Мария Дубинина - Дзюсан. Академия-фантом
– Я видел, как вы занимались в спортзале сегодня. – Генри, не смущаясь, присел на край стула, с которого свисали мятые брюки и край футболки. – В Академии есть тренер по восточным единоборствам?
Сэм сел прямо на стол:
– Меня учит Хибики, но иногда приходит Сората и дает советы.
– Сората? – удивился Макалистер. – Повар Кимура Сората?
– Ага. Он охрененно дерется. Ой! – Сэм быстро заткнулся, но комендант не обратил на его оговорку никакого внимания. Подавшись вперед, он полюбопытствовал:
– Отличные условия для учебы, да? Наверняка, попасть сюда стоит больших денег?
Сэм немного неуверенно покосился на Хибики, и тот ответил вместо него:
– Вы не слишком хорошо осведомлены. Академия существует за счет спонсорской помощи. Главный источник средств – наш шеф-повар, богатенький дурачок, которому нечем заняться и некуда потратить деньги. А еще есть такие, как мой отец. Те, кто желает отослать свои проблемы подальше от себя и готов за это щедро платить.
– Хибики…
– Разве я не прав? Причем платить настолько щедро, что хватает на содержание всех остальных, к кому жизнь оказалась не так «добра».
– Ты заткнешься или нет? – неожиданно зло перебил его Чандлер и, спрыгнув со стола, навис над другом. – Ты за полчаса ни разу страницу не перевернул! Хватит уже над собой…
Он резко замолчал. Выпрямился и пробормотал извинения. Макалистер, ставший свидетелем неприятной сцены, никак ее не прокомментировал, напротив, к вящему удовольствию Сэма, решил сменить тему разговора.
– Здание такое старое, вам не холодно бывает зимой?
– Нет. У нас хорошо топят.
Генри задумчиво провел пальцем по столешнице, будто бы намеренно не глядя на ребят:
– Странно, почему тогда ученики в таком количестве покидают «Дзюсан» прямо посреди года? Я видел списки – только с января без объяснения причин уехало двое. – Мужчина поднял голову и по очереди оглядел юношей. – Странно, да? Мне просто стало интересно, может, я чего-то не знаю важного? Например, Накамура Хироши. Вы же одного возраста, наверняка дружили.
Курихара не изменился в лице, а вот Сэм заметно стушевался:
– Как вам сказать. Он был странным парнем, из комнаты почти не вылезал, ни с кем не хотел общаться. Чудак, одним словом, даже на фоне всех нас. – Парень хотел еще что-то добавить, и тут его осенило. – Вы лучше с Ода поговорите! Николь к нему подход знала. Николь – это такая…
– Я знаю, – остановил его Макалистер и поднялся. – Спасибо за помощь, молодые люди. И помните про комендантский час, если вдруг решите прогуляться ночью по коридорам.
Когда за ним закрылась дверь, Чандлер недоуменно уставился на соседа:
– Что это такое сейчас было? Ты что-нибудь понял?
Хибики равнодушно покачал головой:
– Мне все равно. Здесь все немного сумасшедшие. Одним больше, одним меньше.
Он вернулся к книге и сразу перевернул зачитанную до дыр страницу, совершенно не помня, о чем та была.
В это время в другой части Академии не могла заснуть Ода Николь. Девушка безуспешно закрывала глаза, которые тут же, без желания хозяйки, открывались. Часы шли, а сна все не было, а когда он пришел, Николь пожалела об этом, промучившись от кошмаров до раннего утра. Хироши звал ее по имени, но она так и не увидела его лица.
На столе стояла коробка с вещами Юлии. Николь в последний раз заглянула в нее и запечатала. Давно нужно было отнести ее замдиректора.
Ранний час еще не успел наполнить коридоры Академии голосами, девушка добралась до кабинета Акихико, так никого и не повстречав, о чем нисколько не жалела. Единственное, что ее немного смущало, – Генри Макалистер, точнее, перспектива пересечься с ним наедине. Миновав холл, девушка увидела неподалеку от кабинета зама повара Кимуру Сорату. Мужчина выглядел больным и бледным, прислонившись к стене, он устало провел рукой по лбу и начал медленно сползать по ней на пол. Девушка поначалу испугалась, потом подбежала к нему и озабоченно поинтересовалась:
– Кимура-сан! Кимура-сан, что с вами?
Повар с благодарностью оперся о плечо Николь и выпрямился.
– Благодарю, все хорошо.
Однако весь его вид говорил об обратном. Ода заметила голубоватые тени под глазами и лопнувшие капилляры, придавшие белкам воспаленный и мутный оттенок. Ладонь Кимуры была холодной и твердой, и Ода испугалась, как бы мужчина не потерял сознание, хотя сегодня ей показалось, что она бы смогла без труда поднять его на руки.
– Кимура-сан…
Но минута слабости прошла, Сората отошел в сторону и склонился в вежливом поклоне:
– Спасибо, Ода-сан, мне уже гораздо лучше.
Мужчина направился в сторону кухни, прямой и собранный, хотя ему наверняка еще нездоровилось. Николь искренне за него переживала, ведь Кимура был практически единственным человеком во всей Академии, кто умел найти общий язык с каждым, с удовольствием помогал и поддерживал и являлся, по мнению Ода, добрым духом-хранителем «Дзюсан». Его невозможно было не любить и с ним невозможно было поругаться. Девушка улыбнулась, вспоминая случайно подсмотренную сцену ночью в холле, и мысленно поправилась. Один человек мог поругаться с Соратой, причем горячо и на пустом месте.
Визит к Акихико прошел быстро, к вящему удовольствию Николь, которая всегда рядом с замом чувствовала неловкость и дискомфорт. Дайске не зря в шутку называли вампиром – глядя в неподвижные фиалковые глаза мужчины, несложно было бы представить, как он пьет человеческую кровь из фужера.
– Вы хотели что-то спросить, Николь?
Вкрадчивый голос Акихико заставил девушку нервно вскинуть голову:
– Юлия… Юлия Шульц выздоровела? – робко пролепетала Ода, опуская взгляд. – Она не вернется в Академию до конца учебного года?
Дайске скорбно покачал головой:
– Увы. Ее родители забрали документы, и Юлия не вернется сюда. Мне тоже очень жаль, но с этим придется смириться.
Слова зама крепко засели в мыслях Николь. Она думала об этом целый день, пообедала через силу, почти ничего не съев со своего подноса. Кимура несколько раз появлялся в столовой, лично обошел пару столиков, но очень быстро скрылся. Ода немного посидела в библиотеке, но книга, которую ей когда-то посоветовал Хироши, совершенно не отложилась в голове. Девушка оставила томик на столе и почти бегом покинула читальный зал.
Вечер выдался по-летнему теплым, и косые рыжие лучи солнца мягко затухали, запутавшись в ветвях отцветающей сакуры. Узкие тропки были густо усыпаны опавшими лепестками, и казалось, будто сад пронизан сетью нежно-розовых ручейков. Николь всколыхнула нетронутый ковер, неспешно гуляя по саду. Очень скоро ноги снова вернули ее к зданию Академии, со стороны мужского общежития. Здесь цветущие кустарники подступали так близко, что местами касались стен. Николь остановилась, бездумно глядя на ряды окон, и тут одно из них открылось, и наружу выглянул Генри Макалистер. Мужчина уперся локтем в подоконник, рассеянно провел рукой по волосам и, поведя носом, чихнул. Цветки желтой магнолии качнулись, точно смеялись над ним. Генри что-то сердито сказал и отмахнулся от ветки, настойчиво тянущейся к окну. А потом он заметил Ода.
