Гули (ЛП) - Ли Эдвард

- Теперь ты никуда не уйдешь, девочка, - сказал он, потянув ее обратно к двери. - Все, что тебе нужно, - это немного терапии. Немного ласки - и все наладится.

Она резко отпрянула от него, пораженная внезапным приливом сил. Но Ленни преградил ей путь, загородив ступеньки крыльца. Он начал заталкивать ее в дом.

- Держись от меня подальше, - сказала она, двигаясь задним ходом. Ее голос срывался, как у ребенка. Ее руки дрожали. - Не прикасайся ко мне. Пожалуйста, не прикасайся ко мне.

- Но ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе. Я знаю, что ты этого хочешь.

Он машинально шагнул вперед, пропуская ее дальше в комнату. Не успела она опомниться, как он прижал ее к стене на лестнице.

Теперь ей некуда было идти, некуда было убежать. Его тень стала огромной и нависла над ней, когда он приблизился. Острая боль пронзила ее грудь; она почувствовала, как по бокам у нее потекли струйки пота. В этот момент она пожалела, что не призрак, что не может раствориться в стене.

Расстояние между ними сокращалось шаг за шагом. Теперь Ленни стоял перед ней всего в нескольких дюймах, и свет за его спиной превращал его в силуэт. Ее взгляд метался по сторонам, ей нужно было оружие. На кофейном столике поблескивала большая стеклянная пепельница. Но она была слишком далеко.

Силуэт Ленни говорил сам за себя.

- Наверх, девочка. Прямо сейчас.

Она знала, как близка к новой порке; одно-единственное слово протеста могло вывести его из себя. Она судорожно сглотнула и вздрогнула, когда его руки коснулись ее груди. Она отвернулась, прижавшись щекой к стене, и задрожала. Затем одна рука обхватила ее ягодицы. Другая легла на промежность и сжала.

- Видишь, девочка? - сказал он. - Это все, что тебе нужно. Тебе просто нужен хороший трах.

Вики почувствовала, как уверенность взорвалась в ее голове. Она могла спасти себя, подчинившись. Но теперь она знала, что не подчинится ему, ни сейчас, ни когда-либо еще. Она унизила себя в последний раз; с нее было достаточно. Пришло время покончить с такой жизнью, даже если это означало конец ее жизни.

- Остановись, - сказала она.

- Нет, ты не хочешь, чтобы я останавливался. Ты хочешь, чтобы тебя трахнули.

Ее рука описала быструю дугу, и она ударила его по щеке. Звук, однако, был разочаровывающе слабым, как плеск воды; голова Ленни едва заметно дернулась. Он медленно убрал от нее руки. Он не нанес ответного удара, как она ожидала. Он просто стоял и смотрел, пригвоздив ее к стене своим пристальным взглядом.

Ее слова прозвучали устало, без злобы, без эмоций.

- Я ненавижу тебя, - сказала она ему. - Я так сильно тебя ненавижу. Ты самый низкий человек, Ленни, самый низкий. Меня так тошнит от тебя, что меня вот-вот вырвет.

- У тебя есть ровно одна секунда, чтобы взять свои слова обратно, или я дам тебе реальный повод для рвоты.

- Ты вор, лжец и негодяй. Я могла бы застрелиться за то, что вышла за тебя замуж, я, должно быть, была не в своем уме. Ты всегда будешь мудаком, Ленни, первоклассным засранцем. Ты - самое жалкое подобие мужчины, которое я когда-либо видела.

Он повел бедром, глядя вниз.

- Пизда, - спокойно сказал он. - Деревенщина. Когда я с тобой закончу, ты неделю ходить не сможешь. Я тебя размажу по углям.

- Мне все равно, - сказала она.

Затем она плюнула ему в лицо.

Она чувствовала, что это произойдет. Она вовремя уклонилась, чтобы избежать удара, и упала на колени. Раздался глухой удар - она подняла глаза и увидела, что Ленни пробил кулаком дыру в стене.

Она бросилась через весь зал к кофейному столику. Ее пальцы наткнулись на пепельницу. Она схватила ее. Подняла.

И уронила ее, когда Ленни нанес второй удар. Его кулак, словно глыба гранита, опустился вниз и врезался ей в затылок. От удара она распласталась на земле, перед глазами у нее помутилось. Несколько секунд она ничего не видела, и еще несколько секунд видела только мутный туман.

