Денис Кавченков - Обратная сторона жизни
— Хозяин! Хозяин! Я все выполню! Все! Честное слово! — заполненные ужасом глаза не врали, а Данел кивнул, понимая, что преданность из страха не так хороша, как из любви, но выбора не было.
— Хорошо! Только попробуй сделать хоть что-то не так и тогда… Тогда у меня ничего не выйдет, что означает… — его глаза начали изливать концентрированную ярость, хотя визуально свет оставался тем же. — Я буду здесь с тобой вечно! И вот тогда действительно понятно объясню, что значит не повиноваться МНЕ!! — слова Данела, Падшего из начала времен содержали так много искренней, черной злобы, что недавно роскошная женщина, ползающая у него в ногах, взвыла еще горше, осознав серьезность хозяйских намерений. — Поднимайся, сука! Пришла пора показать, как выглядит настоящий, контролируемый мною Зверь! Разъяренным мною! — он приподнял верхнюю губу, озаренную светом сияющих глаз, изо рта полезли клыки, а лицо стало преображаться, становясь звериным. — Он узнает… Узнает и увидит, как выгляжу я настоящий! — женщина, вся в крови, с трудом встала и низко, со стоном поклонилась, показывая свою раболепность тому, кто сейчас прямо-таки сочился властью, силой и чудовищной злобой. — Будь здесь старик, мы так или иначе увидимся! Пока! — Данел кивнул Совести, сделал быстрый шаг к дрожащему Зверю и крепко обнял ее, прижавшись к обнаженному телу, а страшно избитая женщина, словно пожираемая, принялась втягиваться в него, становясь частью Падшего.
Молодого, худого донельзя парня затрясло, как в безумной горячке, а исходящий из него свет стал наполняться тьмой, а точнее Тьмой, заставив Совесть испуганно сжаться и отойти, часто сухо сглатывая. Секунда за секундой Зверь втягивался в Данела, и Мгла заполняла его, становясь абсолютной, не оставляя ни одного участка белого. Спустя минуту Зверь пропал, Падший полностью полыхал Мраком, а из его спины выросли огромные отростки живой, неустанно двигающейся темноты, походящей на крылья гигантского ворона.
— Действительно, как наркотик! Так давно не ощущал этого чувства! — рычащим, сильным голосом произнес он, обернув к трясущемуся старику звериную морду кошмарного монстра, не походящего ни на одного из живущих в мире Ада, Рая или Земли. — Верь в меня, старик! — его пустые глаза излучали Тьму, как и все тело, превратив слепящего взор ангела в комок первозданной Мглы. — Верь!! — затихшее море издало всплеск волн, Совесть испуганно обернулась, ибо обстановка была напряженной донельзя и вдруг много-много, до самого горизонта огромных столбов воды взметнулось вверх, словно один из Богов пришел сюда проиграть. — Ибо я проснулся!! — огромные водяные колонны тяжело рухнули в море, обдав гигантскими брызгами благообразного, до смерти перепуганного старика, а Данел — состоящее из Тьмы чудовище — взлетел вверх, жутко размахивая темными крыльями, отчего быстро удалялся от мокрого песчаного пляжа с застывшим солнцем. — И теперь меня никто не остановит!! — это было последнее, что услышал трясущийся старик в промокшем насквозь светло-бежевом костюме.
— Верю, папочка… Верю… Ведь ты породил и вырастил меня… — скупая старческая слеза скатилась по щеке, на которой разглаживались морщины, а волосы Совести чернели, возвращая молодость. — Оставайся таким же сильным, каким я тебя запомнил, оставайся гласом Божьим, тем, что стократ сильней любого из пророков… Стань новым мессией, Данел! Лети и покажи им!
Внезапно потерявший сознание, обездвиженный мальчишка несказанно удивил собакоголового хозяина заповедника, только-только склонившегося над ним с быстро крутящимся диском пилы, дабы вскрыть череп и умело вытащить мозг, превратив Данела в «овощ». Эта элементарная операция, которую умели делать и на Земле, уже давно использовалась в Аду, чтобы крепко удерживать истинных ангелов в хрупкой человеческой оболочке. Удивительно… Высшие создания, могущие уничтожать миры, когда вступят в полную силу, а не могут покинуть недвижимую кучу мяса… Кто бы мог подумать…
— Данел! Данел! Очнись, малыш! — зверино-ухмыляющийся демон издевательски поднял когтистую руку, дабы похлопать юношу по впалой, посеревшей щеке, желая узнать, отчего не двигается ценный экземпляр «Спящего», но не успел выполнить желаемое, ибо веки Падшего сами поднялись, излив Тьму, поползшую по лицу, а голос пленника совершенно не походил на прежний.
В нем чувствовалась первобытная мощь, зародившаяся в глубинах первозданного Хаоса, когда-то плескавшегося в глубинах Пустоты, откуда все вышло и до сих пор выходит. Это была та мощь, которой поклоняются живущие в известных и неизвестных мирах туземцы, боясь ее и пугая детей малого возраста, и сейчас потрясший заповедник, чуждый Аду голос вырвался из клыкастого рта несчастного, пленника, изливающего из глазниц Тьму, что быстро укутывала обнаженное тело.
— Хоронят мертвецов, вонючая псина! — жутко прорычал Падший, разрывая словами окружающий мир, а громадные минотавры испуганно отшатнулись, услышав звуки, которые им никогда не издать. — Ты ошибся, поганое ничтожество!! — Тьма окутала его руки с торсом, скрыв их от внешнего мира. — Я не похоронил Зверя, но научился сдерживать! — оковы на запястьях трещали, издавая пронзительный скрип, а носилки начали изгибаться, ибо бурлящая в Падшем сила была взята под контроль Зверем, не знающим преград в виде отсутствия костей и высокопоставленный черт произнес:
— Черт! — его нечеловеческая рука с пронзительно-визжащей пилой молниеносно дернулась к голове Данела, желая ее разрезать просто и без всяких хитрых операций, но парень уже покрылся густой Мглой, став монстром, подобного которому Ад давно не видел и диск пилы окунулся в него, покорно затихнув.
Рука же Падшего, та, что мучительно потеряла локтевую кость, разорвала первый, выполненный из крепчайшего металла кандал, а собранная внизу масса унылых «Спящих» радостно вздохнула, заблестев глазами, ибо видела и понимала, что их надежды сбываются, двулицая же охрана в ответ засвистела искрящимися хлыстами, желая угомонить просыпающихся рабов.
— Ты рассказывал про Зверя, но не видел его?!! — вторая рука с жутким скрипом оторвала кандал, улетевший далеко в сторону. — Бахвалился знаниями обо мне, не зная истинного меня?!! — укутанная Тьмой голова Данела поднялась, разорвав толстый обруч на лбу, а потерявший дар речи собакоголовый отцокал назад. — И ты решил, что раз слышал старые сказки, то теперь можешь представить с кем связался?!! Ты действительно так считаешь, ничтожество?!! — стоящие вокруг минотавры выстрелили в Падшего светящимися, полными энергии иглами, но те бесследно пропали в густой Тьме. — Говоришь Люцифер и Азаззель были лучшими?! — обруч на правой ноге звучно лопнул, а носилки измялись, словно их била молотами армия гномов. — Да они даже не заглянули в Ад с Раем, довольствуясь жизнью на Земле!! Живя с земными женщинами и порождая чудовищ!! Ты пытаешься сравнивать меня с ними, да, тварь!!? — обруч, удерживающий тело разорвался со звуком, рвущим барабанные перепонки, а «Спящие» внизу ликовали, хоть их одного за другим и сбивали с ног хлысты двулицых и варгхоподобных тварей. — Я был лучшим в Аду и Раю!! Я!! Именно я уничтожил десятки миров, помогая вам, сам не ведая, какое зло творю, ибо утонул в собственном самолюбии!! — кандал второй ноги рассыпался на кусочки, а полный величия, источающий материальный ужас Данел распрямился и спустился с носилок, бросив их в сатира, бегущего прочь, а демон-пес отступал, издавая робкие «цок» и забыв про смертельный жезл. — А ты… — из клыкастого рта звероподобного Падшего раздался скрежет и крики, которыми пугал Иисус в Библии, а жарящиеся вдалеке грешники взвыли сильней, услышав то, чем пугали священники. — Ты, слишком много о себе возомнил, заковав меня и решив сделать пустышкой! Это твоя самая большая ошибка! — Падший приблизился к собакоголовому, от ужаса промахнувшемуся мимо тоннеля, и упершемуся спиной в каменную стену. — Твоя смерть покажет им всем, что надежда есть!! — живая Тьма укутала Данела полностью, из спины взметнулись огромные крылья, бурлящие голодной Мглой, а черная, как сто тысяч безлунных ночей рука схватила демона-пса за горло, окутав пространство вокруг непроницаемой стеной из первозданного Мрака.
