Роберт Стайн - Один день в парке ужасов
– Без паники, – снова напомнил Люк. Это слово ему потом пришлось повторять весь день.
Мы продолжали медленно двигаться по скользкому коричневому булыжнику, и звук наших шагов гулко раздавался среди пустынных стен.
– Ой! – одновременно вскрикнули мы.
Прямо перед нами пронесся длинный волчий силуэт – мы даже не успели его разглядеть – и скрылся в какой-то дыре.
– Это настоящий? – с дрожью в голосе спросил Клай.
– Конечно, нет, – уверенно ответила я. – Наверное, собака. Или опять заводная кукла.
– А что, здесь очень культурно, – заметила мама, стараясь говорить веселым голосом. – Ни тебе грязи, ни мусора. Видно, посетителей мало.
Папа хмуро шел позади всех.
– Пока я не буду знать, как мы доберемся до дому, я не могу ни о чем другом думать.
– Но, дорогой…
– Здесь где-то должен быть телефон, – перебил он и остановился, оглядываясь. – Идите вперед, я скоро приду.
– Тогда пойдем вместе, – сказала мама, устремляясь вслед за ним. – Ты в таком состоянии, что не сможешь нормально поговорить. А детям и без нас весело.
– Ты что, хочешь оставить их одних? – спросил он на ходу.
– А что? – не отставала мама. – Они про нас и думать забыли. Место культурное. Куда они денутся!
Куда мы денемся?!
И родители как ни в чем не бывало отправились искать телефон!
– Встретимся здесь на обратном пути, – крикнула нам мама.
Мы остались втроем – Люк, Клай и я. Я на минутку оглянулась им вслед. И еле успела повернуться назад, как из-за сарая выпрыгнул большой волк. Он низко пригнулся и угрожающе завыл.
Встретившись взглядом с его злыми голодными глазами, мы помертвели от ужаса.
4
Я вскрикнула и загородила Люка с Клаем.
Оборотень присел к самой земле, низко пригнув голову и глядя на нас круглыми красными глазами. Я не могла отвести взгляда от его разинутой пасти.
– Он… он настоящий! – промямлил Клай и тяжело сглотнул.
Я держала его за плечи и чувствовала, как он дрожит.
Оборотень хрипло завыл – и вдруг ускользнул назад, в свою черную дыру.
– Ну видишь, это просто для страха, – объяснила я.
– Пошли куда-нибудь еще, – жалобно сказал Клай.
– А что это там написано? – крикнул Люк.
Мы перебрались по булыжникам на другую сторону улицы. На табличке стояло: «Не щипаться!» Люк засмеялся:
– Ерунда какая-то.
– Ага. И зачем такое пишут? – согласился Клай.
– Это специально для тебя, Люк, – сказала я и ущипнула его за руку.
– Эй! Ты что, читать не умеешь? – обиделся он.
В конце улицы я заметила зеленого монстра, наблюдавшего за нами. А еще там была какая-то семья: мама, папа и маленькая девчонка. Они пробирались между сараями. Девчонка почему-то плакала. Родители держали ее с двух сторон за плечи и казались очень расстроенными.
Внезапно воздух прорезал громкий волчий вой.
– Пойдемте кататься, – предложил Клай.
– Чтобы стало очень страшно! – подхватил Люк.
Стараясь держаться как можно ближе друг к другу, мы стали выбираться из «Логова оборотней».
Улица привела нас на небольшую площадь. Там все было залито ярким солнечным светом. Вокруг стояли зелено-лиловые дома. Рядом прогуливалось несколько семей. За порядком следили зеленые монстры. Толстопузый монстр с лилово-зеленым лотком продавал черное мороженое!
– Фу! – скривился Люк.
Мы пробежали мимо лотка, мимо еще одной надписи «Не щипаться» и оказались перед высоченной горой лилового цвета.
– Это спуск! – сказала я.
Внутрь вел узкий вход. Над дверью было написано: «Смертельный спуск. Может быть, ты уже никогда не вернешься назад».
– Без паники! – крикнул Люк и с размаху врезал Клаю по плечу.
– Ничего страшного, – успокоила я. – Влезть наверх и скатиться вниз на доске, только и всего.
– Все, полезли! – в нетерпении закричал Люк.
Мы вошли в дверь. Внутри было почти совсем темно и как-то зябко. Винтовая лестница вела наверх. Оттуда доносились детские голоса и визг. Мы стали подниматься – то бегом, то ползком, стараясь обогнать друг друга.
На полпути висело новое предупреждение:
«Одумайся! Может быть, это последний спуск в твоей жизни».
Теперь я поняла, что ребятишки вскрикивали перед тем, как скатиться вниз, в черную пустоту. Вокруг вообще ничего не было видно.
– Ты боишься, Клай? – спросила я, чувствуя, как он напрягся.
– Ни капельки! – ответил Клай, обидевшись на мой вопрос. – Я еще и не с такой горы скатывался. На больших санках. Просто садишься на них и едешь.
– Хватит болтать! – крикнул Люк и бросился вверх по лестнице впереди нас.
– Эй! Подожди! – крикнула я, хватая его за рукав.
Мы влезли на самую верхушку и очутились на небольшой площадке. Доски для скольжения были пронумерованы от 1 до 10.
В сумрачном свете я увидела двух монстров, наблюдавших за порядком. Они стояли перед досками с горящими выпученными глазами.
– Мы покатимся до самого низа? – спросил Люк.
Они кивнули.
– А это очень быстро? – забеспокоился Клай. Он стоял на несколько шагов позади нас.
Монстры снова кивнули.
– Спуск очень длинный, – предупредил один из них.
– А теперь выбирайте, по какой дорожке вы покатитесь, – сказал другой. – Только смотрите, не выберите путь, с которого не возвращаются!
Он указал на номера, написанные на каждой доске.
– Смотрите, не выберите путь, с которого не возвращаются, – повторил первый монстр.
Я засмеялась. Хватит пугать, мы не маленькие.
5
Я выбрала доску номер три, потому что это мое счастливое число. Люк сел на соседнюю, номер два. А Клай отправился на другой конец ряда и выбрал номер десять.
Я обернулась, чтобы посмотреть, что делают монстры, но ничего не увидела, потому что доска подо мной наклонилась. Чувствуя, что падаю куда-то вниз, в черную пустоту, я невольно взвизгнула, быстро заложила руки за голову и легла навзничь. Не переставая визжать, я понеслась вниз. Мой голос эхом отдавался от гладких стен извилистого спуска.
Вот это была жуть! Меня швыряло по всем изгибам в полной темноте, и я мчалась все быстрее и быстрее.
Забрезжил слабый свет. Я успела разглядеть Люка на соседней дорожке. Он тоже лежал на спине, уставившись в пространство, и рот у него был открыт.
Я хотела крикнуть ему, но моя дорожка вильнула в сторону, и меня понесло куда-то прочь.
Все вниз, вниз…
Я чувствовала, что скорость стремительно растет. А тьма вокруг все сгущалась и стала совсем непроницаемой. Казалось, я лечу сквозь Вселенную!
И чем дальше, тем становилось все темнее и темнее. Вот я мчусь уже со скоростью света и никого не могу различить в этом мраке и при такой быстроте – ни Люка, ни Клая. Потому что я лечу быстрее всего на свете!
