Ксандр Лайсе - Моя любимая сказка
— Ага, — с сомнением протянула Яра, — и ближе, чем в Курске, ученицы ей не нашлось?
— Ты думаешь, она сама разыскивала? Показали ей, кого учить… И всё.
Мы молча глядели друг на друга. Ярослава — стараясь переварить услышанное. Я — в обалдении от того, как хорошо в схему моего случайного предположения уложилось всё происходящее. Совпало абсолютно всё!
— А если я не хочу быть ведьмой?! — голос Яры задрожал от возмущения. — Моего мнения они там решили не спрашивать?! Так вот, я — не желаю! И что мне теперь? — неожиданно послышался всхлип. — Топиться идти?! Или вешаться?! — и она уткнулась в моё плечо. — Я просто жить хочу… просто… жить…
— Милая, любимая, успокойся! Придумается что-то! Обязательно. Ну? Успокойся, всё будет хорошо… Знаешь, что? Ты в курсе, что клин обычно клином вышибают? Надо просто посоветоваться с другой колдуньей. Может, это всё вообще за один раз лечится… — я баюкал Яру, как ребёнка, на руках, и она постепенно успокаивалась.
* * *Посоветоваться с ведьмой — идея просто отличная. Только вот где взять эту самую ведьму? «Измени с Любовью Владимировной свою судьбу!» — призывала первая же строчка результатов поиска в интернете. Я открыл страничку. Добрую её половину занимал портрет, не вызвавший во мне ни малейшего желания изменять с Любовью Владимировной. Даже — судьбу.
Я оглянулся. На диване спала укрытая покрывалом Ярослава. Говорил я ей что-то утешительное до тех пор, пока вместо дыхания не послышалось вдруг сопение. Кто знает, что ей пришлось вынести за последние дни? Одного сегодняшнего было бы довольно. Как бы там ни было, я очень осторожно положил её голову на подушку. Одеяло лежало внутри дивана, поэтому пришлось воспользоваться покрывалом…
Так. Где же раздобыть нормальную ведьму? Судя по содержанию первой страницы поисковика, остальные и просматривать не стоит.
Ладно. Что такое колдовское ученичество с мистической точки зрения? Если верить книгам? В принципе — перенос информационных связок, в данном случае, — связок с богами и духами, от учителя к другому человеку — ученику. То есть — наследование покровительства определённых сущностей. Это покровительство активизируется с помощью жертвы, молитвы и так далее. Плюс — умение работать с тонкими энергиями. Проще говоря — умение сказать заклинание, заговор…
Отсюда следует: если оборвать все имеющиеся у ученика связки с учителем, он, фактически, теряет возможность быть колдуном. Причём среди связок ученика основной должна являться линия «ученик-учитель». Её-то и следует рвать в первую очередь.
Понять всё это не так уж трудно. А пойди, сделай? Например, среди связок должны быть и те, что отвечают за сердечные привязанности. Оборвёшь — и что тогда?
От чтения меня отвлекло странное ощущение: мне показалось, что я в комнате один. Нет. Ярослава лежит на диване, спит. Я прислушался. Дыхания не слышно. Чёрт! Не случилось бы…
Лицо Яры выглядело спокойным. Ни малейшего следа усталости. Словно восковая кукла. И никакого дыхания! Я наклонился ниже, и когда уже почти коснулся её губ, то ощутил лёгкое дуновение. Дышит! Я выпрямился. Ладно. Просто зачитался. Минутку!
Очень отчётливо возник в памяти один разговор. Как раз по поводу чтения! Года полтора назад мой знакомый — букинист-антиквар Валентин Георгиевич, обычно не очень разговорчивый и вообще замкнутый, мрачный человек, был обнаружен мной в нездорово-приподнятом настроении. Настолько, что когда я закончил обычный осмотр полок с поступлениями, даже предложил мне выпить чаю. Ни до, ни после в подобных проявлениях нежности он замечен мной не был. Возможно, что-то нашёл. Или что-то продал. Второе предположение и оказалось правильным.
В беседе он упомянул об одной своей постоянной покупательнице. Надо сказать, что, как правило, он делал всё, чтобы каждый его посетитель знал о других как можно меньше. А лучше — вовсе ничего. Лично я узнал, что не являюсь единственным клиентом только через пару лет после нашего знакомства. Да и то — случайно. Так что подобное поведение было для него, мягко говоря, не характерно, но речь не об этом. Валентин Георгиевич сказал, что одна женщина недавно купила у него знаменитую книжицу папы Гонория[27]. Причём — первое французское издание. Другие варианты, включая тот же французский гримуар[28], но 1670 года, её не устраивали. А пока я собирал свой поражённый мозг в кучу, добавил, что основным её условием было идеальное состояние, сиречь — читабельность этой редкости. Которую ни один вменяемый библиофил и открывать лишний раз не станет. По его мнению, такой подход может говорить об исключительно практическом интересе. А содержание остальных приобретённых ею книг его в этом окончательно убедило.
О чём зашёл разговор дальше — не важно. Главное — очевидно, эта женщина занимается практическим колдовством. А ещё — Валентин Георгиевич наверняка сохранил её координаты!
Ну не покупают для коллекции редчайшие книги по принципу «чтобы можно читать было»! Собственно, не для коллекции их обычно тоже не покупают… Другой вопрос — захочет ли Валентин Георгиевич дать её номер? Скорее всего, услышав мою просьбу, он просто бросит трубку. И, между прочим, будет прав. Когда некоторые из книг в доме равноценны трёхкомнатной квартире на Арбате, человек поневоле становится или осторожным, или… А Валентин Георгиевич жив. Ergo[29]?
Словом, сейчас мне придётся напрячь все свои дипломатические способности… Если таковые имеются.
* * *Пятнадцать минут унижения ради вот этого. Ради десяти цифр. «Лариса». Естественно, Валентин Георгиевич ничего не хотел говорить. Что говорил я, какие приводил аргументы? Понятия не имею. Помню, под конец я предложил ему всю свою семнашку в обмен на этот телефон. Видимо, такое безумное предложение и подействовало. Он согласился дать номер. Но взять такую плату отказался. Может быть, Валентин Георгиевич, уже неоднократно пожалевший о том давнишнем разговоре, решил в этот раз махнуть рукой на свои принципы, которые сам однажды нарушил? Может. В любом случае номер он мне продиктовал.
Я закинул руки за голову и потянулся, задев локтем сушилку для тарелок. Стало уже почти совсем темно. Чтобы не будить Ярославу, я вышел с телефоном на кухню… похоже, зря: в коридоре послышались приближающиеся шаги. Всё-таки разбудил! Слон в посудной лавке! Ну и ладно, у меня хотя бы есть оправдание.
Я распахнул кухонную дверь, и радостные слова застряли в глотке: в коридоре никого не было. Прислушался. Нет, везде тихо. Но я уверен, по коридору кто-то прошёл! Я на цыпочках прокрался в комнату. В голубоватом свете монитора отчётливо была видна спящая на диване Яра.
