Марина Андреева - Ведьмина книга
— А может, мы просто удержим этого, — Семён взглянул на посапывающего «бастарда».
— И что толку?
— Ну, это же он должен убить Свету?
— Почему же? Нет. Понимаешь ли, я не могу пересказать всё. Это займёт слишком много времени… но вариант предусматривает разветвление. Либо он убивает Светлану, и почему-то это спасает Марию, или Света встаёт на сторону сестры, и тогда их убивают на пару. Его подсознание такой исход не устроил, и потому он рвался туда с целью убить Свету.
— То есть, жизнь Марии под вопросом, а судьба Светы предрешена? — обречённо констатировал Семён, ощущающий, как всё внутри опустилось: «…Всё было зря… я бессилен».
Катерина какое-то время молчала.
— Неизвестно, — произнесла она спустя некоторое время. — Мы — это ещё один неучтённый фактор, который также обязан сыграть свою роль.
— И как мы узнаем, какова эта роль?
— Элементарно, — произнесла женщина и потянулась рукой к голове спящего, тот тут же открыл глаза.
— Так вы поможете мне? — словно продолжая прерванный разговор, спросил он.
— Да, — ответила Катерина, — но мы поедем с тобой, — добавила она, и глаза её вновь затуманились.
Глава 12 Рыцари престола господня
Выделенный на подготовку месяц пролетел быстрее, чем неделя после посвящения, на смену белым ночам пришла тьма, и последние занятия проводились под покровом ночи в глухих карельских лесах. На протяжении всего этого времени друзья не виделись. Пелагатти ежедневно загонял Светлану до изнеможения. Занятия проводились самые разнообразные: девушка уже довольно хорошо овладела основами рукопашного боя, стрельбой из многочисленных видов короткоствольных огнестрелов, без проблем ориентировалась в темноте, при этом умудряясь пробираться абсолютно беззвучно — ни одна веточка под ногой не выдавала местоположения девушки, немногочисленное лесное зверье воспринимало её как естественную часть окружающей среды — не шарахалось прочь, чем могло бы выдать притаившуюся. Усовершенствованы были и магические навыки.
Света могла подчинить себе всех окружающих в диапазоне почти пятидесяти метров. Девушка искренне недоумевала — зачем ей подобный навык? Но наставник не желал вступать в диалог, он по-прежнему был требователен и немногословен, а в редких случаях, когда ученица не желала поступаться принципами и выполнять требования, ещё и жесток. Нет, он не бил её. Даже не приближался. Сторонний наблюдатель, если бы таковой нашёлся, решил бы, что у девушки приступ обострения какого-то заболевания. Еще мгновение назад бодрая и здоровая, она мгновенно бледнела и загибалась от пронизывающей всё нутро невыносимой боли. Эти наказания быстро отучили Свету от попыток оказывать сопротивление. Ей искренне хотелось отплатить наставнику, но все знания, имевшиеся в её арсенале, были ничем в сравнении с опытом Пелагатти. На сон ей выделялось не более трёх часов в сутки и час на некое подобие медитации, и как ни странно для молодого организма этого было достаточно. Побочным эффектом столь быстрого обучения стало внезапно проснувшееся, обострённое либидо. В свои девятнадцать будучи девственницей Света с ума сходила от частенько накатывающего всепоглощающего желания, объектами которого за неимением других представителей противоположного пола был остававшийся непреклонным наставник.
В этот день Пелагатти был хмур, и как девушка ни лезла из шкуры вон, пытаясь во всём угодить, он постоянно выражал недовольство действиями подопечной. Света искренне проклинала тот день, когда они сунулись в злополучную редакцию. Что ждёт её дальше она не знала, где её друзья — тоже. А наставник не позволял ей и слова молвить вне рамок обучения, не говоря уже о пространных разговорах о неопределённом будущем.
Занимался рассвет, когда она выскочила на поляну, поросшую низеньким, не выше бедра молодым подлеском. Наставника рядом не было, но девушка знала: он следит за каждым её движением и стоит ошибиться, тут же настигнет наказание. Её цель была близка. Она не знала кто это, только чувствовала — этот некто там, в конце поляны. И этот кто-то не спит в столь ранний час, и он опасен. Сейчас человек расслабленно сидел, она это видела сквозь густо поросший кустарник и высокую траву как некий цветной энергетический контур. Обострившийся слух улавливал ровное дыхание жертвы. Она должна убить. Казалось бы, что в этом сложного? Моральные устои за время тренировок сломлены, необходимые навыки получены. Достаточно на расстоянии применить новые способности, и не обязательно магические. Просто метнуть кинжал. Но убить не видя врага рука не поднималась. Впервые её целью было не животное, а человек.
Девушка стелилась по земле, умудряясь ни единым шорохом не выдать своё присутствие. И вот фигура жертвы шевельнулась, повела плечами, словно разгоняя кровь по затекшим от долгого пребывания в неподвижности мышцам. И… их кажется было двое… Света замерла. Ей показалось, что «жертва» или тот, кто был ближе обернулся, и несмотря на разделявшее их расстояние и густой подлесок устремил взгляд на притаившуюся в траве девушку. Этого не может быть! — твердила она сама себе. Тем временем голова жертвы слегка склонилась под странным углом, напоминая прислушивающегося к чему-то зверя. И было в этом движении что-то неуловимо знакомое. Вот только что именно Света понять не могла. Да и боялась отвлекаться, зная, что следом придёт невыносимая боль, которая заставит её если и не застонать, то как минимум выдать себя хрустом веток, под сжавшимся в болезненной агонии телом. Она чувствовала, что жертва из добычи с легкостью может превратиться в охотника. Тем более у неё имеется нежданное подкрепление. Сейчас человек прислушивался, чувствуя чьё-то присутствие. И в этот момент какое-то шестое чувство подсказало ей, что где-то сбоку подкрадывается иная угроза. Кто-то ещё был здесь и целью этого кого-то была именно она. В сознании мелькнула мысль о подлости наставника, который отправил её на задание, сделав одновременно целью для кого-то ещё. И как выкрутиться? Их трое: охотник, жертва и случайный… (или не случайный?) свидетель. Избавиться от кого-то одного не привлекая внимания остальных — сложно. Но первым делом надо убрать именно охотника. Тем более он один или точнее одна. Судя по проявившейся ауре им была женщина.
Света притаилась мысленно нагнетая уверенность в том, что всё получится так, как надо. Она словно раздвоилась: одна часть сознания ликовала, словно уже одержала победу, вторая ощущала то, что предназначалось врагу. Света едва сумела отгородиться от охватившей всё тело боли. Слишком явно прочувствовала, слишком чёткие образы вызвала. Второй части сознания даже не пришлось нагнетать понимание того, что она проиграла и глупо умирает. Неимоверные тоска и злость обрушились на сознание, заволакивая собой всё, глуша те чувства что так старательно удерживались первой половиной сознания. Горло прорезала щемящая боль и вдруг всё прекратилось. До обострённого слуха с запозданием донёсся какой-то неприятный хлюпающий звук и послышалось предсмертное сипение. Силуэт охотника припал к земле, хватаясь за шею, в районе которой образовалось странное затемнение, словно там выходили наружу, покидая тело жизненные силы.
