Максим Пачесюк - Гринвуд
— Так что же делать? — спросил Лиам. Он посмотрел на Финли, потом на Анастасию, и увидел, как кот вроде, как невзначай махнул лапой.
— Ладно, что-нибудь придумаю, — сказал Финли. Он тоже заметил.
— Ты не сможешь прикрыть его, рабы почувствуют.
— Можешь достать мне кристалл для тренировки?
— Есть осколок.
Посол открыл один из ящиков стола и достал ларец из вишневого дерева. Внутри на синем бархате лежал длинный, острый с обеих сторон осколок стекла. Финли аккуратно взял его двумя пальцами и осколок превратился в темный кусок стали.
— Неплохой осколочек. — Финли сосредоточился и тот вновь стал прозрачным. Он положил его, вновь поднял и на этот раз кристалл оставался таким же прозрачным. — Лиам? — Протянул он осколок. Едва тот оказался в пальцах Лиама, как замерцал зеленым светом. — О, какая правильная у тебя фамилия, — пошутил Финли. — Ладно, где мы можем потренироваться?
Благо в доме посла было множество комнат. Хуже всего было то, что Анастасия принялась тренировать Лиама наравне с Финли. Часто их советы оказывались совершенно противоположными и уже через полчаса они разругались. Анастасия, гордо вскинув голову, и шурша подолом платья, покинула комнату.
— Ну, мне не показалось? — спросил Финли Дуги. — Ты действительно можешь помочь?
Вместо ответа, кот прыгнул Лиаму на колени и вогнал пятерню когтей в его бедро.
— Ах ты ж зараза!
— Молчать! — приказал Финли. — Смотри. — Кристалл больше не светился. — Отпусти, — попросил он Дуги. — Кристалл вновь засветился. — Еще раз. — Кристалл потух, как только когти вошли в тело. — Пусти. Еще раз. Пусти. Еще раз.
— Да хватит, уже проверили! Больно же!
— Последний раз. Лиам, отдай мне осколок и возьми Дуги на руки. Отлично. Встань. Дуги достанешь Лиама с такой позиции? — Ответом ему стало недовольное шипение Лиама. — Возьми кристалл. — Но здесь Лиам сделал ошибку и потянулся за ним той рукой, в которую Дуги вогнал когти. Пришлось фэйри спрыгнуть на пол. — Еще раз, — скомандовал Финли и пришлось Лиаму повторять. Не помогли ни мольбы, ни стоны. А к концу тренировки пришлось менять рубашку, поскольку рукава этой были залиты кровью.
Глава 91
Грязный портовый кабак, в котором любят отдыхать грузчики, венчает затейливый флюгер в виде кораблика. Он настолько старый, ржавый и загаженный птичьим пометом, что давно не поддается ветрам. Обычно на нем восседает пара пронырливых ворон, но сегодня место занял их более крупный и гордый родственник — ворон. Даже среди собратьев этот экземпляр отличался бы крупным сложением, а уж средняя ворона была за него меньше раза в два-три. Впрочем, в порту хватало работы и люди не особо поднимали головы, чтобы поглазеть на пернатых. А если кто и увидел, то не заметил ничего необычного. А необычное было — вместо того, чтобы приглядываться к голубям, или воронам, копошащимся в грудах мусора, выискивая наименее слабую особь, ворон смотрел на другую сторону причала.
Там, на другой стороне, было чище, опрятней, там швартовались пассажирские суда и копошились букашки-человечки. Впрочем, со своим зрением, ворон мог легко сосчитать полосы на рукавах мундиров моряков. Да что там, он мог легко рассмотреть лицо человека. Сейчас он рассматривал Финли с Лиамом. Те уже предъявили билеты и поочередно коснулись большого, неправильной формы шара.
