Кукла вуду (СИ) - Сакрытина Мария

Как же скучно!

Минут через десять, в очередной раз не справившись с графиком, я откидываюсь на спинку кресла и оглядываю пустой класс. А, нет, не пустой. В противоположном углу горбится над тетрадью какая-то девчонка. Забавная у неё косичка – тонкая, как мышиный хвостик. Ей совершенно не идёт, такие волосы распускать надо. Ирка бы прочитала ей лекцию по стилю и очень едко бы высмеяла…

Кстати, а кто это? Откуда? Десятый класс? Девятый? Своих-то я всех знаю.

Девочка поднимает голову, словно чувствует мой взгляд. Вздрагивает и тут же опять утыкается в лист, просто излучая страх – длинная неопрятная чёлка висит, закрывает её глаза и бросает тень на лицо. Мне становится стыдно – только почему? Я же ничего не сделал, чем я мог её напугать?

Отворачиваюсь – но делать нечего, а девочка кажется интересной. Чего она боится? Не меня же. И как вышло, что раньше я её не видел?

Ещё минут десять я развлекаюсь тем, что ловлю её взгляд искоса – она подсматривает из-под чёлки. Насторожено, и впрямь как мышонок. Я снова ей улыбаюсь – специально стараюсь, чтобы улыбка вышла ободряющей. Получается – «мышонок» поднимает голову и робко улыбается в ответ.

А я получаю возможность её рассмотреть. Господи, да она как будто специально серую мышь изображает! Серое платье-балахон, косичка эта, резинка для волос тоже серая. Полиции моды на неё нет.

Но чем больше я смотрю, тем больше удивляюсь – она же симпатичная. Очень худая, тонкая, вся словно из углов состоит и прямых линий. Какие острые скулы… И глаза огромные. Робкие, как её улыбка. Девочка-эльф.

Хм! А как я предупредительно взял второй стакан кофе! Я же тут надолго решил остаться – почему бы не познакомиться с серым эльфом? Делать-то всё равно нечего.

Она вздрагивает, когда я встаю, снова опускает голову, отгораживается волосами. Ни-че-го, сейчас я с помощью кофе её выманю. Надеюсь, ты, эльф, сладкоежка, как и я? И любишь карамельный латте? Хорошо, ещё остыть не успел. И шоколад у меня где-то был. Все девчонки любят шоколад, это же аксиома.

Я подвигаю ближайшее кресло к её столу, снимаю крышку с кофе. Жду. Должна же она хоть голову на запах поднять?

График чертит. Забавно. Может, она кофе не любит?

Ну ладно…

Я шуршу фольгой нарочито громко, а потом, сделав голос мягким, чтобы не вспугнуть, тихо спрашиваю:

- Хочешь шоколадку?

Она поднимает голову, смотрит на меня огромными чёрными (тёмно-карими, конечно, но сейчас, в тени, они кажутся чёрными) глазами. Потом зачем-то оборачивается – но за её спиной никого, естественно, нет.

- И кофе. – Я вручаю ей стакан и кладу шоколадку рядом. - Тут холодно, тебе не кажется? Кофе согреет.

Лично на меня кофе уже не действует, но девочка послушно пьёт его следом за мной. И как будто чуть-чуть смелеет. По крайней мере, даёт услышать свой голос, тихий и прерывающийся.

- Т-ты сп-писать хочешь?

Зрелище жалкое, если честно. Ещё и заика. И я откровенно не понимаю, почему от него у меня вдруг теплеет на душе, и хочется погладить этого забитого эльфа по голове, успокоить: “Не бойся, я не обижу”. Кто её так запугал?

Я делаю ещё глоток кофе, потом улыбаюсь.

- Нет, зачем? У нас же задания разные. - И, чтобы она опомниться не успела, тут же интересуюсь: - Как тебя зовут?

- Оля, - шепчет она.

Мда. Кто назвал эту забитую серую мышь именем суровой княгини-реформаторши[1]?

Я наклоняюсь к ней, ловлю взгляд.

- А я Антон.

- Я з-знаю, - говорит она и глаз не сводит с моих губ. Да, я очаровательно улыбаюсь. Смотри и расслабляйся. Улыбкотерапия. Но, чёрт возьми, у меня и правда на душе теплеет от её робкого взгляда. Почему так?

- Правда? А я умудрился тебя раньше не замечать. С какого ты потока?

- С т-твоего.

Ничего себе! Я замираю. Серьёзно? Где раньше были мои глаза? Этот серый эльф так мила, и всё это время училась со мной? Эх, Антон, Антон! А я ещё считал, что разбираюсь в людях. Ну-ну – под носом ничего не вижу.

- Правда? - Я бросаю взгляд в её тетрадь. Бог мой, я формул-то таких не знаю! Она явно не из отстающих по алгебре. - Наверное, ты с технической параллели? Алгебра-физика-химия?

- Д-да. - Она беспокойно теребит руками карандаш и листок черновика.

Интересно, если я возьму её за руку, это её испугает?

- Тогда неудивительно, что я тебя не знаю. Мы вряд ли часто встречались.

На её лице мелькает грустная улыбка, словно говорит: “Чаще, чем ты думаешь”. Я тихо смеюсь, потом чокаюсь с ней стаканом.

- Что ж, тогда за знакомство. Почему ты не берёшь шоколад? Не любишь белый?

Помедлив, она смущённо говорит:

- Он очень сладкий.

- О да! И это же круто, -  улыбаюсь я. - Ты не сладкоежка?

Она качает головой.

- А горький любишь?

Она колеблется, но я и так читаю по её лицу – любит. Не понимает, почему я предлагаю, боится согласиться, но любит и хочет.

- Тогда жди здесь.

Через пять минут я приношу ей большую плитку горького шоколада из автомата в коридоре. Она смотрит настороженно сначала на меня, потом на тетрадь у меня на столе. И, наконец, спрашивает.

- З-зачем?

- Что “зачем”?

- З-зачем т-ты… это д-делаешь? - и кивком указывает на распечатанную и уже разломанную плитку горького шоколада у себя на столе.

Хороший вопрос. Я пожимаю плечами и закусываю белым шоколадом. Чёрное и белое на одном столе рядом – смотрится красиво.

- Захотелось. Ты против?

Она снова смотрит на мой стол.

- Т-тебе н-нужна п-помощь п-по алгебре?

Боже мой, эльф, за тобой что, никогда не ухаживали? Из какой пещеры ты вышла?

Но вместо ответа я сначала снова улыбаюсь, притягивая её внимание, потом спрашиваю:

- Как твоя фамилия?

Она медлит, словно я спросил что-то не то. Но потом всё же отвечает:

- Алиева.

Э-э-э… Кто?

- Алиева? - повторяю я. - Дочь гендиректора холдинга “Нефтегаз”?

Она отводит взгляд.

- Странно, - вырывается у меня. - Я видел его дочь. Ей лет двенадцать.

- Альбина, - тихо говорит она, больше не глядя на меня. - Моя сводная сестра.

А-а-а… Что ж, бывает.

- Ты, наверное, живёшь с матерью? - Бывает, первый брак распался, потом нефтяной магнат Алиев мог жениться на любовнице. Обычное дело.

Эльф опускает голову, снова утыкается взглядом в свою тетрадь.

- Нет, она умерла… одиннадцать лет назад.

Чёрт.

Я подвигаю ей шоколадку. И говорю так мягко, как только могу:

- Извини. Я не знал.

Она молчит. Я тоже – понятия не имею, что бы ещё у неё спросить, чтобы не испугать и не расстроить. Можно, конечно, вернуться за свой стол… И оставить её так? Нет, нельзя.

Я редко попадаю в ситуации, где не знаю, что сказать. И не понимаю, почему сейчас таким важным кажется заставить её снова смотреть на меня, вырвать ещё одну, пусть и робкую улыбку. Да что со мной сегодня?

О!

- Хочешь пойти на зимний бал? В смысле, со мной.

Получилось! Она смотрит на меня – изумлённо, словно ушам не верит. А может, и правда не верит.

- Хочешь? - повторяю я и всё-таки беру её за руку. Ту, которой она вцепилась в свой карандаш.

Рука у неё тёплая, маленькая с длинными нервными пальцами. Мне хочется сжать её крепче, успокоить, но эльф напряжена, снова испугана – вот-вот вырвется.

- Х-хочу, - тихо говорит она, и я улыбаюсь ей искренне, а не фальшиво-ободряюще, как обычно.

- Отлично. - И лезу в карман за телефоном. А, чёрт, он же на столе математика. Ладно. Я хоть и не Никита, но блокнот у меня тоже есть, как раз для памяток. Я отрываю жёлтый лист, пишу на нём номер телефона и кладу эльфу на тетрадь. Потом протягиваю ей блокнот. - Напиши свой номер.

- Зачем? - выдыхает она.

Точно из пещеры вышла. Но, чёрт возьми, даже это кажется милым. Почему?

- Я тебе позвоню.

- Н-не надо! - тут же выдыхает она, отпрянув.

- Почему?

- Т-ты же шут-тишь, да?

Неужели похоже?

- Нет.

Она изумлённо смотрит на меня, и за это время я обещаю себе узнать, кто с ней встречался раньше и как минимум жестоко его избить. Как у него получилось так запугать этого бедного эльфа?