Роберт Стайн - Кошмар Слэппи
Слэппи, распростертый навзничь на полу, издал нетерпеливое рычание.
— Чем могу быть полезен вам обеим? — поинтересовался Джимми, растирая ноющую шею. — Как вы вообще сюда попали?
Темноволосая девчушка залилась краской.
— Я прошу прощения, честное слово. Меня зовут Джорджия Буншофт. Я пропустила представление. Мама перепутала время, и вот…
— Эй, назови ему и мое имя, свинья этакая! — со злобой вмешалась ее сестра. — Считаешь, что ты такая уж важная?! Вздумала, что можешь делать вид, что меня тут и нет?!
— Я как раз собиралась, — пробормотала Джорджия. Она закатила глаза. — Это моя сестра Стелла, — сказала она Джимми. После чего снова повернулась к сестре и прошептала сквозь стиснутые зубы: — Теперь ты помолчишь хоть немного?
— Попробуй заставь меня, — злобно парировала Стелла.
— Мы со Стеллой часто ссоримся, — заметила Джорджия, по-прежнему краснея.
— Ухти-тухти, — пробурчала Стелла.
— Мне очень жаль, что мы побеспокоили вас, мистер О'Джеймс, — мягко произнесла Джорджия.
— Ну так проваливайте! — злобно крикнул Слэппи.
Джорджия засмеялась.
— Ну как это у вас получилось?! Полное впечатление, что звук идет от куклы!
— Годы практики, — ответил Джимми, поспешно пнув Слэппи в бок.
— Ну, теперь мы можем идти? — спросила Стелла, нетерпеливо дергая сестру за руку.
Джорджия высвободилась.
— Мы опоздали на представление, — повторила она, обращаясь к Джимми. — Поэтому мама уговорила директора театра пустить нас за кулисы. Надеюсь, вы не против. Я просто хотела познакомиться со Слэппи.
— Ну, мы можем уже идти? — продолжала ныть Стелла своим противным пронзительным голоском.
Джорджия по-прежнему игнорировала ее.
— Видите ли, мистер О'Джеймс, я всю жизнь интересовалась марионетками и куклами. Я делаю своих собственных кукол и устраиваю с ними представления.
— Такие убогие! — ввернула Стелла, закатывая глаза под своей сиреневой панамкой. — Все, что ты делаешь, — все убого!
Джорджия сердито сверкнула на сестру глазами и обратилась к Джимми:
— Можно, я поздороваюсь со Слэппи за руку? — попросила она. — Вы можете сделать так, чтобы он поговорил со мной? Я люблю таких болванчиков.
— Потому что ты сама чучело вроде них! — заявила Стелла и расхохоталась.
— А твоим-то ртом кто управляет? — обратился к Стелле Слэппи с пола.
— Прошу прощения?! — Стелла резко обернулась.
— Ты так и родилась с этой сиреневой поганкой на голове или это просто какое-то отвратительное кожное заболевание? — снова спросил у Стеллы Слэппи.
— Потрясающе, мистер О'Джеймс! — воскликнула Джорджия. — Ваши губы совершенно неподвижны!
— Он шевелит губами, только когда читает, — съязвил Слэппи с пронзительным злобным смешком.
— Ну все, хватит, Слэппи, — оборвал его Джимми. Прищурившись, он посмотрел на Джорджию. — Ты в самом деле любишь марионеток и кукол?
Та кивнула.
— Я хотела бы когда-нибудь показать вам моих собственных кукол.
Он пригладил тыльной стороной ладони свои короткие каштановые волосы. Выражение лица у него было задумчивое.
— Подожди-ка пару минут в коридоре, — попросил он Джорджию. — Возможно, у меня будет для тебя сюрприз.
— Сюрприз?! — воскликнула она. — Какой?!
8
Джимми подождал, пока девочки выйдут в коридор, плотно закрыл за ними дверь, после чего быстро двинулся к Слэппи.
Он наступил башмаком ему на грудь, чтобы помешать болванчику вскочить на ноги.
Глаза Слэппи сердито вспыхнули.
— Я устрою этим девчонкам такой сюрприз — в жизни не забудут, — проскрипел он. — Пусти, я встану!
Слэппи изо всех сил размахивал руками и ногами, отчаянно пытаясь встать.
— Прости, Слэппи, — ответил Джимми, наваливаясь всем своим весом на грудь куклы. — Нам надо закончить то, что мы начали до того, как они пришли.
Слэппи засмеялся:
— Ты имеешь в виду тот момент, когда я откручивал тебе голову?
— Нет. Тот момент, когда я собирался усыпить тебя навеки, — мягко ответил чревовещатель.
Он убрал ногу со Слэппи, но тут же, наклонившись, схватил его поперек талии и поднял с пола.
Затем быстро пересек комнату, подобрал с пола возле гримировального столика голову круглого болванчика и тщательно насадил ее тому обратно на плечи.
Джимми бросил Слэппи на пол. Потом поднес к лицу стопку пожелтевших страниц и начал нараспев читать с бумаги какие-то странные слова:
— Калла Мееха Арумах…
— Эй, постой! — охнул Слэппи. — Я как-то странно себя чувствую. Какая-то слабость…
— Калумах Нобах… Реему…
Второй болванчик шевельнулся. Он сел в своем ящике и моргнул.
Слэппи бессильно привалился к стене.
— Я растворяюсь… Все растворяется… — простонал он.
— Ты заснешь навеки, — повторил ему Джимми. — И с тобой заснет твоя злая душа. Мару… Одони… Маллах…
Слэппи осоловело смотрел на Джимми.
— Перемирие… — с трудом выговорил он. — Эй… перемирие!
Джимми опустил листки и скосил глаза на Слэппи.
— Перемирие?
— Пожалуйста… — слабо простонал Слэппи. — Пожалуйста, не делай этого со мной. Давай заключим перемирие.
Презрительная усмешка искривила губы Джимми.
— Ты пытался открутить мне голову.
— Я не мог удержаться, — еле слышно прошептал Слэппи. — Дай мне еще один шанс, Джимми, пожалуйста. Умоляю тебя. Не усыпляй меня.
Джимми пристально смотрел на него.
— Ты не заслуживаешь второго шанса.
— Я знаю, — вздохнул Слэппи. Его голубые глаза превратились теперь в блекло-голубые щелки. — Я не достоин… Не достоин…
— Ну ладно, ладно, — сказал Джимми, встряхнув головой. — Я дам тебе еще один шанс.
Глаза болванчика широко распахнулись.
— Дашь?
— Да, — ответил Джимми. — Я подарю тебе шанс остаться живым, но тебе это не понравится.
— Только скажи, что мне нужно делать, — попросил Слэппи.
9
На это Джимми ничего ему не ответил. Вместо этого он опять взялся за желтые листки бумаги и долго читал из них что-то про себя.
— Что я должен делать? — проскулил Слэппи. — Скажи же!
Джимми закончил чтение, потом медленно положил стопку страниц на стол.
— Я только что наложил на тебя заклятие, Слэппи, — объявил он.
В другое время, скажи Джимми что-нибудь и таком роде, Слэппи непременно отпустил бы какую-нибудь ехидную шуточку. Но сейчас он лишь беспомощно таращился на чревовещателя.
— За… заклятие?
Джимми кивнул.
— Ты совершил слишком много зла, Слэппи. Ты причинил вред слишком многим людям, испортил им жизнь и загубил мою. Ты просишь о еще одном шансе. Так вот он. Единственный способ для тебя остаться живым — это делать добро.
