Ужасно-прекрасные лица (ЛП) - Чень Линда

— Мы что-нибудь придумаем, — обещает Кэнди. — Сначала пусть тебя выпишут из больницы.

Это не звучит как "нет".

— Будем вместе?

— Будем, — кивает она.

Кэнди наклоняется и прижимается лбом к моему, и мы остаемся так, просто дыша вместе, долгое время. Больничная палата, весь мир тают на глазах.

— Ты можешь рассказать мне больше о своей жизни? — шепчу я. — Я хочу знать всё.

— Это действительно долгая история, — вздыхает она.

Я обвожу рукой комнату вокруг нас:

— У меня предостаточно времени.

Кэнди протягивает руку и убирает растрёпанную челку с моих глаз, заправляя спутанный локон за ухо. Она садится и начинает рассказывать мне о своей жизни с самого начала.

Глава 33. Наши дни

— "JNR Entertainment" проводит прослушивания в Хьюстоне на следующей неделе. Собираюсь туда заявиться.

Прошла неделя с тех пор, как я вернулась домой из больницы. Я веду видеочат с Юджинией, которая совершенно не обеспокоена "несчастным случаем" и уже вернулась в нужное русло, делая следующие шаги. Её черты выглядят так, как им и положено: угловатые, жёсткие глаза, сильная линия подбородка, дерзкий нос — ужасные изменения, сотворённые с её лицом, полностью прошли.

Её память о том, что произошло ближе к концу программы, также стёрлась, и она полностью убеждена, что за всеми несчастными случаями стоит поджигатель, вызвавший утечку газа. Я могу лишь слушать и соглашаться со всеми её версиями, иногда предлагая вводящие в заблуждение предположения, которые не могут быть дальше от истины — правды, которая уйдёт со мной в могилу.

— Разве ты не идёшь в колледж на следующей неделе? — спрашиваю я, откидываясь на спинку кресла.

— На профориентации ничего важного не происходит; я могу это пропустить. Но если ты не получишь от меня известий в течение двух недель, звони 911, — говорит Юджиния.

— Ты правда уверена, что готова пойти на прослушивание? — я понимаю, что её шансы столкнуться там с очередным культом убийц невелики, но беспокойство по-прежнему меня не отпускает. — Может быть, тебе следует потерпеть ещё немного времени, чтобы прийти в себя?

— Если ты сдаёшься, ещё не значит, что я тоже сдаюсь, — заявляет Юджиния, затем тычет в меня пальцем. — Кстати, ты по-прежнему должна мне танец с Ченнингом Татумом.

Я вздыхаю. Конечно, она не собирается прислушиваться к моему предупреждению.

— Ты несёшь много дерьма для того, кто ещё не дебютировал.

— От этого я становлюсь аутсайдером, а аутсайдер в конце концов всегда побеждает.

Мы с лёгкостью обмениваемся колкостями, как будто знаем друг друга всю жизнь. Я бы никогда не подумала, что единственной подругой, которая у меня появится после всего этого, будет Юджиния. Хотя я по-прежнему не совсем уверена, считает ли Юджиния нас подругами или просто следит за мной, поджидая, пока меня не свергнут с пьедестала.

Раздаётся стук в дверь моей комнаты. Я поднимаю голову и вижу в дверном проёме Кэнди.

Мне удалось убедить Кэнди не уезжать из города, пока меня не выпишут. Она жила у меня дома, и я начала тешить себя счастливой фантазией, что она могла бы переехать ко мне насовсем. Но я вижу этот суровый взгляд в её глазах и знаю, что за этим последует.

— Мне пора. Поговорим позже, Джини, — я заканчиваю разговор, кладу телефон на стол.

Кэнди проходит в мою комнату, садится на кровать, смотрит на меня, приподняв бровь:

— Джини? Я и не подозревала, что вы двое теперь так близки.

Самодовольная усмешка приподнимает уголки моего рта:

— Тебе не обязательно ревновать. Мы просто подруги. На самом деле, ты можешь немного ревновать. Я охотно заплачу, чтобы посмотреть, как вы из-за меня подерётесь.

Она бросает на меня взгляд, полный крайнего раздражения, и я наслаждаюсь этим, готовясь к разговору, который вот-вот произойдёт.

— Ты собираешься искать своих сестёр, не так ли? — спрашиваю я.

Кэнди опускает глаза и молча кивает.

Она безуспешно пыталась связаться со своими младшими двоюродными сёстрами, уверенная, что они по-прежнему где-то там. Она полна решимости освободить Фэй и остальных из-под власти учениц девы. Это был только вопрос времени, когда она уедет.

Я подхожу и сажусь рядом с ней на кровать:

— Когда?

— Завтра утром, — отвечает Кэнди.

Опустошение обрушивается мгновенно. Шаткая почва, которую мы, наконец, восстановили, раскалывается под ногами, хрупкие куски уже начинают трескаться.

— Если хочешь уехать, я не смогу тебя остановить, — я касаюсь пальцами её подбородка, наклоняя её лицо ко мне. — Но ты также не можешь помешать мне следовать за тобой.

На её лице тут же появляется тревога:

— Санни, нет!

— Я всё продумала, — я жестикулирую, иллюстрируя план. — Я всё равно собиралась взять годичный перерыв перед колледжем. Ты же знаешь, я больше не верю в отношения на расстоянии.

— Это слишком опасно! — возражает она.

— Значит, я должна сидеть сложа руки и смотреть, как ты рискуешь жизнью? — упрекаю я её в ответ.

— Это не… — Кэнди не может подобрать слов, её рот открывается и закрывается, не издавая никаких звуков.

— Сколько раз тебе повторять: ты не должна всё разруливать сама. Ты не одна, Кэнди.

Она молчит, и я могу сказать по своему многолетнему опыту, что её решимость слабеет.

— Ты ведь не передумаешь, правда? — ворчит она.

— Не-а, — щебечу я. — Кроме того, кто-то должен быть рядом, чтобы остановить тебя, когда ты захочешь отрезать кому-нибудь член.

Короткий взрыв смеха, который она издаёт, непроизвольный, но искренний. Я слышу это впервые за многие годы. Я хочу слушать его вечно.

На моих губах появляется улыбка, пока я не ловлю своё отражение в огромном зеркале, висящем на стене напротив моей кровати.

Кто-то стоит у меня за спиной — тень человека, наполовину скрытая изгибом моего плеча. Я в панике оборачиваюсь. Позади меня никого нет, кроме подушек, прислонённых к изголовью кровати.

Кэнди перестаёт смеяться. Её поразительные карие глаза темнеют:

— В чём дело?

— Ничего, — я потираю рукой плечо и снова смотрю в зеркало, на свою вымученную улыбку и напряжённое выражение лица. — Ничего особенного.

Той ночью мы спим, прижавшись друг к другу, в моей постели.

Мне снится танец. Я кружусь и прыгаю на сверкающем белом пляже.

В океане стоит женщина. Она указывает длинным тонким пальцем на горизонт. Затем она поворачивается, подзывая меня, и я, танцуя, спускаюсь к воде, в набегающие волны.

Мои глаза резко открываются. Я стою возле своего дома, на лужайке перед домом.

Надо мной луна поднимается высоко в полночно-чёрном небе. Пальцы моих босых ног увязают во влажной грязи, и я дрожу от ночного ветра. Позади меня распахивается входная дверь дома. Я оборачиваюсь и вижу Кэнди, спешащую ко мне с протянутыми руками. Она притягивает меня к себе, защищая от холода.

— Я проснулась, а тебя не было, — выдыхает она. — Что ты здесь делаешь?

Я поворачиваюсь и смотрю на небо.

— Дева проснулась. Я чувствую, как она шевелится внутри, — я опускаю голову на плечо Кэнди и закрываю глаза. — Она хочет найти другие части себя, снова стать цельной. Она хочет разыскать других учениц. Кажется, она приведёт тебя обратно к своей семье, — шепчу я. — Она приведёт тебя домой.

Мы уезжаем вместе во вторник.

Удивительно, но мама не возражает, когда я говорю ей, что беру длительный перерыв в шоу-бизнесе и отправляюсь в долгое путешествие с Кэнди. Она даже остаётся дома в то утро, когда мы собираемся уезжать, чтобы проводить нас.

— Что именно вы двое планируете делать в этом путешествии? — спрашивает мама, держа в руках кружку с кофе на крыльце, пока я закидываю последнюю сумку в багажник.

— Там кое-кому надо помочь. Мы как раз за этим и едем, — объясняю я, ничего не объясняя.

Мама морщит нос: