Влада Медвденикова - Дети войны
— Я вспомнил, за что меня судили, — говорю я.
За то, что я признал свою вину. За то, в чем обвиняю себя сам. Все эти дни и недели, что прошли со дня победы, я знал, за что осужден.
Я смотрю вниз, на обломки. Они по-прежнему там. Волны разбиваются о край черного борта, обрубок мачты ныряет и показывается вновь. Я хотел спуститься, узнать, кто напал на нас.
Но нет, сейчас важнее другое.
Я отворачиваюсь от берега, смотрю на юг, туда, где далеко за краем горизонта скрыт наш мир. И зову старших звезд, как делал столько раз прежде — единый призыв, обращенный ко всем пятерым.
Но теперь я помню каждого из них.
Они отвечают мгновенно — голос, сплетенный из пяти голосов, гремящий, неразрывный.
Возвращайся, говорят они. Иди к нам.
В чертоги тайны, где я был столько раз. И куда никто не входит без зова.
Я не один, отвечаю я.
Возвращайся с ней.
Я обнимаю Бету за плечи. Темнота клубится в моих руках, горячая, готовая перенестись из мира в мир. Бета смотрит на меня снизу вверх, ждет.
— Сейчас мы отправимся в город, — говорю я. — В чертоги тайны.
Бета кивает. Я хочу добавить: «Ничего не бойся», но незачем — она отважна, моя маленькая звезда.
Темнота смыкается, клубится, неистовая и жаркая. А когда расходится, исчезает в моих ладонях, — вокруг нас остается лишь свет. Серебристый, голубой и белый, он течет вверх, мерцает и поет, приветствуя меня.
Я беру Бету за руку, и мы вместе выходим под каменные своды чертогов тайны.
42
Пусть только с ним все будет хорошо.
Пусть только с ним все будет хорошо на этот раз.
Я повторяла эти слова про себя снова и снова, словно они могли изменить что-то. Словно были волшебными, — пока они звучат внутри меня, ничего не случится плохого, все будет в порядке. Все будет хорошо в этом страшном месте — в чертогах тайны.
Но когда темнота схлынула, я запнулась, потеряла мысль, — таким ярким, ослепительным был воздух.
Подо мной был лишь свет, и он стремился вверх, казался текучим, как вода. Сквозь этот бесплотный, мерцающий поток я видела Мельтиара, — его волосы стали чернее, искрились темнотой, в глазах сплеталось сияние, вспыхивало, меняло цвет. Он казался одновременно далеким и близким.
Я спохватилась, вспомнила о своем заклинании.
Пусть — пусть только — с ним все будет хорошо — пусть на этот раз — Мельтиар шагнул вперед, я вместе с ним, — и внезапно мир стал темным, тусклым, пустым. Я обернулась. Позади сиял поток, такой же, как в колодцах, пронизывающих город. Но здесь не было колодца — лишь зал, огромная пещера. Тени таились наверху, текли отовсюду, я не могла сосредоточиться, различить очертания, — свет, из которого мы вышли, ослепил меня, как солнце в полдень.
Но воздух уже не казался бесцветным и тусклым, я начала узнавать его. Привкус электричества и холодных горных ветров, спустившихся по шахтам вентиляции; запах черного камня, — гор, древних как мир; и запах самого города, изменившийся здесь, но такой знакомый, родной.
Это наш дом. Мы вернулись.
Мельтиар отпустил мою руку, пошел вперед, и я замерла, не зная, что мне делать. Зрение возвращалось, я видела светильники в скальных уступах стен, темные устья коридоров и людей, идущих нам навстречу, одетых в черное, в цвет войны. Я не могла сосчитать сколько их, — пятна плыли перед глазами, сбивали с толку.
Я перехватила покрепче ремень оружия, и пошла следом за Мельтиаром.
— Бета!
Я не заметила, как Кори оказался рядом, — рыжий всплеск волос, ищущий взгляд, рука, стиснувшая мое плечо. И в этом прикосновении были его чувства: беспокойство, острое, мешающее говорить, облегчение и радость — такая сильная, что слезы подступают к глазам.
Или это были мои чувства?
— Идем ко мне, — сказал Кори.
Он повел меня прочь, в коридор, уходящий в тишину, озаренный белыми светильниками. Я обернулась, чтобы посмотреть на Мельтиара. Он стоял среди темных людей, гул голосов эхом уходил к высоким сводам пещеры.
Кори вел меня по изгибающемуся коридору. Иногда мне казалось, что я вижу двери, — они сливались с камнем стен, были едва различимы. Отзвуки голосов давно погасли позади, остались лишь наши шаги и шепот ветра. Стало так безлюдно и тихо, словно мы шли назад во времени, туда, где нет электричества и летающих машин, где вместо города — пещеры, сумрак, петляющие туннели в толще гор.
Я едва сдержалась, чтобы не позвать Мельтиара. Что с ним сейчас? Что ему сказали эти люди? Будет ли все хорошо на этот раз?
Кори остановился возле двери. Она оказалась обычной, черной, и откатилась в сторону от одного прикосновения. Мы вошли внутрь.
Я попыталась оглядеться, рассмотреть, что вокруг, — ведь это была комната Кори, место, где он жил с тех пор, как попал на тайный этаж. Но не могла сосредоточиться, тревога жгла меня изнутри, и взгляда не хватало, — комната была огромной. Вдалеке, у стены громоздился стол с химической установкой, колбы поблескивали в белом свете. Мне померещился резкий запах, привкус, горький и сладкий одновременно. Но нет — воздух был чистым, мне показалось.
Я хотела спросить у Кори: «Это твоя комната? Это же лаборатория», — но голос меня не послушался. Потом — если будет спокойное время — Кори расскажет все сам.
Он усадил меня на диван, и я сняла оружие с плеча, положила на широкий подлокотник. Кори взял меня за руку, наши пальцы переплелись, и также переплелись чувства, — мятущиеся и беспокойные. Я слышала, как колотится его пульс, эхом отдается а моих венах. Я сделала глубокий вдох и сумела спросить:
— Что случилось?.. Ты знаешь?..
— Сэртэнэ и Эйяна переместились туда, в тот мир, — сказал Кори. Его голос был ломким сейчас, слова не обгоняли друг друга — срывались и стихали, словно ему было больно говорить. — Забрали тех, кто был на берегу.
Переместились? Да, Мельтиар говорил, что если он достигнет другого мира, то проложит путь. Но разве у его старших звезд есть темнота, способная перенести, куда угодно? Нет, и Мельтиар, и Кори рассказывали лишь о песнях. Должно быть, песня забрала наш отряд.
Тех, кто был на берегу.
Воспоминание вспыхнула, я увидела как наяву: прибой, черные обломки среди волн, хищный изгиб рифов.
— Наш корабль погиб, — сказала я. Мой голос звучал еле слышно, я не могла заставить себя говорить громче. — Я видела.
Кори кивнул. Волосы упали ему на глаза, но он не отбросил их, лишь крепче сжал мою руку.
— Кто-то из местных напал на корабль, — сказал он. — Неизвестное, очень мощное оружие… Было решено скорее забрать всех с берега, и Сэртэнэ и Эйяна их забрали…
