Ужасно-прекрасные лица (ЛП) - Чень Линда

Сумин даже не смотрит на нас.

— Объясните мне ещё раз, почему наша гримёрная досталась этим детишкам, хотя мы специально просили зарезервировать её для нас? — громко спрашивает Сумин, обращаясь к ассистентке и остальным членам "VIXEN", как будто нас здесь нет.

— Видимо, где-то случилось недопонимание, но этого больше не повторится, — заверяет ассистентка, как будто боится вот-вот потерять работу.

— Мне очень жаль, — говорит Мина, кланяясь в знак извинения. — Произошла какая-то путаница?

Сумин отводят в сторону серебристые глаза, равнодушно оглядывает Мину, затем снова отводит взгляд, как будто увидела достаточно и ей больше никогда не понадобится смотреть на неё снова:

— Сядь, милочка, не перебивай взрослых.

Это оскорбление — коллективная пощёчина всем нам.

Это происходит не в первый раз, но каждый раз ощущения столь же ужасные, как и раньше. Мы встречали актёров и певцов, которые нам нравились, и все наши ожидания разрушались скверным отношением и недобрыми комментариями. Для меня это постоянное напоминание о том, что при общении с фанатами нужно быть на высоте. Я не могу жить с тем, что кто-то из них думает обо мне так же, как я думаю о некоторых своих старых байасах. Но гораздо неприятнее слышать это от такой, как Сумин, которая должна быть солидарна с нами, когда мы боремся с шоу-бизнесом, созданным для того, чтобы выжать из нас все соки.

Мина не защищается. Она даже не хмурится, а только снова кланяется:

— Мы будем рады поменяться гримёрками, если вы хотите.

Я знаю, что в традиционных восточноазиатских культурах возражать старшим — серьёзное социальное нарушение. Но тяжело стоять в стороне и смотреть, как Мина опускает голову перед теми, кто обходится с ней столь неуважительно. Я чувствую ярость, беспомощность. Лицо Кэнди рядом со мной холодно и непроницаемо. Я знаю, что она, должно быть, тоже злится. Мы ничего не можем сделать, кроме как стоять в стороне, пока Мина пытается сгладить острую ситуацию.

Внезапно внимание Сумин привлекает другая участница "VIXEN", которая указывает на улицу, лихорадочно тараторя что-то по-корейски. Сумин сразу поворачивается к двери. Девушки в спешке покидают раздевалку, надменное выражение с их лиц сменяется восторженными улыбками.

Когда они отходят от нас, я наклоняюсь вперёд и вижу, что девочки из "VIXEN" разговаривают с мальчиком — до боли знакомым. В волнении я протягиваю руку и хватаю Мину за локоть.

Это Чжин-Хван.

Чжин-Хван У.

Мой байас, которым я была просто одержима последние 2 года.

Я с гордостью заявляла об этом по крайней мере в пяти отдельных интервью и часто в шутку называю Чжин-Хвана своим "мужем", когда рассказываю о нём Мине и Кэнди наедине. Я потратила столько денег на его мерч, что мама пригрозила закрыть мне доступ к своей банковской карте.

С момента своего дебюта он стал настоящей мировой сенсацией. Я уже давно втайне надеялась, что мы встретимся с ним на каком-нибудь мероприятии, но почти уверена, что он не участвует в этом шоу с вручением наград.

Чжин-Хван одет в "кэжуал" и бейсболку, но даже самая простая уличная одежда не может сдержать его сногсшибательного обаяния. Мои пальцы сжимаются на руке Мины. Я сдерживаю возбуждённый вскрик, когда он разражается полным и непринуждённым смехом над какими-то словами Сумин. Чжин-Хван не выглядит так, будто готовится выйти на сцену для репетиций. И вот тогда я понимаю. Его девушка, поп-звезда Брейли Корбин, является одной из хедлайнеров.

Чжин-Хван У и Брейли Корбин — нынешняя It-пара с обложек каждого еженедельного таблоида, принц K-поп и любимица всей Америки, союз прямо из романтической комедии. Запреты на свидания являются стандартом в контракте айдола K-поп, но Чжин-Хван родился и вырос в Нью-Йорке. Он не позволяет развлекательному агентству контролировать свою личную жизнь. Он стал международной знаменитостью, выйдя на сцену с Брейли на собственном концерте. Однако я не лезла из кожи вон, чтобы с ним познакомиться.

