Станислав Данилов - Великие Древние (сборник)
Его тело медленно укорачивалось и одновременно стало расширяться. Куртка с треском разорвалась, а голова с отвисшими щеками стала походить на жабью. И за секунду до того, как циклопический слизистый монстр окончательно выполз из своего логова, и обрушил край пропасти вместе с несчастным мутировавшим шерифом, Обрайен издал высокий, квакающий крик, в котором я уловил только одно членораздельное слово: «Монро!!!»
После этого снежная поверхность начала трескаться и обрушаться вниз. Шериф исчез в пропасти, и только инстинкт самосохранения, прокричавший в моей голове о смертельной опасности, вернул в мое тело способность соображать. Я вскочил на ноги и бросился бежать, обдуваемый со всех сторон испарениями, исходящими из пор гиганта-слизняка, двигавшегося ко мне, медленно переваливаясь в пропасти с видимым усилием. Раскалывающийся лед, ибо и земная твердь уже не выдерживала столь огромной массы, сетью крупным трещин устремился ко мне, и поверхность под ногами затряслась в безумном танце.
На бегу я обернулся, и чуть не потерял сознание от страха, ужас сдавил ледяными пальцами мой череп, ноги автоматически несли мое тело вперед, а глаза не мигая, наблюдали за парализующей волю картиной: громадная тварь высунулась из-под земли и зависла огромной тушей надо мной. Эта отвратительная колонна из протухшего белесого студня, стояла всего пару секунд, а потом с ужасающей силой обрушилась вниз. Земля подпрыгнула у меня под ногами, и от ударной волны я покатился по снегу. В ушах у меня зазвучал гул, и подняться я уже не смог.
Обреченно я смотрел на широкую трещину медленно скользящую ко мне, разрезающую снег надвое, открывая безумное зрелище внизу, где пульсировало тошнотворное тело монстра. А гул в голове не прекращался, и даже с каждой секундой усиливался. Слизистое чудовище, безо всякого намека на органы зрения и слуха, опять медленно поднималось, чтобы нанести еще один удар. Последний удар, который погребет меня навсегда в ледяной пропасти, если до этого я не превращусь в омерзительного урода, подобно шерифу.
Внезапно я почувствовал, как теряю опору и падаю вниз. Кто-то говорил, что перед смертью человек в одно мгновение вспоминает всю свою жизнь, однако со мной этого не произошло. Вместо этого меня, что-то хлестнуло по голове, и упало, болтаясь передо мной. Я в последнее мгновение схватился за трос, как будто с небес упавший на меня, чтобы спастись от страшной участи. Это был мой единственный шанс. Руки вцепились в него намертво, и трос, брошенный со спасательного вертолета, который и воспроизводил тот самый гул, потащил меня вверх, прочь из пасти смерти, бесконечно более ужасной, чем самые безумные фантазии.
Внизу подо мной, со страшным грохотом обрушились стены пропасти, погребая под собой кошмарное существо, полностью проломившее своим громадным весом снежную поверхность. Восставшее из темных бездн Земли, оно возвращалось в свое логово. Снежная пыль огромным облаком поднялась вверх и заслонила от меня картину грохочущего кошмара, чуть было не отправившего меня в ад. Порывы ветра вцепившегося в меня невидимыми лапами, пытались утащить меня вниз. Последнее, что я увидел, перед тем как втащить свое полубесчувственное тело в вертолет, это пропасть, полностью заваленную громадными ледяными глыбами. На некогда белой и ровной поверхности земли образовался уродливый шрам, отметина ужаса и страха, вырвавшегося изнутри и вновь погребенного.
Лопасти вертолета, со свистом рассекая воздух, уносили его все дальше от того проклятого места, куда нам случилось забрести. Я уже сидел в отсеке и напряженно думал, перебирая в голове впечатления от последних часов.
Пилоты, будто ничего не замечая, продолжали управлять транспортом, и мне опять пришла в голову мысль: а может мне все это показалось? Но снова и снова передо мной вставало изуродованный образ Обрайена, превратившегося в одну из тех тварей, которые были когда-то людьми и которым, не посчастливилось забрести именно сюда, в логово, нет не чудовища, а Создателя. Но столь ужасного, что перед нем меркнут все остальные кошмары. Впрочем, истина всегда страшна, особенно для непосвященных.
Пытаясь узнать природу естественных явлений, мы столкнулись с явлением неестественным, по крайней мере, для человека. Те скрытые ужасы, что грезят в местах недоступных для человека, иногда изрыгаются на поверхность в самый неожиданный для человеческого восприятия момент.
По возвращении я отказался давать подробные объяснения, сказав лишь только, что мои спутники погибли при внезапном землетрясении, и попытки искать их тела не имеет смысла. Снаряжение также было утеряно безвозвратно. Пилоты вертолета тоже не могли сказать ничего внятного. Они видели лишь меня, падающего в бездонную пропасть, и ни о каких сказочных чудовищах и думать не хотели.
Как ни странно, после нашей экспедиции подземные толчки прекратились, и официальные лица из правительства сразу же забыли о моем существовании, не потребовав даже внятного отчета о потерянном имуществе. Начиналась предвыборная кампания, новые хлопоты, новые заботы.
Я уволился с работы через месяц, не выдержав психической перегрузки, ибо при малейших толчках почвы мне снова вспоминалось пережитое. Я стал жить в небольшой квартире на окраине города, где обрел относительный покой. Загородный дом я продал, ибо около него находилось озеро, а вид больших водоемов после того злосчастного происшествия в снегах Канады, вызывает во мне смутное беспокойство, понемногу переходящее в панику. Мне кажется, что водяная толща колеблется не от сильного ветра, а подобно гигантскому живому телу, блестящей массы белого гниющего желе, готового опять подняться и обрушиться на меня.
Я прочитал горы литературы: изотерической, мистической, оккультной, исторической. Постепенно в массе рукописей и манускриптов я улавливал отрывки страшных культов, почти забытых времен, но живущих в самых затерянных уголках планеты. Культы столь древние, что было непонятно, кто им мог поклоняться тогда, когда человечества еще не существовало.
Древние рукописи с ужасом говорили об огромных Древних Существах, обладавших безграничной властью над живыми организмами. Сами они были бессмертны, и время от времени пребывали в разном состоянии за гранью всех известных науке измерений. Придя на Землю еще в самом начале ее жизненного цикла, они вскоре были изгнаны с нее высшим пантеоном, Богами Седой Старины за ужасающую жестокость Древних ко всему живому.
Вот что говорилось в одной трухлявой рукописи, чей корявый перевод был сделан неизвестным авторам в средние века: «…Они бессмертны, и следы их присутствия не могут исчезнут, ибо скорее исчезнут Светила небесные. И всякий их приход оставляет шрамы на теле Земли. Такие места безлюдны, или населены отверженными слабоумными людьми, поклоняющимися силам Зла. Птицы избегают их, кроме питающихся мертвечиной… Да познают смертные лишь одно: нашедший Их могилу и сам будет погребен в той же могиле в конце своего жизненного пути, и последние его шаги таинственным образом будут сокрыты от людей, и придет другой, кто обнаружит Его…»
