Клайв Баркер - Книги крови III—IV: Исповедь савана
Бак встал с пола и подошел к своей жене-убийце.
— Пошли, — сказал он. — Это всего лишь сумасшедшая леди.
— Держись от меня подальше, — предупредила Сэди.
— Теперь ты ничего не сделаешь мне, женщина. Я уже мертв, помнишь?
От напряжения его раны открылись, из них сочилась кровь. Сэди осмотрела себя — кровь запачкала и ее. Она попятилась к двери. Больше им нечего делать вместе. Последний шанс помириться выродился в кровавый фарс. В этой печальной ситуации им оставалось одно: удалиться, оставив бедняжку Вирджинию раздумывать над тем, что она увидела и услышала. Если задержаться здесь и продолжать ссору, ситуация может ухудшиться для всех троих.
— Куда ты идешь? — требовательно спросил Бак.
— Подальше отсюда, — ответила она — Подальше от тебя. Я говорила, что я любила тебя, Бак, верно? Ну… может, так оно и было. Но теперь я излечилась.
— Сука!
— Пока, Бак! Счастливой вечности.
— Дешевая сука!
Она не ответила на оскорбление, вышла из номера и удалилась в ночь.
Вирджиния наблюдала, как одна из теней выплыла за дверь, и пыталась удержаться на грани безумия. Она так вцепилась в косяк двери, что у нее побелели костяшки пальцев. Нужно поскорее выбросить все это из головы или убедиться в собственном безумии. Вирджиния повернулась спиной к восьмому номеру. Таблетки — вот что ей сейчас нужно. Она взяла свою сумочку и тут же выронила ее, когда дрожащие пальцы стали нашаривать пузырек с таблетками. Содержимое сумочки рассыпалось по полу. Один из пузырьков был закрыт неплотно, и разноцветные таблетки рассыпались по полу. Вирджиния наклонилась, чтобы подобрать их. Слезы текли из глаз, ослепляя ее. Она набрала полгорсти таблеток и, сколько могла, затолкала в рот, пытаясь проглотить всухую. Барабанная дробь дождя по крыше становилась громче и громче; казалось, этот звук заполняет всю голову. По небу прокатился раскат грома.
А потом раздался голос Джона:
— Что ты делаешь, Вирджиния?
Она подняла на него взгляд. В глазах ее стояли слезы, а рука с таблетками прикрывала рот. Она совершенно забыла о муже — эти тени, дождь и голоса полностью выбили у нее из головы реальность. Она разжала руку, и таблетки упали на ковер. Губы Вирджинии тряслись, и она никак не могла заставить себя подняться.
— Я… я… опять слышала голоса, — сказала она.
Его глаза остановились на высыпавшихся из ее сумочки вещах, на пузырьках с таблетками. Теперь ее преступление ясно предстало перед ним. Бессмысленно отрицать что-либо, это лишь усилит его ярость.
— Женщина, — сказал он, — одного урока тебе оказалось недостаточно?
Она не ответила. Следующая фраза потонула в раскате грома. Джон повторил громче:
— Где ты достала таблетки, Вирджиния?
Она слабо покачала головой.
— Опять Эрл, я полагаю. Кто еще?
— Нет, — прошептала она.
— Не лги мне, Вирджиния! — Он возвысил голос, чтобы перекрыть бурю. — Ты же знаешь, что Господь услышит твою ложь, как я ее слышу. И ты будешь проклята, Вирджиния! Проклята!
— Пожалуйста, оставь меня, — взмолилась она.
— Ты отравляешь себя.
— Но они нужны мне, Джон, — объясняла Вирджиния, — В самом деле нужны.
У нее не было сил противиться, и она не хотела отдавать таблетки. Но что толку протестовать? Джон сделает так, как считает нужным, как всегда делал. Мудрее уступить и не распалять его гнев.
— Погляди на себя! — говорил он. — Рыщешь по полу.
— Не начинай сначала, Джон, — ответила она. — Ты победил. Забери таблетки. На! Возьми их!
Он явно был разочарован ее быстрой капитуляцией — словно актер, что долго репетировал свою коронную сцену, а потом обнаружил, что занавес дали раньше времени. Но он выжал из ситуации все возможное, бросив сумочку на постель и собрав пузырьки.
— Здесь все? — требовательно спросил он.
— Да, — ответила она.
— Я не убежден в этом, Вирджиния.
— Больше ничего нет! — прокричала она ему. Потом сказала более мягко: — Я клянусь… больше ничего нет.
— Эрл пожалеет об этом, я тебе обещаю. Он воспользовался твоей слабостью…
— Нет!
— …твоей слабостью и твоим страхом. Этот человек — слуга Сатаны, теперь мне ясно.
— Да не говори ерунды! — сказала Вирджиния с яростью, какой сама от себя не ожидала. — Я попросила его принести мне таблетки. — Она с трудом встала на ноги. — Он совсем не хотел ослушаться тебя, Джон. Виновата я одна.
Гир покачал головой.
— Нет, Вирджиния. Ты не спасешь его. Нет. Он работал у меня только для того, чтобы исподтишка вредить мне. Теперь я ясно вижу. Он хотел поразить меня через тебя. Ну что же, теперь я стану умнее. О да. О да!
Он внезапно повернулся и швырнул пузырьки с таблетками сквозь открытую дверь в темную дождливую ночь. Вирджиния смотрела, как они падают, и сердце ее ныло. Теперь будет трудно сохранить рассудок в такие ночи, когда все сходят с ума — ведь правда? — потому что дождь барабанит прямо по твоему черепу, в воздухе пахнет убийством, а этот проклятый дурень выбросил последнюю надежду на спасение.
Джон вновь повернулся к жене. Его великолепные зубы были ощерены.
— Сколько тебе повторять одно и то же?
Похоже, он все еще играл свою роль.
— Я не слышу тебя, — сказала Вирджиния, зажимая уши руками. — Я не хочу слушать!
Но его голос доносился до нее сквозь шум дождя.
— Я очень терпелив, Вирджиния, — сказал, он. — Господь тоже терпеливо ждет Страшного суда А где, интересно, Эрл?
Она покачала головой. Вновь раздался раскат грома — Вирджиния не понимала, в ее голове или снаружи.
— Где же он? — настаивал Гир. — Отправился раздобыть еще немного этой мерзости?
— Нет! — взмолилась она. — Я не знаю, куда он пошел.
— Молись, женщина, — сказал Гир. — Ты должна стать на колени и молить Бога, чтобы он избавил тебя от Сатаны.
Его слова означали, что он оставлял ее одну трястись в пустом номере и отправлялся разыскивать Эрла Скоро он вернется, разумеется. Последуют очередные обвинения, а с ее стороны — обязательные слезы. А что до Эрла, ему придется защищаться так, как он сможет. Вирджиния упала на кровать, и ее воспаленные глаза уставились на таблетки, разбросанные по полу. Не все потеряно. Там оставалось не более двух дюжин; придется урезать дозу, но это лучше, чем ничего. Вытирая глаза тыльной стороной руки, она опустилась на колени, чтобы подобрать пилюли. И тут Вирджиния поняла, что на нее кто-то смотрит. Неужели проповедник вернулся так быстро? Она поглядела вверх. Дверь была открыта, но мужа не было. Ее сердце пропустило удар, и Вирджиния подумала о тенях в соседнем номере. Их было две. Одна исчезла. А вторая?