Когда те направились в след за стюардом, ворон лениво проводил их взглядом и стал осматривать остальных пассажиров. Их было не много. Молодая семья, богатенький старик, важная леди со служанкой и взрослым сыном, двое пехотных офицеров и скучающий тип в черном фраке. Последний пошатывался, будто был не трезв.
Семья миновала контроль тоже без проблем, а вот старику пришлось помогать. Сам он не мог взойти по трапу, пришлось стюарду подставить свое плече. И не будь дежурный офицер столь строг, он бы разбогател на серебряную монету, что предлагал старик. Но офицер извинился и вежливо объяснил, что это на «Кортесе» запрещено. Старик спрятал монету в карман, похлопал стюарда по плечу и втихаря подмигнул ему единственным глазом. После этого попросил того стянуть перчатку с его левой руки, поскольку правой он опирался на трость.
Кристалл не среагировал на деда, но больше наблюдать ворон не мог. Вороны, осмелев, начали кружить все ближе и ближе к его насесту, еще и нападут. Двух-трех он еще положит, но справиться с целой стаей ему не под силу. Взмахнув своими едва ли не метровыми крыльями, ворон скользнул в воздух, чтобы приземлиться возле черной от угольного дыма трубы «Кортеса».
В отличие от трубы, все остальные части корабля были выкрашены белой краской и черный ворон выглядел на ней заметной фигурой. Усевшись на крыше капитанской рубки, он наблюдал за стариком. Тот ступал тяжело, влача за собой нерабочую правую, он царапал каблуком палубу. И так до самой каюты. Когда он скрылся с виду, ворон переключил свое внимание на других пассажиров. И наблюдал он за ними до самого отправления, а после, соскребав немного краски на крыше, ворон устроился на отдых. Лучшего места, чем продуваемая всеми ветрами самая высокая точка парохода, он, увы, не нашел.
Глава 92
— И так, что мы узнали? — спросил Финли, и сам же себе ответил. — А ни хрена. — Он только что отужинал на приеме у капитана, рассказал пару неприличных баек, испачкал вином пиджак и выставил себя полной свиньей — слишком вошел в образ.
— У нас еще семнадцать дней в запасе, — успокоил его Лиам. Он на приеме не был и ужинал в каюте вместе с Дуги.
— Нужно все сделать как можно раньше, чтобы потом никто на нас не подумал.
— Я могу прогуляться по кораблю, осмотреться.
— Нет, лучше я пьяного сыграю. — Финли достал один из огромных чемоданов. Из него, он достал маленький врачебный саквояж, в который переложил все свои зелья. — Вот оно.
— Что за штука?
— Зелье ночного виденья.
— Так ты ж и так ночью видишь.
— Не так как ты. Мне для этого приходится определенное заклинание применять. Не хочу нарываться. Зелье — оно надежней.
— Дуги, пойдешь?
— Нет, Лиам, Дуги останется в каюте. Не стоит привлекать к себе внимание, — сказал Финли. — А ты можешь прогуляться сверху, на прогулочной палубе. И не влезай в истории! — Он капнул в правый глаз каплю зелья и тут же его зажмурил. — Как я от всего этого устал. — Финли откупорил бутылку виски и плеснул на костюм. — Ну, я пшо-ол. — Заплетающимся голосом сказал он и взялся за ручку каюты.
— А другой глаз?
— Меня тогда любой свет ослеплять будет. Все.
Заплетающейся походкой, Финли покинул каюту. Посмотрел правым глазом в дно темного коридорчика между рядом дверей пассажирских кают и бортиком, а потом левым на освещенную палубу. Никого. Финли подошел к бортику, и аккуратно слил две третьих содержимого бутылки в море. Ну, теперь не докопаются. Месячный брат предпочел темноту и, шаркая ногами, направился в самое ее сердце. К несчастью, посол, со всеми его связями так и не смог сказать, где именно на корабле будет находиться зелье. Финли прошелся по всех запертых дверях, по всех входах на нижние палубы — заперто. Злой и вонючий он вернулся в каюту.
