Хидеюки Кикути - Вызывающий бури
— Завтра ты отправишься домой, — сдавленно произнес охотник.
— Фигушки!
— Ты наверняка уже знаешь, каков я. Если кто-то расскажет об этом экзаменационной комиссии, тебе наверняка придется отказаться от мечты о Столице.
— Плевать, — хмыкнула Лина и сжала левую руку Ди. — Если это произойдет, я поеду с тобой. Жена охотника… вот будет жизнь, изобилующая приключениями?
Когда же Ди, огорошенный — и немудрено! — повернулся к ней, девушка добавила:
— Шучу, шучу. Просто скажи, что мне можно с тобой, и все будет в порядке.
— Прекрати нести чушь и ложись спать. Мне завтра рано выезжать.
— Завтрак будет ждать тебя.
Лина сложила большой и указательный пальцы колечком: мол, все замечательно.
И даже подмигнула:
— Задай им жару… муженек.
Ди тяжело вздохнул. То был долгий вздох: даже сражаясь с монстрами и аристократами, дампир никогда так тяжко не вздыхал. Кажется, совершенный механизм, коим он подчас казался, начал давать сбои.
— Скажи, Ди, откуда ты пришел? — спросила Лина, уже не озорничая. — Откуда пришел и куда идешь? Или куда идут аристократы? Или даже все человечество в целом?
Ди поглядел на Лину. Возможно, он уловил в словах девушки тревогу.
— Сложный вопрос.
— Ты не знаешь? Даже у тебя, знакомого с обоими мирами, нет ответа? Как это — жить днем и ночью, быть человеком, быть аристократом… ты не знаешь?
— Почему ты спросила?
— Мне действительно хочется знать. Ответь.
Аромат лунных трав витал в воздухе, окружая юношу и девушку.
Ди молча шагнул к дому и привалился к стене. Лина присела на выступающее в футе над землей бревно.
Мир ночи лежал перед ними.
— Быть аристократом, вероятнее всего, это жить по ночам, — тихо начал Ди, держа в правой руке меч, а в левой — дымящуюся чашку с кофе. — Потенциальная сила, унаследованная аристократами от ночной тьмы на молекулярном уровне, сегодня загадка, но, даже когда процветал золотой век науки знати, им было не под силу раскрыть этот секрет. Почему плоть аристократов неуязвима? Как они могут жить вечно, не старея и не умирая, пока не попадут под солнечный луч или не получат осиновый кол в сердце? Ну разве не смешно: первые существа в истории мира, достигшие такой степени развития, долгожители, которых невозможно превзойти, мучились, как никто на свете, пытаясь разгадать секрет своего могущества.
— А как же генная инженерия? Она ничем не помогла им? Я слышала, в компьютерах аристократов была собрана информация обо всех возможных генах.
— Процесс расшифровки информации, заключенной в каждом конкретном гене, завершился более пяти тысяч лет назад. Но проблема не в этом. Открыв ген, предотвращающий старение, ученые тут же должны были задаться вопросом, почему такой ген вообще возник.
— Откуда мы пришли, куда идем? Думаю, это вечный вопрос для нас всех, аристократов и людей. Но при чем тут сила тьмы, которую ты только что упомянул?
Ди кивнул и поднес чашку к губам. Заметив улыбку Лины, он нахмурился и сделал глоток.
— Ну что, неплохо? — жизнерадостно осведомилась Лина.
— Угу.
— Я рада.
Откашлявшись, Ди заговорил снова:
— Общеизвестно, что жизненные функции аристократов сосредоточены вокруг сердца тьмы. Отсюда несколько гипотез. Предположим, ночной мрак содержит первичный источник силы знати — или ген-ответчик, если хочешь. Другими словами, возможно, аристократы вбирают в себя некую призрачную информацию, заключенную в сумраке, в виде этого самого гена. Такая вот теория.
Глаза Лина вспыхнули и засияли предвкушением и возбуждением, какие знакомы лишь тем, кто приоткрыл тяжелую дверь в неведомое и узрел брызнувший оттуда ясный свет истины.
— Это ген тьмы, да?
— Верно.
— Если бы нам только удалось выяснить его структуру, загадки аристократов были бы решены. «Откуда мы пришли, куда идем?» Ответ на этот вопрос подошел бы и для человечества. Ди, а не выдвигали ли гипотезы, что люди оснащены геном света?
Лунный свет обтачивал профили мужчины и женщины. Пел в ночи ветер, благоухала трава.
— Правильно, — откликнулся Ди. — Быть человеком — значит жить при свете. Длину жизни людей и аристократов не стоит и сравнивать. С точки зрения психологии смертные ужасающе хрупки. Но если взять потенциальную энергию расы в целом…
— Свет превосходит тьму, — негромко пробормотала Лина.
— Таков уж удел.
— Но аристократы, которых мы видим сейчас… — Девушка хотела сказать еще что-то, но осеклась.
Кто-то взывал к ней из самых глубин сердца: «Не говори ничего лишнего!» — и Лина чувствовала, что этот мрачный голос неразрывно связан с ее судьбой.
— Аристократы, бодрствующие днем…
Ди снова отпил кофе и взглянул на Лину. Девушка же покачала головой, словно разубеждая себя, и закончила мысль:
— Этого не может быть.
Ее глаза влажно заблестели, но, прежде чем хлынули слезы, Лина кинулась к Ди и крепко обняла его. Плечи ее затряслись от рыданий.
Она и сама не понимала, отчего ей так грустно и чего она так боится.
Она чувствовала себя беспомощной странницей, бредущей в одиночестве по дороге жизни — в ночи, которой никогда не будет конца.
Ди поставил чашку на пол и ласково погладил волосы девушки.
«Я просто хочу вырваться из этой деревни, — подумала Лина. — Хочу поехать в Столицу с ним. Только мы двое — вместе навсегда».
Парочка застыла в объятиях.
Неожиданно тело Ди напряглось.
Лина упала на пол в той же позе, в какой прижималась к охотнику, а Ди уже стоял у ручья.
Ничего вокруг не изменилось.
Возможно, перемены затронули лишь чувства Ди.
Почему ты еще не пришел? — Голос подало то самое «присутствие» из дождливой ночи. — Я жду тебя. Жду там.
«Где — там? Каково значение этих руин?» — мысленно спросил Ди.
В подобных разговорах существовало лишь одно правило — молчание.
Я могу потерпеть неудачу, — сказало нечто. — Тогда я избавлюсь от всех. Времени мало. Я жду.
«Ждешь чего — или кого? Что ты имеешь в виду под словом "ждать"?»
На заданные вопросы ответа не последовало.
Приходи быстрее. Уже пора. Это продолжается долго, но мне надо гораздо больше времени. Гораздо больше… Намного больше…
Внезапно все исчезло.
«Значит, все-таки развалины?»
Ди оглянулся. Лина стояла у двери. Охотник прищурился.
На лице девушки отражались странные чувства — не то чтобы страх, не то чтобы злость.
— Что-то не так? — спросил он, подойдя ближе.
Лина тряхнула головой:
