Страшные истории для бессонной ночи (сборник) - Вдовин Андрей

— А потом в нем стали тонуть дети. В первый год утонули пятеро или семеро. Потом тонули по одному, два, а то и три ребенка за год. И цветы начали расти, когда люди перестали ходить к озеру.

— Как же получилось, что дети стали тонуть? Неужели за ними никто не смотрел?

— Знаете что? — Эмма поставила на поднос масленку и корзинку с хлебом и взглянула на Катарину. — Не думаю, что это хороший разговор на ночь глядя. Ваш отец вряд ли обрадуется, если вы будете беспокойно спать после моих историй. — Она подняла поднос и пошла в сторону кухни.

Катарина возмущенно всплеснула руками:

— А что к ночи прибежали двое мужчин, объявив, что маленький ребенок пропал, а его мать лежит при смерти?

— Во всяком случае, я здесь ни при чем, — шутливо отмахнулась Эмма, выходя из столовой.

— «Ни при чем», — передразнила Катарина и продолжила собирать ложки и вилки со стола. — «Беспокойно спать»… Уснешь тут теперь!

Катарина упрямо обещала себе, что не уснет, пока не вернется отец. В комнате было темно и тихо. Изящная лампадка едва заметно освещала лики святых на резных иконах в красном углу. Оба окна были задернуты плотными шторами, казалось, что густой туман съел все звуки в саду и заползет в комнату огромным темным спрутом, если хоть немного приоткрыть окно. Но как тогда услышать экипаж отца? Жуткие мысли о бедных детях и призраках не выходили из головы, скреблись, разрывая душу острыми когтями.

Катарина подошла к столику под иконами, достала из ящика резную шкатулку со свечами и зажгла одну из них. Стало светлее, уютнее и немного спокойнее. Лики святых смотрели с икон со сдержанной, строгой нежностью, а ласковый взгляд Девы Марии с младенцем на руках окутывал чистой, умиротворяющей любовью. Тревога все еще давила на плечи, но уже куда меньше.

«Отче наш, сущий на небесах…» — пришли на ум слова молитвы.

Катарина опустилась на колени и склонила голову. В тишине ее девичий голос казался звенящим, ему тонким свистом подпевал ветер в оконной раме, вторя каждому слову все задорнее и светлее.

— …Хлеб наш насущный дай нам на сей день, — шептала Катарина, и, точно детский смех, весело подвывал ветер. — Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь, — закончила молитву Катарина.

На душе уже не было так мрачно и страшно, и даже казалось, что темнота за окном уступает предрассветным сумеркам и свист ветра все больше напоминает детский задорный хохот.

Катарина зажгла еще одну свечу, поставила возле лампады, перекрестилась и подошла к окну, осторожно выглянув за шторы, словно прячась от невидимого ветряного духа, свистящего в щели, точно в дудочки акации. Действительно, сад уже не был чернильно-черным, а потихоньку обретал молочно-серые очертания. Деревья стояли неподвижно, точно вырезанные из бумаги и приклеенные на стекла. Ни малейший сквозняк не нарушал безмятежности ночи.

Девушка резко отдернула шторы и не раздумывая начала отпирать окно. Старые ручки не желали поддаваться, пришлось забраться на подоконник, чтобы открыть верхнюю защелку. И вот, протяжно скрипнув, точно простонав от усталости, окно распахнулось. Туман неспешно переполз подоконник и устлал комнату сырой прохладой.

Тонкий свист, похожий на визг, послышался уже громче. Может, это сова? Они, бывает, похоже кричат. Катарина уже собиралась закрыть окно, когда отчетливо услышала в этом звуке: «Алиса». Короткое имя прозвучало как гром. И второй детский голос ответил: «Я здесь! Ищи».

Это не сова и не ветер! Это дети. И они играют где-то в саду или сразу за ним. Пропавшая девочка Алиса не просто жива, она где-то рядом!

Накинув на плечи халат и шаль, Катарина взяла со стола керосиновую лампу и поспешила вниз. Надо бы разбудить Эмму. Вдвоем быстрее получится отыскать детей, но где ее спальня? А если Алиса уже уйдет, пока она будет искать Эмму?

