Антология - Монстры Лавкрафта (сборник)
– С тобой все в порядке? – его тряс Маннеринг.
– Извините, – все смотрели на Холстена. – Наверное, это из-за разницы часовых поясов.
– Ты здесь уже две недели, – заметил Стейн.
– Я просто устал, – ответил Холстен. Он сделал большой глоток и ободряюще улыбнулся. – Видимо, я уже становлюсь слишком старым для этого.
– Ты в лучшем состоянии, чем большинство из нас, – возразил Фостер.
Рваный плащ следил за ним из-за плеча. Его следующий сердечный приступ станет роковым. Человек в бледной маске пронесся мимо.
Маннеринг попивал пиво. В следующий раз он закажет только половину пинты – он переживал за свою печень.
– Восемнадцатого ноября тебе будет шестьдесят четыре, – у Маннеринга была отличная память на даты, и недавно он написал большое эссе о Джоне Холстене для журнала ужасов. – Как тебе удается оставаться таким подтянутым?
– У меня на чердаке лежит портрет,[69] – Холстен говорил эту шутку много раз, но она всегда звучала смешно. И ему должно было исполниться не шестьдесят четыре. Несмотря на то что было указано в его книгах.
– Нет. Серьезно, – Стейн на следующем круге собирался пить пильзенское пиво. Он побаивался смешивать алкоголь с инсулином.
Щупальца на самом деле не были щупальцами – а просто чем-то, чем можно было хватать и есть. Чем можно было вытягивать. Собирать тех, кто по глупости попадал в область их досягаемости или оказывался там намеренно. Обещания. Клятвы. Смех человека в маске позади. Стоила ли игра свеч? Слишком поздно.
– Джон? Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? – Стейн не обращал внимания на бледную маску, выглядывающую из-за его плеча.
– Упражнения и витамины, – ответил Холстен. Он решил, что Стейн, возможно, и протянет еще пару лет.
– Видимо, это и вправду тебе помогает, – настаивал Маннеринг. – Ты почти не постарел с тех пор, как мы познакомились здесь, в Лондоне. А это было сотню лет назад. Все остальные из нашей компании быстро разваливаются на части.
– Попробуй заняться бегом и пить пиво только по особым случаям, – придумал Холстен.
– Я лучше буду просто бегать, – заметил Картер, поднимаясь на второй круг. Он прошел мимо рваного плаща. Картер никогда не будет бегать.
– Я купил довольно хороший экземпляр «Изгоя», – сообщил Фостер, пытаясь сменить тему. – На нем немного бурых пятен и он был в перепечатанной суперобложке, но отдали по неплохой цене.
Это был экземпляр Кросли, по дешевке проданный другому дилеру.
Холстен помнил тот день. Много лет назад. Нью-Йорк. Книжный магазин на первом этаже. Шум метро. Полка с дешевыми книгами. «Король в желтом» с вложенными страницами из какой-то более старой книги. Выгодная сделка. Но недешевая покупка, как оказалось. Он никогда не верил в подобные вещи.
Фигура в бледной маске изучала Кросли, зная, что скоро он бросится под поезд метро. Опустошенный и брошенный.
– Ладно, – сказал Холстен. – После этого круга мне лучше уйти.
– Так рано? – удивился Маннеринг, который начинал чувствовать действие алкоголя. – Видимо, сказывается возраст.
– Ничего не могу поделать, – Холстен потянул пиво. – Просто нужно встретиться кое с кем в баре отеля в полтретьего. Хотят взять очередное интервью. Иначе позвал бы вас с собой. Пусть это и скучно. Но…
– Тогда возвращайся после, – предложил Маннеринг. – Мы будем еще здесь.
«Но не слишком долго», – подумал Холстен и сказал:
– Тогда скоро увидимся.
Кросли снова сильно закашлял, прикрыв рот заляпанным платком.
Джон Холстен сбежал.
Паренек по имени Дэйв Харвис из Батерси уже целый час ждал в холле отеля «Блумсбери Парк» – боясь опоздать, он пришел пораньше. На нем была синяя куртка. В руках он сжимал синюю нейлоновую сумку с диктофоном и книгами для автографа. Недавно ему исполнился двадцать один год.
Холстен заметил его, как только вошел в холл, но паренек беспомощно оглядывался по сторонам.
– Здравствуйте, я Джон Холстен, – он протянул руку, как часто делал это во время подобных встреч.
– Дэйв Харвис, – он подпрыгнул на месте. – Это большая честь – познакомиться с вами, сэр. Честно говоря, я ожидал увидеть человека немного постарше… поэтому…
– Мне немного помогают друзья, – Холстен крепко, по-американски, пожал руку. – Рад познакомиться с вами.
Рты с щупальцами кормились, обещая тебе то, что ты хочешь услышать. Человек в рваном желтом плаще снял свою бледную маску. Что сказано – то сказано. Что сделано – то сделано. Пути назад нет. Некоторые обещания нельзя нарушать.
– С вами все в порядке, сэр? – Харвис слышал, что Холстену уже должно быть много лет.
– Разница во времени, только и всего, – объяснил Холстен. – Пойдемте в бар, можете купить мне пива за интервью. Полагаю, там будет достаточно тихо.
Холстен беспокойно сел.
Харвис принес два светлых пива. Включил диктофон. Бар для постояльцев был пуст, не считая бармена.
– Если вы не возражаете, сэр, – Харвис отпил свое пиво, – я пригласил несколько друзей этим вечером на встречу в «Лебеде». Они большие поклонники вашего творчества. Если вы не против…
– С удовольствием, – согласился Холстен.
Фигура в рваном желтом плаще вошла в бар для резидентов. Маска осмотрела Харвиса и Холстена – парень мучился с пленкой на микрокассете.
Холстен ощутил прилив сил.
Он пробормотал в свой стакан:
– Я не хотел, чтобы все случилось так, но я не могу это остановить.
Харвис все еще возился с пленкой и не слышал этого.
Как и никто из богов, которым было все равно.
Кровоточащая тень
Джо Р. Лансдэйл
Я сидел в кабаке «Синий свет», доедая ребрышки и слушая блюз, когда туда вошла Алма Мэй. Она тоже хорошо выглядела. Ее платье сидело на ней так хорошо, как и должно сидеть на любой женщине в мире. На ней была плоская шляпка, наклоненная набок, словно блюдо, покосившееся на ладони официанта. Каблуки придавали ее ногам устойчивость и изящество.
Освещение в этом месте было не очень хорошим, что делало его еще более привлекательным. Иногда это обстоятельство помогает мужчине или женщине завести знакомство, чего не удалось бы при свете. Но я знал Алму Мэй достаточно хорошо, чтобы понимать, что в ее случае освещение не имело никакого значения. Она хорошо выглядела бы даже в мешке и бумажной шляпе.
По ее лицу я сразу понял, что ее что-то беспокоит. Она смотрела по сторонам, будто шла по какому-нибудь мегаполису и пыталась перейти оживленную дорогу, не попав под машину.
Я взял бутылку пива, ушел со своего столика и подошел к ней.
И тогда я понял, почему она оглядывалась по сторонам. Она сказала:
