Клайв Баркер - Книги крови III—IV: Исповедь савана
Обзор книги Клайв Баркер - Книги крови III—IV: Исповедь савана
Клайв Баркер
Книги крови III–IV: Исповедь савана
Книга крови III
Рою и Линн
Сын целлулоида
(Пер.с англ. Н. Волковой)
1
Трейлер
Барберио чувствовал себя прекрасно, несмотря на пулю в бедре. Да, рана имела вид неприглядный, а в груди что-то хрипело и щелкало при каждом глубоком вдохе, но Барберио улыбался: он на юле, и это главное. Никому — слышите?!! — никому он больше не позволит себя запереть. Воздух свободы кружил голову, на все остальное было наплевать. Живым, в любом случае, он не дастся. Если не повезет и его накроют копы, придется вставить дуло в рот и нажать на курок. Но обратно в камеру? Ни за что!
В неволе жизнь тянется слишком долго. Невыносимо долго. Этот урок заключенный Барберио усвоил уже через два месяца пребывания в тюрьме: вереница до тошноты однообразных дней сводит с ума, и скоро вам начинает казаться, что лучше сдохнуть, чем продолжать существование в вонючей дыре, куда вас забросили злая судьба и доблестное правосудие. Лучше тихо повеситься в камере ночью, чем ждать завтрашнего дня — такого же поганого, как и сегодняшний. Новые сутки, новые восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд постылой жизни за решеткой…
Безрадостной перспективе Барберио предпочел побег.
Сначала он купил пистолет на тюремном черном рынке. Это стоило дорого, и Барберио отдал практически все, что имел. Дальше он действовал просто и тривиально: перелез через стену. Несомненно, не обошлось и без божьей помощи. Судьба была благосклонна к беглецу в тот день, и он удрал без особых проблем — если не считать пса, пущенного по его следу.
А что же копы? Они проявили чудеса сообразительности. Они искали Барберио в таких местах, куда он никогда бы не сунулся. Они обвинили в укрывательстве его брата и невестку (те даже не знали, что Барберио на свободе), а также выпустили бюллетени с описанием внешности сбежавшего преступника, каким он был до заключения, весом на двадцать фунтов больше нынешнего.
Все эти подробности Барберио узнал от Джеральдины — дамы, за которой он ухаживал в старые добрые времена Она перевязала ему ногу и дала бутылочку успокоительного, что теперь почти пустая лежала в его кармане. Барберио получил ласку и сочувствие и продолжал путь, уповая на идиотизм полисменов и на бога, что помогал ему до сих пор.
Он называл этого бога Синг-Сингом и представлял в виде толстого малого с улыбкой от уха до уха, с куском салями высшего качества в одной руке и чашкой крепкого кофе в другой. Синг-Синг был как сытое брюхо, и от него пахло, как в доме у мамочки в те далекие годы, когда мамочка еще не выжила из ума, а Барберио оставался ее гордостью и любимчиком.
К сожалению, однажды Синг-Синг отвернулся, оставив подопечного на произвол судьбы. Какой-то не в меру сообразительный коп увидел Барберио на скамейке в тенистой аллее и признал в нем разыскиваемого преступника из бюллетеня. Этот щенок (не старше двадцати пяти) явно метил в герои. Он был слишком туп, чтобы правильно отреагировать на предупредительный выстрел Барберио: укрыться и дать тому уйти. Вместо этого коп двинулся навстречу потенциальной жертве.
У Барберио не было выхода. Он открыл огонь.
Полисмен успел выстрелить, но Синг-Синг вновь обратил свой взор на Барберио, и пуля, нацеленная в сердце беглеца, попала в ногу. Ответный выстрел поразил копа прямо в лоб. Несостоявшийся герой упал на землю в лужу собственной крови, а Барберио пошел прочь, чертыхаясь и искренне сожалея о содеянном Ему никогда раньше не приходилось стрелять в человека Убитый полицейский — скверное начало.
Синг-Синг по-прежнему хранил его. Повязка Джеральдины остановила кровь, ликер помог забыть о боли, и вот полдня спустя он здесь — усталый, но живой. Ему удалось невидимкой пройти через весь город, нашпигованный полисменами так густо, что казалось невероятным ускользнуть от их внимания. Теперь Барберио просил у своего покровителя лишь об одном: о тихом убежище, где можно спокойно отдохнуть, перевести дыхание и обдумать дальнейшие действия. Час-другой сна, впрочем, тоже не помешает.
Плохо, что у него ужасно болел живот: мучительная тянущая боль возрастала, становилась все невыносимее. Надо бы немного отдохнуть, а затем позвонить Джеральдине, чтобы она подыскала врача. Барберио планировал убраться из города до полуночи, но теперь начал сомневаться в принятом решении. Лучше пересидеть где-нибудь нынешнюю ночь и большую часть следующего дня, а затем, когда пулю извлекут из ноги и силы его восстановятся, поскорее покинуть здешние места.
Но — проклятье! — живот болел все сильнее. Барберио предполагал, что это язва — следствие кошмарного питания в тюрьме. От помоев, которые там называли пищей, у многих ребят страдали желудок и кишечник.
Ничего — несколько дней на диете из пиццы и пива, думал Барберио, и все наладится.
Слова «рак» в лексиконе Барберио не было, и он никогда не думал о болезни применительно к самому себе. Это естественно для человека с пистолетом в кармане и пулей в ноге, скрывающегося от преследования: бык, идущий на бойню, тоже не обращает внимания на какую-то трещинку на копыте. Тем не менее боль, что мучила Барберио, указывала именно на раковую опухоль.
За кинотеатром «Палас» некогда располагался ресторан, но три года назад случился пожар, все сгорело, и с тех пор земля не расчищалась. Никто не проявлял особого интереса к этой территории, ни у кого не возникало желания что-либо заново здесь отстроить. Прежде тут было шумно и многолюдно — давно, в шестидесятые годы. На протяжении полутора десятилетий кинотеатры, бары и рестораны переживали буйный расцвет, затем наступил неминуемый спад, и владельцы стали понемногу прикрывать заведения. Все меньше публики заходило вечерами в кинотеатр, но он не закрылся, оставаясь напоминанием о тех далеких временах, когда развлечения были более невинными, чем теперь, а обстановка в городе — более мирной и спокойной.
Джунгли из ржавых проводов и полусгнивших лесов на задворках «Паласа» устраивали Барберио как нельзя больше.
Нога его ужасно болела, усталость валила с ног, да и желудок не оставлял в покое. Надо поскорее заснуть на несколько часов. Пора прикончить бутылку и подумать насчет Джеральдины.
Вокруг шныряло множество кошек. Они бродили и сидели в густых зарослях травы и разбежались при появлении Барберио. Он расчистил место для отдыха, отбросив прочь несколько гнилых досок. Земля была усеяна кошачьим и человечьим дерьмом, остатками старых костров, консервными банками, но беглеца устраивало и такое убежище.