Катарина выбежала в сад и помчалась по дорожке туда, откуда слышала детей. Смех и голоса становились все громче… и вдруг стихли. Катарина дошла до выхода из сада и остановилась: калитка была открыта. Дети ночью пробрались в чужой сад, чтобы поиграть, когда весь город сбился с ног в поисках…

— Она еще здесь, — раздался детский шепот за спиной.

И его тут же перебил второй, сердитый:

— Тише ты, говорю же, она нас слышит.

Катарина обернулась и громко объявила:

— Я слышу вас. Не прячьтесь!

В ответ — тишина. Даже кусты не зашуршали.

— Я не обижу вас. Алиса, выходи. Я знаю, что ты здесь, — позвала Катарина. — Тебя ищут уже несколько дней. Алиса…

— Я здесь! — раздалось за спиной.

Катарина вздрогнула и выронила лампу. Стекло гулко разбилось о гравий, усыпав дорожку осколками. Девушка оглянулась и замерла, приложив руку ко рту. Перед ней стояла маленькая, совершенно бледная и прозрачная девочка, точно сотканная из тумана.

— Что же с тобой стало? — еле слышно спросила Катарина, опускаясь на колени.

Алиса пожала плечами и указала в сторону:

— Он меня позвал.

— Кто? — Катарина завертела головой.

Из-за куста сирени вышел такой же прозрачный мальчик, только на вид младше Алисы года на два-три.

— Я ее позвал. Мне было страшно и одиноко.

— А еще он очень хотел есть и искал маму. Я хотела помочь ему.

Катарина горько умилилась:

— Ты ж мой маленький дружочек. Так что произошло?

Алиса снова пожала плечами:

— Я не помню. А почему ты нас видишь? И слышишь…

— Потому что вы здесь. Что-то не так?

Мальчик подошел ближе и встал возле Алисы:

— Взрослые нас не видят и не слышат. Нас слышит только мама.

— Твоя мама вас слышит? Так, может, она знает, что случилось? Она видела вас?

— Она не видит, — выпалила Алиса. — Только слышит.

Мальчик склонил голову набок, рассматривая Катарину:

— Ты не похожа на других. Ты светишься, как мы. Обычно взрослые похожи на корову. У них много темных пятен.

— Я боюсь их, — прошептала Алиса.

Катарина задумалась:

— Может, я поговорю с твоей мамой и она расскажет мне, что случилось? Где твой дом?

Мальчик указал пальцем в сторону:

— Крайний по этой улице.

— Я разыщу твою маму. Как ее зовут?

— Анна.

Катарина внимательно оглядела этого маленького прозрачного мальчишку. С него еще не сошла детская полнота, и он походил на очаровательного пупса с мелкими завитушками волос около шеи и ушей. Как же случилось, что такие маленькие и милые дети погибли?

— Алиса, а где ты встретила…

— Катарина! — донесся крик доктора Альберта. — Катарина, где ты?..

Девушка глянула в сторону дома. Меж листвы кустов мелькали два огня керосиновых ламп.

— Госпожа Катарина! — звала Эмма.

Катарина хотела извиниться перед детьми за то, что ей пора, но на месте, где стояли Алиса и мальчик, никого уже не было, осталась только разбитая керосиновая лампа. Катарина поднялась с колен и помахала рукой:

— Отец, я здесь.

Первой подбежала Эмма:

— Слава богу! Госпожа Катарина, куда вы ушли? Ночью. Одна! — Эмма говорила все громче и вдруг перешла на шепот: — У вас здесь было тайное свидание?

Доктор Альберт строго глянул на фельдшерицу:

— Эмма, умоляю!

Та виновато опустила глаза:

— Простите, доктор… Господи! Кровь! Катарина, ваше платье и халат…

Девушка опустила глаза: на уровне колен действительно алели пятна.

— Все в порядке, Эмма. Я разбила лампу, хотела собрать осколки, но в темноте не заметила их, оступилась и поранила колени.

Доктор Альберт строго глянул на дочь:

— Катарина, ты очень нас напугала! Что за внезапный порыв прогуляться по саду ночью? Приличной девушке не пристало выходить из дома так поздно, тем более без сопровождения, да еще и в таком виде!

— Простите. Мне показалось, я слышала детский плач.

Эмма перекрестилась:

— Господи! Это все история о той девочке, Алисе. Вы очень впечатлительная.