной Сучки. Голос Тупой Секретарши, Дающей За Деньги. Голос Хорошей Девочки, Мечтающей Быть Нехорошей. Плюс Собственный голос Окси.
По её теории, человек, никогда специально не занимавшийся актёрским мастерством, в состоянии освоить, как минимум пять Голосов, кроме своего собственного. Окси пока смогла овладеть четырьмя.
Всё это она рассказала мне, когда мы в первый раз влезли на её девятиэтажку и, раздевшись, улеглись на расстеленные одеяла. Я вообще с некоторых пор не стремаюсь раздеваться перед людьми. Ей, судя по тому, что я увидел, тоже стесняться нечего. Природа постаралась. Лёжа на животе, болтая пятками в воздухе и хихикая в паузах, она продемонстрировала мне все свои Голоса.
— А ты? — спросила она. — У тебя есть Голоса?
— Тут главное не ЧТО ты говоришь, а КАК ты это говоришь, — предупредила она.
Я взял тайм-аут. И через две минуты выдал Голос Кучерявого Чмо с Усами, Думающего, Что он Мачо; Голос Очкастого Диктора, Похожего На Пингвина И Возомнившего Себя Гением; и голос Похотливого Старикашки С Липкими Ладошками. Хихиканье Окси по мере приближения к Пингвину в Очках переросло в смех, а на Старикашке она уже колотила руками и ногами по гудрону и задыхалась от хохота.
— Как? — переспрашивала она раз в десятый. — Как там?»…я тебя накажу»?..
— Я тебя накажу, дрянная девчонка… — в десятый раз гнусавил я, — …я заставлю тебя сидеть у меня на коленях и делать уроки… я отшлёпаю тебя по…
— Ха-ха-ха!!!..
Потом, изредка похихикивая, она открыла два пива и протянула одну бутылку мне.
— Чин-чин! — она приподняла свою и отхлебнула из горлышка. — Я уже говорила, что ты прикольный?
— Да… — я помолчал, — …а у тебя офигенная улыбка.
— Знаю. Я её каждый день перед зеркалом репетирую.
И безо всякого перехода:
— Ты только не останавливайся, даже если я скажу «хватит». И постарайся не кончать подольше, ладно?
За 3 дня и 1500 киллометров до (…)
— См++?
— Да.
— Этот мальчик… мой сосед Сергей… Когда ты уходишь куда-нибудь, он идёт за тобой. Я в окно видела.
— Это не важно. Он бестолковый мальчишка. Но я кое-что подправил. Может, теперь он не будет таким бестолковым.
Подарок его маме на день рождения. Подарок ему самому — этому безграмотному мальчишке.
— Поэтому у них сломался телевизор?
— Да. Так иногда бывает. Нельзя улыбаться попусту.
Соседи. Глаза и уши вокруг. Не враждебное любопытство. Врождённое любопытство? Не важно. Не мешает. Пока не мешает.
— Анна?
— Да?
— Сегодня мы будем ужинать омлетом с чёрной икрой. Ты пробовала чёрную икру?
— Нет… а что это?
— Это маленькие нерождённые рыбки.
— А их разве можно есть? Мне их жалко…
Лучше не говорить, что омлет — маленькие нерождённые птички. Ужин из не успевших обзавестись перьями и чешуёй трупов.
— Есть можно. Тебе понравится. Я схожу в большой магазин и принесу всё, что нужно.
Некоторые дают еде имена. Выращивают поросёнка Борьку. Умиляются его мокрому пятаку. Чешут за ухом. Перерезают ему горло и съедают его сердце. Жрут его лёгкие, печень.