Сумин, кажется, совсем забыла о нас, она хихикает и заискивает перед Чжин-Хваном. На долю секунды Чжин-Хван заглядывает через дверной проём в нашу сторону, и я клянусь, что встречается со мной взглядом. Он слегка улыбается и кивает. Большая часть его волос убрана под шляпу, но единственная идеальная прядь чёлки по-прежнему касается ресниц, когда он наклоняет голову.

Прежде чем я успеваю определить, показалось ли мне это, он уже идёт по коридору в сопровождении Сумин и "VIXEN", и все они беспечно болтают с ним по-корейски. Бедная ассистентка быстро извиняется перед нами и бросается за ними.

Я отпускаю Мину и, наконец, издаю тот визг, который долго сдерживала.

— Это действительно произошло? Мой муж только что появился из ниоткуда и спас нас!

Ни Кэнди, ни Мина не выглядит даже отдалённо счастливой или испытавшей облегчение.

У Мины лицо красное, и я узнаю знакомые эмоции.

Унижение. Поражение.

— Он ничего не сделал, — голос Кэнди ледяной, без выражения. — Он просто случайно проходил мимо и отвлёк их.

Столкнувшись с полным отсутствием у них восторга, я сглатываю и обуздываю свою внутреннюю фанатку. Сейчас этому явно не время.

— Ну, это было приятное воспоминание, — бормочет Мина. — Я прямо-таки перенеслась в свои дни стажировки. Такие артисты всегда считают себя более авторитетными только потому, что они более "успешны". Они ещё не знают, что рано или поздно наедут не на тех.

Мина бросает взгляд на Кэнди. В её глазах суровость, полное противоположность смирению и покорности, которое другая только что разыгрывала.

Внезапно я понимаю, на что намекает Мина. Во мне закипает коварство, когда я тоже смотрю на Кэнди:

— Ты ведь можешь им отомстить, правда, Кэнди?

— Если они так к нам относятся, то, вероятно, и к другим артистам тоже, — добавляет Мина. — Мы сделаем всем несравненное одолжение, если поставим их на место.

Кэнди некоторое время молчит, обдумывая нашу просьбу о возмездии. Мы толпимся вокруг неё, ожидая вердикта. Наконец, Кэнди берёт руку Мины левой рукой, а меня — правой, и мы втроём становимся в символический замкнутый круг.

Медленная мстительная улыбка расплывается по лицу Кэнди:

— Она определённо наехала не на тех.

Мы втроём ищем нашего менеджера и продюсеров за кулисами.

— До нашего выступления есть немного времени. Мы хотели бы немного посмотреть выступление "VIXEN", — просит Кэнди, её лицо излучает волнение, настолько убедительное, что заслуживает награды за актёрскую игру. — Мы их большие фанатки.

Нам дают добро, и продюсер пропускает нас за кулисы. Мы наблюдаем с мониторов, как "VIXEN" занимают места на сцене.

Раздаются громкие вступительные такты их последнего сингла, на сцене вспыхивают огни, а позади них вспыхивают массивные неоновые буквы c названием группы. Они впятером исполняют сложные, продуманные связки, которые мы никогда не смогли бы выполнить как трио. Присутствие Сумин на сцене неоспоримо. Она просто притягивает всеобщее внимание. Её выступление настолько ослепительно, что я возвращаюсь в режим фанатки и почти забываю, насколько ужасно она только что с нами обошлась.

Я заставляю себя отвести взгляд от "VIXEN" и снова посмотреть на Кэнди.

Она смотрит на Сумин с пугающей пристальностью. Электрический трепет пронзает меня, как лесной пожар, от осознания того, что Кэнди вот-вот опустит лезвие гильотины мести на шею ничего не подозревающей Сумин.

Внезапно выступление "VIXEN" меняется. Их идеальная согласованность движений рушится, голоса начинают звучать вразнобой, очень фальшиво. Участники "VIXEN" сначала пытаются продолжить, но вскоре начинают лихорадочно поглядывать друг на друга, поскольку, кажется, не могут взять ни одной ноты — и также не в состоянии остановить ужасно звучащее выступление.

За кулисами нарастает замешательство. До нас доносится болтовня сбитой с толку съёмочной группы.