Сергей Тармашев - Отель «Оюнсу»
Что-то незримое уперлось ему в спину, будто взгляд голодного хищника, притаившегося в зарослях и изготовившегося к атакующему прыжку. Вождь обернулся, гневно сверкая глазами, но понял, что никто из его воинов не осмелился смотреть в спину своему предводителю. Они разжигали огонь в очаге и перетряхивали оставшееся от умерщвленных убийц добро в поисках пищи. Вождь уже хотел вернуться к своим думам, как вдруг заметил сгущающуюся в дальнем углу черноту. Там, в самом сердце иссиня-черного тумана, стоял Лицуро и издевательски ухмылялся, глядя ему прямо в глаза. Опешивший вождь схватил копьё и с громким возгласом метнул его в смеющегося врага. Копошащиеся вокруг воины подскочили, хватаясь за оружие, и замерли, не сводя с вождя испуганно-удивленных взглядов. Тот злобно отмахнулся от них и прошел в дальний угол, в котором не было ни черноты, ни Лицуро, лишь копьё вождя торчало из стены. Он выдернул застрявшее в бревнах оружие, вернулся к расстеленным на полу шкурам и улегся спать. Зрение и слух подводят вождя, являя бредовую действительность, и потому необходимо отдохнуть. Победа слишком утомила его, но праздновать её он будет ещё долго. Вождь закрыл глаза и попытался заснуть, не обращая внимания на чудящийся в завываниях усиливающейся снежной бури ироничный хохот.
Небольшой охотничий отряд устало брел через заснеженную тайгу, продираясь сквозь густой подлесок. Они проделывали этот путь уже трижды, но всякий раз снежные завалы оказывались непроходимы, и преодолеть их было невозможно ни ползком, ни в снегоступах. Обильные снегопады продолжались более половины луны, и путь в долину Су засыпало полностью, даже лесные звери не могли найти туда троп. Племя Винпань жило без вождя почти полную луну, и с каждым днем людская тревога усиливалась. Вождь ушел, забрав с собой лучших воинов, это сильно ослабило и без того небольшое стойбище. Соседние племена всё более смотрят на него, как на возможную добычу, но в отсутствие предводителя некому сплотить воинов и охотников, ибо никто не жаждет навлечь на себя гнев законного вождя, когда тот вернется. Престарелый шаман возносит мольбы Великому Дракону ежедневно, но известий от вождя и его отряда до сих пор нет. И потому охотники идут к долине Су в четвертый раз, надеясь разыскать его и убедить вернуться скорее.
За последнюю четверть луны глубокий снежный покров несколько слежался и частично осел, увеличивая свою плотность, и идти по нему стало возможно, не утопая в сугробах по грудь. До предвесеннего времени, когда солнечный свет становится теплее и снег набухает влагой, становясь тяжёлым и плотным, ещё очень далеко, и двигаться приходилось медленно, опасаясь угодить в доверху заснеженный овраг или глубокую яму. Падение на острые ветви деревьев грозило смертью или увечьями, и потому каждый шаг делался с великой осторожностью, получить рану так далеко от стойбища не желал никто.
– Должно быть, проход начинается здесь… – идущий первым охотник остановился, разглядывая свежие звериные следы, уходящие через таёжную чащобу в сторону сопок, окружающих долину Су.
– Однако подлесок густой очень, – усомнился один из его товарищей, всматриваясь туда, куда вела цепочка отпечатков. – Снега много, можем опять не пройти!
– Другого пути в долину нет, – вмешался третий. – Меж сопок не проходят даже звери, а склоны вокруг обрывисты, и на них спят смертельные лавины! Надо идти здесь, если станет слишком глубоко, будем ползти. Раз зверь смог пройти, значит, тропа в долину открылась.
– Белые Великаны не хотели жить в этой долине, хотя она обильна зверем и рыбой! – негромко заявил четвертый. – Это неспроста! Шаман сказал, что древнее зло там не видели ни разу со времен Великого Похолодания. Почему же белый народ обходил её стороной?
– Белые Великаны покинули эти места, – возразил ему первый. – Они ушли дальше на запад, как многие наши племена уходят теперь на юг. Так что бесхозной осталась не только долина Су! Старики говорили, что она совсем мала, а белые оставили и более обширные территории. Если у них так много земель, зачем селиться в крохотной долине, единственный путь в которую постоянно заваливает снегопадами?
– Нужно идти дальше, – второй охотник посмотрел на зависший в прозрачной небесной лазури солнечный диск. – Мы должны убедить вождя выступить в обратный путь засветло. Иначе шаман будет недоволен нашей нерасторопностью.
– Лучше бы он думал о более серьезных вещах! – нахмурился третий. – После смерти Хэсуды нас перестали бояться соседи! Зачем нам две территории, если мужей едва хватает, чтобы оберегать одну? Нам нужно уходить на юг! У нас есть часть земель Синзяо, надо поселиться там! Места богатые! Много рыбы и пушного зверя! Лучше сражаться за них, чем за эти голодные чащобы, которые постоянно заметают снежные бури!
– Шаман не может увести племя без вождя и лучших воинов, – напомнил ему четвертый. – Пошли дальше! Если ты столь храбр, расскажешь всё это вождю, как только мы разыщем его!
При этих словах лица охотников помрачнели, и маленький отряд продолжил движение, с трудом пробираясь по узкой звериной стежке. После гибели Хэсуды не то что убедить, просто поговорить с вождем стало очень опасно. Он кипел злобой и бросался на каждого при малейшем поводе, и люди старались держаться от него подальше. А тут им выпало убедить вождя бросить его никому не ведомые дела и срочно вернуться в стойбище. Лучше бы шаман отправил их добыть разъяренного вепря-подранка…
По тропе шли долго. Глубокий снег ещё не слежался окончательно и плохо держал нагрузку. То один, то другой охотник проваливался в сугробы по грудь, и остальные помогали ему выбираться, откапывая из-под снежной толщи. Выйдя в долину, тропа расширилась, и идти сразу же стало заметно легче, будто под ногами лежала настоящая земля, а не зыбкая толща глубокого снега.
– Здесь тепло, – произнес впередиидущий, снимая капюшон. – Ветер слаб и солнце ярче… – Он указал на возвышающуюся впереди над верхушками деревьев густо заснеженную вершину: – Однако сопка странная! Будто под белым снегом камень красный!
– Не к добру это! Я не вижу дыма! В лагере воинов должен гореть костер, им нужно обогреваться и готовить пищу! – немедленно заявил замыкающий. – Идем быстрее! Мне тут не по себе, словно я потревожил духов умерших, и теперь они рыдают из-за этого!
Ему никто не ответил, и охотники двинулись дальше. Но с каждой минутой тоскливое ощущение в глубине души возрастало, и лица людей погрустнели. Чашеобразная долина была словно наполнена печалью, быстро поглотившей незваных пришельцев. Сочность окружающих красок поблекла, лишь сквозь снежный покров медленно приближающейся сопки всё сильнее пробивались тени багрового камня. Отряд шел молча, и каждый его участник беспокойно озирался, стремясь обнаружить лагерь вождя и поскорее вернуться в родное стойбище. К стоящей в центре долины лачуге Белых Великанов вышли неожиданно. Лесная тропа окончилась широкой поляной, лишенной растительности, и взгляды охотников уперлись в распахнутую настежь дверь.
