Адам Нэвилл - Ритуал
Он толкнул затвор вверх, вперед, назад и вниз. Перешагнул через все еще подрагивающее тело Локи. Люк не беспокоился, что тот снова поднимется.
Он шмыгнул носом. Весь рот и подбородок были в слизи. Он вытер предплечьем глаза, потом рот.
Футах в двадцати от дома он заметил Фенриса. Тот полз на боку, с помощью одной руки, в сторону деревьев. Лишь бы убраться подальше. Люк двинулся за ним. В траве было много крови.
Затем Люк остановился и обернулся на дом. Из маленького окна его комнаты на него смотрело бледное испуганное лицо Суртр. Их взгляды встретились, и она отступила от окна.
— Эй, — окликнул он Фенриса. — Эй.
Фенрис смотрел на него снизу вверх выпученными глазами. Жуткие пятна крови покрывали его подбородок и руку, сжимавшую рукоятку застрявшего в горле ножа.
Люк перевел взгляд на деревья. Его тошнило. Он просто хотел сесть на траву, но не мог слышать издаваемые Фенрисом звуки.
— Я мог бы завести грузовик. Положить тебя в кузов. И рвануть в… не знаю, куда, но та дорога должна же куда-то вести.
Фенрис приподнялся на локте. Он задыхался, ловя ртом воздух. При каждом вдохе-выдохе из горла, как из аэрозоли, фонтанчиком брызгала кровь.
Люк оглянулся на дом, гадая, нет ли там второго ружья. В старом черном здании не было никакого движения, но Суртр должна была скоро спуститься. Через открытую дверь ему был виден весь коридор до дальней стены дома. Никакого движения.
Он снова посмотрел на Фенриса. Он понимал, что обязательно должен что-то сказать. Чтобы хоть как-то разобраться в себе. Он действовал, словно не думая не о чем. Оперировал инстинктами. Но откуда взялись эти инстинкты?
— Уже слишком поздно, — сказал Люк, удивившись невесть откуда взявшейся твердости в голосе. — Не думаю, что у тебя на что-то еще есть время, Фенрис. Слишком поздно, понимаешь? Все зашло слишком далеко. Ты не сможешь больше убеждать кого-то или перевоспитывать. У каждого свои взгляды на жизнь.
Но Фенрис, похоже, не слушал. Он полз к ногам Люка.
— Ты похититель и убийца. Разве ты можешь рассчитывать на милосердие? Вот к чему все свелось. Я сказал Локи то же самое. Ты никогда не думал о последствиях. Да? Даже если б тебя поймали, ты все равно бы рассчитывал на особое отношение. Вот что бесит меня больше всего. И ты б его получил. На хер такое дерьмо, Фенрис. На хер!
Фенрис хватал ртом воздух. Он снова протянул руку к ноге Люка и содрогнулся в конвульсиях. Люк в упор выстрелил ему в правый глаз.
Потом развернулся и направился обратно к дому. Задержался на крыльце. Встал рядом с Локи, слева от двери, и заглянул в коричневатый коридор. Локи перестал уже двигаться, но кровь продолжала заливать неровный настил крыльца. Люк пожалел, что не спросил Локи или Фенриса, куда они положили его табак. В голове стало как-то необычайно легко, и Люку захотелось, чтобы все быстрее кончилось.
— Суртр!
Темный дом молчал.
Что делать? Что делать? Что делать?
Патроны. Сколько их? Перед спусковой скобой был магазин. Но он не знал, как его отсоединить, чтобы проверить боеприпасы. Но даже если у него получиться, он боялся, что не сможет вставить магазин обратно. Не так все просто. Как запасной вариант, ему нужен нож.
— Суртр! Локи больше нет. Твоих друзей больше нет. Слышишь меня?
Тишина.
Он задрал подол платья и посмотрел на бедро. Рана напоминала какой-то безгубый рот, подол платья пропитался кровью. Свежая кровь на старой. Он не мог смотреть на нее. Кожа на груди была рассечена до мышц. Он заглянув под вырез платья. От близкого вида раны его бросило в озноб и затошнило. Он согнулся пополам и осмелился закрыть глаза. Сделал глубокий вдох. Затем выпрямился, перешагнул через Локи и вернулся в кухню.
Посмотрел на старуху. Та посмотрела на него. Она так и сидела в своей маленькой колыбели рядом с печкой. И, казалось, чего-то ждала, явно недовольная им. Он не закончил то, что должен был сделать. Но как? Он хотел спросить ее, но она не говорила по-английски и не могла ему ответить. Ему так не хотелось подниматься по узкой лестнице и снова идти в крошечные комнаты с низким потолком. Это не место для человека, потерявшего столько крови, с ружьем в трясущихся руках. Похоже, девчонка ждет там наверху, в темноте, сжимая в пухлом кулачке нож. Сука.
И что ему делать с этими ранами? Он собирался, было, показать старухе бедро, когда та посмотрела на стену напротив печи и кивнула морщинистой головой. Люк нахмурился. Она кивнула снова, подняла верхнюю губу, оскалив темные зубы.
Он посмотрел на стену, и в тот же миг услышал, как легонько скрипнула дверь напротив. Люк вскинул ружье. Суртр тихо спустилась по лестнице и ждала в гостиной. И Локи она тоже видела.
Люк сглотнул и медленно двинулся к выходу из кухни. Потом замер в нерешительности. Нужно ли ему идти в гостиную? Суртр могла стоять прямо за дверью. И точно, дверь сдвинулась. Он был уверен, что не оставлял ее полуприкрытой. А может, она открылась сама по себе, а Суртр по-прежнему прячется где-то наверху.
Затаив дыхание, он присел и двинулся по коридору к входной двери. Перешагнул через Локи и опустился в траву. Потом поднялся и заглянул в маленькие грязные окна гостиной. Слишком темно.
Приблизился к старому коричневому стеклу, поставил одну ногу на провисшую веранду крыльца и вдруг увидел перед собой Суртр. Это произошло так неожиданно, что он чуть не нажал на спусковой крючок.
Суртр стояла, наклонившись вперед и уставившись в пол. Вот почему она не увидела его в окне. На ней были джинсы и черная футболка. Она внимательно слушала, прижавшись к старой двери гостиной. Готовая напасть с разворота, как только он зайдет в комнату. Или выбить у него дверью винтовку. А, может, выползти и наброситься на него сзади, когда он будет проходить мимо. Умно. Она хотела его. Всегда хотела. Ни одна женщина не хотела его так сильно — точнее его смерти.
Он буквально кипел, холодный пот заливал лицо. До боли стиснув зубы, он поднял ружье. Направил в окно.
И выстрелил.
Все оконное стекло вылетело. Суртр подпрыгнула, словно ее ударило током. На секунду мелькнули ее растрепанные черные волосы и большие белые глаза. Что-то разбилось. Она вскрикнула.
Интересно, попал ли он в нее?
Затвор вверх, вперед, назад и вниз. Когда Люк поднял глаза, девчонки в гостиной уже не было, а дверь была закрыта.
Люк проковылял вдоль дома через лужайку и заглянул в прихожую. Откуда то из темноты донесся топот ног. Но она не могла добраться до лестницы, поэтому, видимо, забежала на кухню. Люк продолжил обходить дом с ружьем наперевес. Он застрелит эту суку через кухонное окно. Рвение, граничащее с возбуждением, вызвало покалывание во всем теле. Пот лил градом.
