Станислав Данилов - Великие Древние (сборник)
«Когда-то – переводил шериф слова дряхлого эскимоса – здесь было великое царство могущественного Уббо-Сатхла… Огромные сущности из других миров построили здесь громадные города, которые ныне скрыты под землей. Уббо-Сатхла прибыл в эти земли раньше всех остальных. Они царствовали пока не пришел их конец. Потом пришли белые люди. Но Уббо-Сатхла – это и есть начало и конец. Это исток из которого произошла жизнь. ОН не превращает, ОН лишь возвращает людей к тому, кем они были в самом начале своего пути. Много людей моего племени испытали на себе его проклятие. Я остался один. Но скоро все вернется. Скоро Древние придут, и вся жизнь пойдет по новому кругу. И черви, и шогготы, и гуги, и шантаки.
Эскимос на некоторое время затих, и вдруг. Его глаза широко распахнулись и уставились на нас. Мне показалось, что сквозь них на нас взирают страшные очи внеземных демонов из седых времен. И старик неожиданно разразился кошмарным воплем: «Йа-аа, Он идет, Он идет за вами!!!» И внезапно земля затряслась.
Перепуганные до смерти, мы с Обрайеном вывалились из кошмарного жилища. Лучше было снова окунуться в кошмарную метель, нежели находиться в одном замкнутом пространстве с психопатом. Но нам пришлось удивиться еще раз.
На улице стояла мертвая тишина, лишь земля слегка вибрировала под ногами. Метель кончилась, и мы были потрясены прозрачным утренним небом и раскинувшимся вокруг белым великолепием. Снег полностью засыпал ту широкую колею, по которой мы дошли сюда, везде лежало ровное белое покрывало из снега.
Я заметил некую черную полосу на снегу примерно в полумиле от нас. Нас охватило любопытство, тем более, что мы так и не нашли следов ни Истмэна, ни Мэйсона. По мере движения, нам стало ясно, что мы приближаемся к огромной расселине в земной коре. Судя по всему, она образовалась в результате тех самых таинственных сотрясений. Наше изумление еще более усилилось, когда мы заметили слабые отпечатки у края пропасти. Это были те же отпечатки непонятных рептилий, правда, сейчас мне показалось, что они больше походили на лягушачьи. Следы обрывались у пропасти, но ниже, на небольшой площадке они снова возобновлялись.
Подойдя к пропасти, я потянулся за биноклем, ибо дна пропасти не было видно, а на склонах ущелья виднелись причудливые горные образования, сильно напоминавшие какие-то сооружения. Однако то, что показалось мне естественными слоями горных пород, при взгляде в бинокль опрокинуло это убеждение напрочь. Глядя в окуляры, я с изумлением взирал на явно искусственное происхождение строений, раскинувшихся в громадной пропасти.
Внизу, на каменистом выступе, футов пятьсот от нас, виднелись монолитные сооружения, сложенные из гигантских блоков зеленоватого оттенка. Остатки стен, арок, акведуков. Древность их была непередаваема: на блоках виднелись следы разрушений и окаменевших горных пород. Каменный выступ, раскинувшийся далеко внизу, имел форму окружности, а в центре этой окружности была бездонная пропасть футов в сто пятьдесят в диаметре. Из нее поднимались испарения, по-видимому, и распространявшие тот самый странный червиво-дождевой запах. Еще до наших ушей долетали странные звуки, похожие на бульканье какой-то жидкости где-то далеко внизу. Я передал бинокль Обрайену, чтобы он убедился в том, что у меня не начались галлюцинации.
Я смотрел в эту расселину, на эти диковинные развалины, и до меня постепенно начал доходить смысл эскимосских сказок. Так значит, в них есть доля правды? Значит, когда-то в глубокой древности здесь действительно существовала другая цивилизация? И кто же ее населял? Кто мог воздвигнуть эти колоссальные сооружения, чьи величественные обломки мы узрели в окулярах бинокля. Но тогда кто такой Уббо-Сатхла? Чей прототип был положен в легенду о нем? В моем мозгу началась мешанина из мыслей о реальности происходящего и вымысле, в конечном итоге оказавшегося абсолютной правдой.
В тот момент, когда зарождающееся безумие боролось в моей голове со здравым смыслом, я вновь почувствовал подземную вибрацию, и тут же услышал удивленный возглас шерифа. Даже без бинокля я заметил, что из пропасти, обрамленной древними развалинами, показалось ЧТО-ТО. Что-то громадное и одушевленное.
Будучи, словно приросшими ногами к краю расселины, мы округлившимися глазами наблюдали за тем, как гигантское полупрозрачное ТЕЛО, полужидкое, и похожее на желе, медленно выползая из теперь уже казавшейся ничтожной пропасти, полностью заполняет все пространство. Невозмутимо ломая циклопические блоки, эта страшная масса упрямо ползла вверх. К нам!
Мы с Обрайеном опомнились только тогда, когда края нашего уступа начали трескаться крошиться. Мне удалось быстро отпрянуть, но правая нога шерифа соскользнула, и он чуть было не полетел в кромешный ад, формировавшийся внизу. В последний момент его руки схватились за уцелевший край, и я стал помогать ему, выкарабкиваться, но краем глаза заметил, что кошмарное чудище, с отвратным скребущим звуком, поднимается быстрее.
Шерифу уже почти удалось вылезть на ровную поверхность, как что-то схватило его. Лицо его приобрело изумленное выражение, но всего лишь на несколько секунд. Потом началось нечто невообразимое.
Обрайен начал кричать, но и крик его длился недолго. Точнее он начал изменяться. Но самое страшное было то, что изменялся не только крик. Я увидел, как на его лице начали набухать странные волдыри, затем лопаться, а потом затвердевать. Нос стал втягиваться в лицо, вернее в ту нечеловеческую опухоль, что осталась вместо лица. Зрачки сузились и стали наподобие змеиных, волосы ссохлись и выпали почти мгновенно, а руки… о боже, руки, бывшие минуту назад человеческими, покрываясь глубокими морщинами с зеленой кожей, превратились в когтистые лапы ящера! Рот, в котором показались плотоядные зубы и черный острый язык, издавал уже змеиное шипение, ничуть не похожий на человеческие звуки.
Я в ужасе отшатнулся от этого ящерообразного гуманоида, который впрочем, не выказывал ко мне никаких признаков агрессии, а только мучительно пытался схватиться за лед и не сползти в пропасть. Было похоже, что он и сам не понимал, что собственно происходит. Моя голова окончательно перестала соображать, и ноги мне уже не подчинялись. Я мог только отползать от того существа, бывшего когда-то шерифом Обрайеном, и который еще не закончил своего конечного превращения.
Его тело медленно укорачивалось и одновременно стало расширяться. Куртка с треском разорвалась, а голова с отвисшими щеками стала походить на жабью. И за секунду до того, как циклопический слизистый монстр окончательно выполз из своего логова, и обрушил край пропасти вместе с несчастным мутировавшим шерифом, Обрайен издал высокий, квакающий крик, в котором я уловил только одно членораздельное слово: «Монро!!!»
