Клайв Баркер - Явление тайны
Он повернулся к бассейну. Его поверхность снова успокоилась. Потом взглянул на часы. Он ушел из офиса всего полтора часа назад. Если поспешить с этим домом, он еде успеет заехать домой и посмотреть какой-нибудь фильм из своей коллекции. Предвкушение наслаждения, подогретого давними воспоминаниями, заставило его ускорить шаги. Он запер дверь, ведущую во двор, и поднялся наверх.
На полпути какой-то звук заставил его насторожиться.
– Кто здесь? – спросил он.
Никакого ответа, но звук повторился. Он снова задал тот же вопрос; получился странный диалог вопросов и звуков. Может, это дети? В последнее время они взяли привычку залезать в пустые дома. Впервые ему представился случай поймать их на месте преступления.
– Спуститесь вниз? – он старался говорить как можно более грозным голосом. – Или мне самому вытащить вас?
Единственным ответом был тот же тихий звук, будто маленькая собачонка перебегала по деревянному полу.
Ну ладно, подумал Уильям. Он снова пошел наверх, топая изо всех сил, чтобы напугать непрошеных пришельцев. Он знал почти всех детей Гроува по именам и кличкам. А тех, кого не знал, мог легко отыскать на школьном дворе. Сейчас он им задаст урок, чтобы другим неповадно было.
Но, когда он поднялся наверх, все стихло. Солнце, заглядывающее в окно холла, смягчило его беспокойство. Ничего страшного. Страшными были ночные улицы Лос-Анджелеса и звук ножа, когда его точат о кирпич. А здесь Гроув, его тихий, солнечный Гроув.
Словно в подтверждение этого из-за зеленой двери хозяйской спальни к нему выкатилась игрушка: белая сороконожка фута в полтора длиной. Ее пластиковые конечности ритмично цокали по полу. Он улыбнулся. Дети выпустили игрушку, чтобы умилостивить его. Все еще улыбаясь, Уильям нагнулся, чтобы поднять ее.
Едва пальцы коснулись сороконожки, его, как током, пронзило, и в следующую секунду он увидел, что это была вовсе не игрушка. Под его рукой она была мягкой и теплой, конвульсивно извивающейся. Отчаянным движением он попытался сбросить ее, но тварь уцепилась за его кисть и карабкалась выше по руке. Уронив блокнот и карандаш, он другой рукой оторвал ее и швырнул на пол. Тварь упала на спину и осталась лежать, шевеля многочисленными лапками, как креветка. Тяжело дыша, Уильям стоял у стены, пока из-за двери не послышался голос:
– Ну, хватит там стоять. Входите.
Это не ребенок, понял Уильям, но в первые секунды обрадовался, что его не оставят наедине с жуткой тварью.
– Мистер Витт, – второй голос, знакомый ему.
– Томми-Рэй? – спросил Уильям, не в силах скрыть облегчение. – Томми-Рэй, это ты?
– А то кто же? Входите! Мы вас ждем.
– Что тут такое? – спросил Уильям и вошел, далеко обходя бьющееся на полу животное. Ситцевые занавески миссис Ллойд были плотно задернуты, и после освещенного солнцем холла Уильям на мгновение ослеп. Вскоре он различил Томми-Рэя Магуайра, стоящего посреди комнаты, и за ним, в темном углу, кого-то еще. Один из них купался в бассейне, подумал он – знакомый запах ряски ударил ему в нос.
– Зря ты сюда забрался, – обратился он к Томми-Рэю. – Ты что, не знаешь, что это нарушение? Этот дом...
– Не хочешь ли поговорить с нами? – перебил его Томми-Рэй. Он шагнул к Уильяму, заслонив своего приятеля в углу.
– Это тебе так не обойдется...
– Да-да, конечно, – равнодушно отозвался Томми-Рэй.
