Кукла вуду (СИ) - Сакрытина Мария

Потом она пишет номер, я смотрю на него и только сейчас (вверх ногами, как я раньше смотрел на её тетрадь, сообразить было сложно) понимаю, что уже не раз видел этот почерк. Не она ли писала мне домашние работы и практические по алгебре, которые я потом списывал? И лабораторки по физике?

Почему меня никогда раньше не интересовало, кто их пишет?

- Спасибо. - Я убираю блокнот.

Она кивает, потом ставит на стол стакан с кофе и просит:

- Д-дай мне, п-пожалуйста, т-воё зад-дание.

Я улыбаюсь и смотрю ей в глаза.

- Незачем. Давай лучше поболтаем. Где тебя встретить, когда поедем на бал? Ты ведь не будешь против, если я тебя подвезу?

Она отводит взгляд, потом молча встаёт, подходит к моему столу и берёт листок с заданиями вместе с тетрадью. Возвращается.

- Не стоит. - Я протягиваю руку за тетрадью. - Всё равно будет видно, что не я решал.

Она садится, переворачивает свой черновик чистой стороной листа вверх. Смотрит на мои задания, потом на решения, поднимает брови, но не смеётся, хотя именно этого я жду.

- Не будет.

И быстро-быстро пишет убористым знакомым почерком на листке с моим номером телефона. Пяти минут не проходит, а она протягивает решения мне.

- В-вот. Т-там с ошибками, к-как т-ты об-бычно делаешь. Но п-почти верно.

- Откуда ты знаешь, какие я обычно делаю ошибки?

Она кивает на мою тетрадь.

- В-вижу. Они системные. П-повторяющиеся.

Ух ты. А эльф у нас с мозгами. Причём, по алгебре… То, что она может быстро меня подтянуть, я понимаю сразу, как и то, что она мне нравится. Выгода налицо.

Прекрасно, значит, балом мы не ограничимся.

Я окидываю её взглядом снова, на этот раз всю. Значит… стилист – это точно. В ателье уже не успеем, у них сейчас горячий сезон. Привезу ей несколько готовых платьев на примерку. Голубой… Ей точно подойдёт голубой, прохладный, светлый. И металлик. Или цвет «электрик». Определённо. Размер точно “S”, можно даже поменьше посмотреть. Скинуть матери сообщение, чтобы что-нибудь подобрала в Милане? Я привычно тянусь за телефоном, но снова понимаю, что он на столе. Чёрт. Ладно, “Шанель” и в Москве есть. Точно “Шанель”… И “Маноло Бланик”, она же на каблуках наверняка ходить не умеет, а эти туфли, если верить Ире, самые удобные. Какой у неё размер? Я опускаю взгляд. Мда, эти сапоги точно безразмерные. Как и её балахон.

- Чт-то т-ты делаешь? - удивлённо спрашивает она, прерывая мои размышления.

Я качаю головой.

- Можно будет заехать за тобой пораньше? Перед балом? Часа в два?

- У м-меня н-нет платья, - тихо говорит она.

Кто бы сомневался! А если бы и было, оно вряд ли бы подошло: этот эльф точно не умеет одеваться.

- Нестрашно, - говорю я и снова улыбаюсь. Взгляд падает на её левую руку, наконец успокоившуюся. - Какая интересная у тебя татуировка. Что она означает?

Эльф быстро убирает руку под стол.

- Эт-то не… - и принимается её тереть о колено. - Я н-не… эт-то…

Кажется, я снова не то спросил.

- Оля, вы уже закончили? - врывается в наш разговор голос математика.

Явился! Мог бы и подольше ужинать… Или где он там был.

- Д-да, Ол-лег Н-николаевич, - тут же вскидывается эльф, и глаза её блестят.

Он ей нравится, понимаю я. И эта мысль, наоборот, не нравится мне.

- Отлично, Оля, тогда можете быть свободны. Антон?

Я комкаю листок эльфа с ответами.

- Почти.

И, пока переписываю – осторожно, чтобы математик не заметил – эльф собирает вещи, больше не глядя на меня. Только когда она уже стоит у двери, я спохватываюсь.

- Оля? Подожди, я тебя подвезу.

- Н-не н-надо… - начинает возражать она, но я внимательно смотрю на неё и со значением говорю:

- Надо. Подожди.

- Х-хорошо.

Её руки снова живут своей жизнью: теребят подол платья, лямку рюкзака. Дешёвые вещи – и платье, и рюкзак. Неужели отец совсем о ней не заботится?

С ней из класса уходит тепло. Я заканчиваю с решением, отдаю математику тетрадь и сажусь на стул рядом, пряча руки под мышки. Чёрт, да что же такое! Весь день мёрзну. Завтра надо одеться теплее.

А когда у нас бал? Двадцать седьмого вроде бы? Послезавтра… Отлично, уговорю Ирку помочь с платьями для эльфа. И мамин стилист, надеюсь, будет свободна? Она лучшая. Сегодня же позвоню и узнаю…

- Великолепно, - тихо говорит Олег Николаевич, откладывая мою тетрадь. - Я давно понял, что Оля талантлива, но так подделать вашу работу, Фетисов, это нужно уметь.

Сейчас даст новое задание и снова заставит решать. Вот… гад! Меня там девушка ждёт, войди в положение и отпусти!

- Олег Николаевич…

- Антон. - Он внимательно смотрит на меня. - Хотите чаю? Нам стоит поговорить. И уже давно.

- Но…

- Олю не нужно никуда везти, она живёт здесь, в пансионе.

Что? У Алиева шикарный особняк в Подмосковье, зачем девочке мучиться в пансионных комнатах? Не понимаю…

- Вам чёрный или зелёный, Фетисов?

- Мне кофе, и он у меня есть, - отвечаю я, глядя на дверь.

- Хватит с вас кофе. Пусть будет чёрный. - Олег Николаевич отходит к учительскому столу, на котором уже пыхтит электрический чайник. Потом колдует над заваркой, как-то хитро – только пальцы туда-сюда мелькают.

Чай у него странный, горчит.

- Чем же вам не нравится алгебра, Антон? - спрашивает, наконец, математик, тоже делая глоток.

- Она скучная, - отвечаю я.

У кого бы узнать, где живёт Алиева Ольга?.. Одиннадцатый класс поселили на последнем, третьем этаже общежития, а зданий всего пять. Значит, мне нужен номер дома и комнаты. Кто может быть в курсе? Никита, конечно, и ушлый, хитрый Венька – этот точно знает, он достаёт задания для списывания. Чем он подкупает Олю? Он её не обижает? Может, из-за него она такая?

Поговорить с Венькой. Обязательно. Хор-рошенько поговорить.

- А в жизни вы собираетесь заниматься только интересными вещами?

О да, ещё один человек решил поучить меня жизни. Личного психолога мне по понедельникам, средам и пятницам как будто мало. И матери.

Я залпом допиваю чай и встаю.

- Конечно, Олег Николаевич. Жить ведь надо интересно. Я пойду?

Математик смотрит на меня, как моя мать на Иркиного парня – то есть как на таракана. Хотя для этого парня таракан – комплимент…

- Чего вы хотите от жизни, Антон?

Я улыбаюсь математику – очаровательно и фальшиво. И отвечаю то, что он ждёт:

- Развлечений, Олег Николаевич. Чего ещё может хотеть парень с Рублёвки? Счастливого Рождества. Вы ведь тоже сегодня празднуете?

Математик морщится, допивает чай, его взгляд скользит по мне – ну точно как по таракану, с гадливым интересом. Его голос останавливает меня уже у двери.

- У вас нет ни цели в жизни, ни интереса, ни желаний, вы ни к чему не стремитесь, только подстраиваетесь под ожидания других. Под вашими масками, Антон, пустота. Ваша жизнь пуста. Вас это не смущает?

Я сжимаю ручку двери. Стопроцентный конформист – это я, да, знаю. И что?

- Неужели вас это устраивает? - продолжает Олег Николаевич. - Вы же умный юноша…

- И математика должна развить во мне дисциплину ума и упорство, - подхватываю я. - Спасибо, Олег Николаевич, я понимаю, к чему вы клоните. Я уважаю вас и ваши советы, но сейчас меня ждут. До свидания.

«Заяц» ставит кружку на стол.

- Представьте, что вас сегодня не станет, Антон? Что этот день последний. Вы хорошо его прожили? Вы понимаете, что такое смысл жизни?

Чёрт возьми, я такое привык от личного психолога слышать! Но не от математика.

- До свидания, Олег Николаевич.

Серый эльф Оля Алиева послушно ждёт меня на диване в коридоре. Ей я улыбаюсь от души, забираю её рюкзак (никому ещё сумку не носил – есть в этом что-то волнительное).

- Разреши, я провожу тебя до общежития?

Если эльф и против, отказать у неё нет времени: я подхватываю её под локоть и забалтываю всю дорогу до нужного корпуса – к нему она сама ведёт, очень торопится от меня избавиться. На крыльце выхватывает у меня рюкзак, срывающимся голосом прощается и исчезает в дверях, как мышка в норке.