Сергей Алексеев - Мутанты
— Юр ко ызык сапыл…
И тут вдруг дедов собеседник заметил мухомор у колоди-ны, бережно сорвал его, открутил шляпку, а ножку стал есть, причем со вкусом — показалось так: зубов не было, и он мял гриб деснами, сосал его, причмокивал…
— Ты это зачем? — осторожно спросил Куров. — Он же ядовитый…
— Урун аба шаман. Айбасы як, слой дух як.
— Ага, это чтобы злые духи боялись? А самому-то ничего? Козел бабкин тоже…
Шаман вдруг вытянулся и навострил уши, показывая тем самым, чтоб дед замолчал. Куров огляделся, тоже послушал, но ничего подозрительного не обнаружил.
— А что Юрко велел передать-то? — однако спросил шепотом. — По какой нужде послал?
Шаман доел ножку мухомора и отчего-то сник:
— Санаабар Окосана… Тундара Окосана юрюнг.
— Что? Оксану забрать и в тундру увезти? К Юрку?
— Тыала хотун… Айбасы! Айбасы бар!
Куров не понял, однако спохватился и огляделся:
— Пока у нас тут базар-вокзал с тобой, окружить могут. На тебя ведь охоту объявили! Американец приехал из НАТО! Ты понимаешь? Айбасы — бух-бух!
— Тундара охота… Олень тундара анабар.
— У вас за оленями в тундре охотятся, а у нас теперь за мутантами модно. — Дед встал. — Для науки ли, для трофея, все одно. Подстрелят, и будет тебе кириккитте! Пойдем-ка до хаты!
— Хата як. Айбасы! Арсан Дуолайя!
— Да хрен с ним, с Арсаном! Сядем с тобой, горилки выпьем. Огненную воду знаешь? Что ты тут на одних грибах-то…
— Корилка хотун, — вроде бы согласился шаман. — Ыр-рын курдук! Арсан Дуолайя! Слой дух! Айбасы!
Схватил суму, валявшуюся неподалеку, вынул сначала бубен и, попрыгав, постучал. Затем достал лук со стрелой и изобразил, будто стреляет во все стороны.
— Погоди, ты что хочешь сказать? Злых духов гонять будешь?
— Айбасы! Камлать, бубен — та-та! Арсан Дуолайя ана-бар! Та-та — анабар! Та-та — анабар! Кириккитте бизда ай-басы. Тыала хотун!
— Вот оно что… — растерянно протянул Куров. — Я-то подумал, ты за Оксаной приехал. А тебя Юрко послал со злыми духами сражаться?
— Окосана юрюнг, алата! Юрко айбасы анабар. Кирик-китте Арсан — Юрко тундара як. Олень шибко-шибко ноу-когай лабба!
Куров хлопнул себя по ляжкам:
— Понял! Ты злых духов изведешь, и Юрко приедет? Шаман закивал:
— Лабба! Юрко лабба! Кортый Юрко олень укогай!
— На оленях приедет!
— Лабба!
— Ну что же, твое дело правое, — заключил дед. — Злых духов и впрямь развелось — тьма. А шаманов у нас нету, камлать некому. Давай, изгоняй их к чертовой матери! Добрую ты весть принес! Да только что сделаешь-то с луком? Нынешнего духа стрелой не возьмешь…
— Шаманить ыррын хотун! Тыала хотун!
— Не знаю, как ты хотун и чего. А вот мы по молодости с Совой шаманили, это да. Бывало, заложим под рельсы полпуда взрывчатки, а за насыпью мин наставим, которые саперные пулеметы называются. Поезд кувырком, а живая сила духов, кто выскочил, — на мины… Это был не хотун, а полный кирдык!
— Баба Сова! — Даже в гортанном рычании слышалось уважение. — Баба Сова Юрко брюнгя. Синьгами баба Сова.
— А-а, привет Юрко прислал? — догадался дед. — Так пойдем, сам передашь. А то ведь не поверит. Она, старая, уже из ума выживает…
— Та-та — анабар. Кириккитте айбасы Юрко.
— Ну, смотри сам. Строгий, должно быть, верховный шаман-то? Как у нас товарищ Ковпак, поди.
— Ковпак партизан! — неожиданно выговорил шаман. — Злой дух анабар — у-у-у, ятимать.
— Гляди, про Ковпака даже в Якутии слыхали! — с гордостью отметил Куров. — Поди, в школе учили? В общеобразовательной?
Шаман вдруг напрягся, присел по-звериному и потянул носом — кого-то учуял.
— Дыд Кур хата кель манда, — полушепотом просипел он. — Арсан Дуолайя шаман айяба.
— Я понял, — дед огляделся, — злой дух где-то рядом. Ну, давай, камлай, тут я тебе не помощник… Да гляди, они до первых петухов только смелые. Потом угомонятся, так ты ко мне приходи. День-то что тебе делать? Придешь? — спросил нового знакомца. — Где мы с Совой живем, знаешь. Корзинку-то приносил?
Тот вынюхивал рассветный ветерок, и расширенный глаз во лбу, замерев, уставился в одну точку.
— Кель манда! — Гортанный голос опять ушел куда-то в меховое чрево.
— Ну, кель так кель, — согласился понятливый Куров. — Не буду портить охоту…
Глава 6
«Форд» головы администрации знали и на подъезде пропустили без остановки, однако возле ворот резиденции двое в гражданском заступили путь, а третий без всяких сунулся сквозь опущенное стекло в салон и тут же отпрянул:
— Выйти из машины! Руки на капот!
И еще, наглец, вывернул из-под полы короткий автомат и наставил!
— Сейчас, разбежалась! — огрызнулась Оксана. — Какой горячий хлопец…
А первые двое кинулись к машине с другой стороны, рванули дверцу, и молодая женщина ойкнуть не успела, как оказалась на улице и босой, поскольку туфли слетели и остались в кабине. Ее распластали на капоте, прижали голову, чьи-то цепкие руки побежали от плеч по всему телу…
А она еще отца послушалась, переоделась в выходное, но скромное платье и прическу сделала.
— Та вы що, сказылыся?! — запоздало возмутилась она. — Що за неподобство? Произвол! Я дочка головы администрации!
На крик включился яркий прожектор, вякнула сирена, и со двора выбежали еще два стражника. В этот момент Оксана изловчилась и схватила зубами руку, прижимающую ее голову к капоту. Зубки у девушки были острые, крепкие, а потому голова мгновенно оказалась на свободе.
— Козлы погани! — грудным, трубным голосом крикнула Оксана в вечернее гулкое пространство. — Геть вид мене!
И эти натренированные охранники в тот же миг ее отпустили, один даже попятился. В это время у ворот внезапно появился Волков. Увидев Оксану, бросился к ней:
— А ты откуда?
— От верблюда! — в сердцах бросила она. — Это что за дела? Хватают, мацают! Где депутат?
Видно было, Волков тут свой — охранники отступили, хотя наблюдали со стороны.
— Сильвестр Маркович в парилке… А ты к нему?
— Тату послал, доложить…
— Что доложить? О чем? — забеспокоился Мыкола. — Новости есть?
— Да какие новости… Велел найти тебя и спросить.
— Я уже доложил, напрямую, пусть Тарас Опанасович не волнуется.
Оксана вдруг усмехнулась:
— А ты-то, Мыкола, что тут делаешь? Пока жена твоя в ночном клубе танцует? Шурку Вовченко с тобой перепутала и чуть не изнасиловала!
— Она мне не жена! — отрезал Волков. — Нехай что хочет, то и творит.
— Хоть и не законная, да жена! — вовсе развеселилась Оксана. — Не занимаешься ты воспитанием!