Он сделал еще шаг и внезапно оказался у двери за спиною Уильяма. Только тут он разглядел бородатого мужчину, сидящего в углу и окруженного тварями, весьма похожими на ту сороконожку. Они покрывали его, как живая броня, и медленно шевелили лапками, словно делали массаж. Их было так много, что туловище человека казалось вдвое больше, чем у обычных людей.
– О, Господи, – прошептал Уильям.
– Здорово, правда? – спросил Томми-Рэй.
– Я вижу, вы старые знакомые с Томми-Рэем? – заговорил мужчина. – Скажи-ка мне, как он себя вел?
– Что все это значит, черт возьми? – спросил Уильям у Томми-Рэя. Глаза у того вспыхнули.
– Это мой отец. Это Джейф.
– Мы были бы рады узнать тайны твоей души, – сказал Джейф.
Уильям сразу же вспомнил о своей домашней коллекции. Откуда они узнали? Неужели Томми-Рэй шпионил за ним. Шпионил за шпионом?
Уильям покачал головой.
– У меня нет никаких тайн.
– Может, и так, – заметил Томми-Рэй. – Обычный дерьмовый зануда.
– Не может быть, – сказал Джейф.
– Может, – настаивал Томми-Рэй. – Посмотри на него. На его галстук и сутенерские ужимки.
Слова Томми-Рэя задели Уильяма, но взгляд Джейфа словно приковал его к месту.
– Самый дерьмовый зануда во всем этом чертовом городишке.
В ответ Джейф снял с себя одну из тварей и кинул в Томми-Рэя. Попадание было точным. Тварь с дюжиной хлыстообразных хвостов и крошечной головкой ударилась о лицо Томми-Рэя, зажав ему рот. Тот покачнулся и, отодрав от себя тварь с комичным поцелуйным звуком, обнажил ухмылку, которой вторил смех Джейфа. Потом он бросил животное обратно хозяину, но менее метко – оно свалилось на пол у самых ног Уильяма. Он отшатнулся, вызвав новый приступ смеха у отца с сыном.
– Не бойся, оно тебе не повредит, – сказал Джейф, отсмеявшись. – Пока я не захочу.
Он поманил тварь к себе, и она, быстро перебирая лапками, утвердилась на его животе.
– Ты ведь знаешь их, – сказал Джейф.
– Ага. И они его знают, – добавил Томми-Рэй.
– Вот этот, к примеру, – Джейф указал на членистое существо размером с кошку. – Это от женщины... как ее звали, Томми?
– Не помню.
Джейф стряхнул тварь, похожую на громадного скорпиона, к своим ногам. Та в панике попыталась вернуться на насиженное место.
– Ну, та женщина с собаками. Что-то вроде Милдред.
– Даффин, – предположил Уильям.
– Вот! – воскликнул Джейф, ткнув в него пальцем. – Даффин! Как мы легко все забываем! Конечно же, Даффин.
Уильям знал Милдред. Он видел ее почти каждое утро со сворой собак. Всегда казалось, что она забыла, куда идет и зачем вообще вышла из дома. Но что общего между ней и этим скорпионом?
– Я вижу, ты в недоумении, Витт, – сказал Джейф. – Ты думаешь: неужели это новый питомец Милдред? Ответ: конечно, нет. Это всего-навсего сокровенная тайна Милдред, обретшая плоть. И от тебя я хочу того же, Уильям. Твои сокровенные тайны.
Будучи нормальным человеком, Уильям разглядел вдруг грязный подтекст предложения этого типа. Они с Томми-Рэем вовсе не отец с сыном. Они любовники. И его склоняют, затемняя суть болтовней.
– У меня никогда ничего такого не было. Томми-Рэй подтвердит. Никаких... сокровенных...
– И ты ничего не боишься?
– Всякий боится чего-нибудь.
– Но некоторые больше. И ты... я уверен. У тебя в голове много дряни, Уильям. Я просто хочу вытащить из тебя все это. Зачем оно тебе?