Ленни смеялся.

- Тебе всегда приходится нелегко, да? Что ж, меня это вполне устраивает.

Он наступил ей на руку. Вики вскрикнула. Затем он ударил ее коленом по спине. Его смех стал громче; он схватил ее за волосы и несколько раз ударил головой об пол. Вики не могла дышать.

Он перевернул ее и стал мять ее грудь, пуговицы отлетели от блузки. Он задрал лифчик. Она мельком увидела его лицо сквозь ослепительные блики света - он ухмылялся ей, похрюкивая, как свинья. Внезапно боль пронзила ее грудь; он начал крутить ее соски, как будто хотел оторвать их. Казалось, ему нравилось, что чем сильнее он крутил, тем громче становились ее крики.

- Заводишься, девочка? - спросил он. - Разве тебе это не нравится?

Она извивалась под его весом. Каждый раз, когда она пыталась вырваться, он бил ее в живот. Только ужас удерживал ее в сознании; зрение безжалостно прояснилось, и она увидела его сосредоточенное, злобное лицо. Когда он сунул руку ей в штаны, она вслепую вскинула руку и ткнула его большим пальцем в глаз.

Ленни упал с нее, закрыв глаза обеими руками. Вики выскользнула из его рук, прекрасно понимая, что он был всего лишь оглушен, а она никогда не выберется из дома.

Большая стеклянная пепельница стояла справа.

Она бросилась вперед на четвереньках, охваченная внезапным приливом энергии. Позади себя она почувствовала движение - Ленни приходил в себя. Ее колени и ладони обожгло о ковер. Она упала на пепельницу и подняла ее.

Ленни уже поднялся на ноги. Вики встала на колени, отступила назад и изо всех сил швырнула пепельницу. Это казалось диким, неумелым броском, тем не менее, она пролетела по воздуху, как ракета, и угодила Ленни точно в середину лба. Она не слышала звука удара, только как пепельница со стуком упала на ковер. Она почувствовала торжество, восторг, победу, когда Ленни тяжело упал на спину.

Она испытала ужас, когда он снова поднялся на ноги.

Теперь его лицо было в крови, рана на голове блестела и кровоточила. Самым страшным было не то, что он не потерял сознание от удара. А то, как он смотрел на нее тогда, окровавленный, но невредимый, ледяными глазами.

Она подумала, не убьет ли он ее.

- Так ты хочешь уйти, не так ли? - спросил он, не двигаясь с места. - Ты хочешь уйти от старины Ленни, - кровь прилила к его лицу, когда он говорил. - И куда ты собираешься идти? Скажи мне это? Кто возьмет тебя к себе, а? Красавчик Моррис? Даже он более цивилизован, чем такое мелкое отребье, как ты, - затем он замолчал, и его мокрая красная улыбка стала еще шире.

По его груди быстро потекла струйка крови.

Вики пыталась умолять его, но слова застревали у нее в горле. Она попыталась пошевелиться, встать и уйти, но ее запястья и лодыжки, казалось, были прикованы к полу.

- Но, куда бы ты ни пошла, - продолжил он, - я надеюсь, тебе не придется полагаться на свою внешность, чтобы добиться успеха, потому что я тебя очень сильно изуродую.

Наконец она выдавила из себя отрывистые слова.

- Пожалуйста, отпусти меня. Пожалуйста, просто дай мне уйти отсюда.

- Конечно, девочка. Если ты захочешь уйти, я не стану тебя останавливать. Но ты никуда не уйдешь, пока я не подарю тебе что-нибудь на память обо мне.

Он вскочил с того места, где стоял, и большими быстрыми шагами пересек комнату. Последнее, что она увидела, вскрикнув, были его руки, которые он сжимал и разжимал, когда потянулся к ней.

* * *

Курт почти ничего не видел из-за дождя. Дворники работали на полную мощность, но они лишь смахивали воду с лобового стекла, освобождая место для еще большего количества. Он наклонился вперед, почти касаясь подбородком руля, и ему пришлось прищуриться, чтобы разглядеть двойную желтую линию на асфальте. Дорога, казалось, расплывалась перед ним на части. Свет фар не столько улучшал видимость, сколько подчеркивал интенсивность дождя. Несколько раз он чуть не съехал с дороги, несмотря на скорость всего в несколько миль в час. При такой скорости ему потребовалось бы полчаса, чтобы вернуться на станцию.