Мокруха - Ширли Джон

Лишь Господь управляет совпадениями, сказал ему Брик.

Его сюда привели. Его направили сюда, он знал точно. Однако понимал, что успеха и безопасности сие не гарантирует.

Печальная истина, по оценкам Гарнера, состояла в том, что Господь отнюдь не всесилен. Господь просто делает всё, что в Его силах. В большинстве случаев — не напрасно.

Ни день, ни ночь. Темно, но не так, как подлинной ночью. Темно, как в густом тумане.

Плотный, густой туман собирался над Ранчо.

Констанс и не заметила, как он подтянулся. Теперь она смотрела, как пелена сгущается, сидя на деревянной скамейке возле кирпичной печи, где не было барбекю. Рядом с бассейном. На террасе сидела и нагая чёрная девочка, Эвридика. Она прижимала колени к груди и дрожала от холода.

Констанс пока не удалось выжать из неё ничего, кроме имени. Ну что ж, тоже неплохо.

Она удивилась туману. Она понимала, что туман не настоящий. Она его кожей осязала, дивилась, какой он скользкий и плотный. И такой густой, и такой тёмный.

Она видела, откуда пришёл туман. Он поднялся из бассейна. Поверхность бассейна была идеально гладкой, такой зелёной, что казалась почти чёрной. Временами под поверхностью что-то шебуршилось, не нарушая, однако, спокойствия воды. Оно исходило от нетерпения. Оно почти дождалось. Ему осталось совсем недолго.

Там были другие. Двое женщин и трое мужчин стояли у двери. В тумане они казались серовато-чёрными силуэтами. Первый мужчина трепал за ягодицы ту женщину, что пониже ростом. Другой самоудовлетворялся. Ей подумалось, что они глядят в её сторону, но она не бралась утверждать.

Сзади включилась музыка, и Констанс подскочила от неожиданности. Обернувшись, она увидела Больше Чем Человека и Палочку-Выручалочку со старым «гетто-бластером» Эфрама. Музыка была вроде бы иностранная, в ней слышался глухой рокот. Она поняла, что двое уже какое-то время наблюдали за ней. Смотрели на неё сзади.

Что они собираются с ней сделать?

Она размышляла, не покончить ли с собой, снова и снова. Она думала над этим всё время после смерти Эфрама. От Эфрама она освободилась. Денвер обладал некоторыми парапсихическими способностями, но с Эфрамом не шёл ни в какое сравнение. Он не мог парализовать её одним взглядом, как Эфрам. Можно было бы что-нибудь отыскать, что-то острое, и зарезаться, прежде чем они до неё доберутся и используют. Больше Чем Человек, продолжая смотреть ей в лицо, нахмурился, будто угадал ход её мыслей. Она торопливо заговорила, отвлекая его, о первом, что пришло ей в голову.

— Этот... туман., что это такое?

— Он предохраняет инкубатор от дневного света, — сказал Больше Чем Человек, мотнув головой в сторону бассейна. — Не то чтобы дневной свет им вреден, но он их раздражает. Он может замедлить процесс.

Она попыталась вспомнить, что Эфрам рассказывал ей об Акишра.

— Откуда... откуда они там взялись? Как они там вывелись? Я хотела сказать... они ведь не из этого мира, так?

— В каком-то смысле — из этого, — возразил Денвер. — Они обитают в двух мирах одновременно. До настоящего времени, однако, они были лучше проявлены в астральном измерении. — Он опустил глаза на её искалеченную руку и, не сводя взгляда с культяпки на месте пальца, рассеянно продолжил: — Теперь всё изменится, маленькая Констанс. Акишра больше не будут укоренены в далёком мире. После этого они обретут полностью физическую природу в мире нашем. — Голос его звучал задумчиво, покорно. — И проявятся везде...

Он мягко повторил:

— Буквально везде...

Ей подумалось, что эти слова должны бы её испугать, но Констанс уже ничто не интересовало, кроме бегства. Любым способом. Она подумала, как бы ещё заговорить ему зубы. Жаль, что Эфрам не научил её своему волшебству. Правда, у него совсем не было времени.

То здесь, то там возникали черви.

На Денвере и Палочке-Выручалочке проявились увитые щупальцами короны.

Поморщившись, она отвернулась к Эвридике. Спросила у Денвера через плечо:

— А можно Эвридике одеяло или что-нибудь такое?

— Нет, — ответил Денвер, — не думаю.

— Да хватит тебе дурить, — сказал чей-то голос, приближавшийся к ним. — А ну быстро дал девчонке одеяло.

Констанс обернулась поглядеть, кто это, и не узнала его.

— Констанс, — проронил Денвер, — это наш друг мистер Артрайт. Мистер Зак Артрайт.

— Такие обстоятельные церемонии реально ни к чему, — скучающим тоном заметил Артрайт.

— Она же никуда не спешит. Где Лиза?

— Надеялся, ты знаешь.

Денвер покачал головой.

— От неё ничего не слышно. А остальные?

— Они в главном доме. Перепуганы до усрачки, дилетанты несчастные. Через пару минут подтянутся.

— Отлично, — сказал Денвер и взглянул на Констанс. — Время почти настало.

Лесенка была из грубо скреплённых веток неравной длины. Пытаясь по ней взобраться, Прентис чувствовал себя персонажем одной из тех комедий эпохи немого кино, о которых начитался в книжке про загадочные голливудские вечеринки. Он уцепился крепче и продолжил восхождение. Наконец залез на верхнюю ступеньку, оседлал ограду. Лонни лез следом, надрываясь под тяжестью кабеля.

— Я всё продумал, — заверил их Дракс. Прентис только хмыкнул. Если под всё продумал понимать покорение ограды с помощью наскоро сколоченной из сучьев и сосновых веток лесенки два на четыре, то они явно по уши в дерьме.

— Мы по уши в дерьме, — пробормотал Прентис, — таково моё экспертное мнение.

Он так и слышал, как Эми говорит: Ты поступаешь правильно. И представил, что она карабкается рядом, придерживаясь за его локоть, горячо убеждая действовать по плану Дракса. Он уже около часа представлял себе Эми.

Глядя с забора на сгущавшийся вокруг ранчо Дабл-Ки туман, Прентис вслушивался в странную чужую музыку, которая доносилась из-за деревьев. Может, лучше было всё-таки выбраться на трассу и найти телефонную будку? подумал он. Вызвать Джеффа. Вызвать копов...

Но нет. Не после того, что поведал ему Лонни. Не было времени вызывать копов и оформлять ордер на обыск. И Лонни бы этого не потерпел.

Кенсон ему рассказал, Лиза ему продемонстрировала, Эми ему нашёптывала. Пути назад не было. Прентис на миг задержался на верхушке ограды, осторожно балансируя и придерживаясь за скрюченную ветку, вгляделся в затянутые туманом кустарники.

— Там вокруг дома какой-то дым, — шепнул он вниз, Лонни. — Может, пожар? Хотя на дым не очень похоже, честно говоря.

— Думаю, эти больные ублюдки какого-то бедолагу на гриле зажарили, — ответил Лонни, пожалуй, громче необходимого. — Йо, давай спускайся и тяни этот грёбаный кабель. Он такой тяжёлый, что я его больше не могу держать, етить твою...

Прентис поморщился. Спускаться? Он на это не подписывался.

— А если у них новая охрана?

— Вряд ли они бы успели его обратно склеить. Они слишком заняты своей неведомой ёбаной хуйней, чувак. Ты просто слезай и тяни кабель.

Прентис со вздохом повиновался, однако, улучив момент, оттянул концы колючей проволоки вниз, чтоб не напороться, соскальзывая. Перекинул ногу через ограду, покачался, перекинул вторую, бормоча сдавленные проклятия. Он давно уже так не напрягался.

Он приземлился на выставленные ладони и перекатился по грязи, подсознательно ожидая, что сейчас ему выстрелят в спину, или же на его глотке сомкнутся собачьи челюсти. Ничего не случилось, только вдалеке продолжала играть странная нескладная музыка. Он обернулся и посмотрел на Лонни, надеясь, что мальчишка не так перепуган, как сам Прентис. Выражение лица у Лонни было спокойное, но, судя по напряжённым плечам, он с трудом контролировал страх. Лонни пробросил ему остаток кабеля. Кабель был старый, ржавый, диаметром четыре дюйма, обмотанный толстой каучуковой изоляцией, ближний конец же его оказался закрыт самодельным колпачком из каучука и чёрной изоленты. Коснувшись кабеля, Прентис почувствовал электрическое поле, подавляемую мощь. Кабель тянулся на двадцать ярдов за спиной Лонни к катушке, на которую его намотал Дракс часом ранее, оттуда к другой катушке, а оттуда к ЛЭП, куда врубился хиппи.