Нина Бархат - Садовник (история одного маньяка)
И Эд ощутил укол неизбежности.
Солнце лезло в глаза, мешая спать…
Он сел в постели и покачал головой, разминая затекшую шею. Зевнул - широко и со вкусом, а затем побрел на кухню, досматривая по пути последний сон и задевая углы, как не вполне исправный автомат. Двигаясь сквозь привычный ритуал - сигарета и кофе у распахнутого окна, Эд удивлялся: проснуться в такую рань… с чего бы это?
А утро было безоблачно сладким! Странно, всю ночь шел такой скучный моросящий дождь, и казалось…
Эд поперхнулся. Потрясенно уставился в чашку с черной жижей. И рванул в спальню!
Натали лежала поперек кровати (и когда он только успел ее расстелить?). Тонкие лучи, падавшие из окна, и их отражения из огромного настенного зеркала рисовали пентакль на бледном плече. А чуть дальше, под целым водопадом света, по подушке и по закинутой на нее неподвижной ладони змеились волосы - прекрасные шелковые пряди, почти живые, но…
Не было в них и капли того сводящего с ума жаркого оттенка, который преследовал Эда из ночи в ночь. Из года в год.
Он смотрел на руки Натали - на красивые, ухоженные руки молодой женщины, на гладкое загорелое бедро, на изящную стопу… И отовсюду, крича и повизгивая, валились улики: не она!…
Ноги вдруг отказались его держать, Эд бессильно опустился на край ковра возле кровати. Скорчившись, он пытался вдохнуть, но воздуха все не хватало, только бесполезно сипели пустые легкие… А прямо перед ним застыло мертвенно-спокойное лицо, слегка опухшее и разукрашенное поплывшим макияжем. Без умелой дорисовки линии бровей выглядели удручающе чужими. Как и слегка вздернутый нос. И тонкие властные губы…
В его постели лежала очередная женщина.
Эд встал и, пошатываясь от ужаса, начал медленно пятиться. И тут же за его спиной раздался грохот - опрокинулся задетый стул.
Он замер посреди шага и сжался в ожидании (нет, в надежде!): вот сейчас она проснется, и тогда… может быть… все обойдется.
Но Натали не шевельнулась.
Прошедшая ночь промелькнула пунктиром - что же он сделал вчера? И чего не сделал?
Молниеносно и тихо, словно боясь обнаружить свое присутствие в собственной спальне, он оделся и сбежал из дома по рваным виткам темной лестницы, забыв о самом существовании лифта…
В голове было пусто до звона.
Растерянный, Эд бродил по улицам, а вокруг бурлила утренняя суета: люди бежали, садились в транспорт, были собранны и спешили начать этот день. А Эд проталкивался между ними и все пытался разорвать замкнутый круг мыслей…
Ошибся ли он с самого начала? Обманул ли сам себя, мечтая о призрачной возможности заполучить еще один шанс?… Или это темные силы его жизни подсунули ему жеманную куклу в расчете (смертельная мысль - в правильном расчете!) отвлечь его от истинной властительницы сердца, и она осталась где-то, неузнанная и потерянная навсегда…
В очередной (сотый?) раз додумав этот цикл до конца, Эд обнаружил себя сидящим на краю тротуара, как бездомный пес. Черт! Следовало немедленно взять себя в руки и решить, что делать дальше. Он понятия не имел, кто и насколько быстро хватится Натали или даже - когда она вчера вышла из дому. А часы уже показывали одиннадцать, и возможно, поиск давно начался.
Эд оглянулся. Табличка на ближайшем доме подсказывала, что совсем недалеко его офис, эта напыщенная железобетонная коробка… Хотя сейчас, наверное, она была как никогда кстати…
Игнорируя дробный перестук каблучков секретарши где-то позади и ее же захлебывающиеся предостережения, что «шеф ужасно занят», Эд рывком распахнул дверь в кабинет менеджера по персоналу - тот самый кабинет, с которого начиналась его Карьера в Корпорации. «Шеф» испуганно выронил игровой пульт и отпрянул от экрана.
Выдержав неодобрительную паузу, Эд сухо поздоровался и изъявил готовность поехать в командировку. Прямо сейчас.
После такого заявления менеджер выглядел несколько пришибленно, и Эд упростил для него задачу, формулируя свои желания предельно ясно: командировка, куда-нибудь не слишком близко, и желательно огромное количество работы (чтобы не осталось времени на посторонние мысли). Да, и еще - он готов ехать буквально спустя пару часов.
Начальник удивленно мигнул за толстыми стеклами очков… но поинтересоваться причинами столь странной просьбы не посмел и, избегая встречаться взглядом со своим пугающим, но ценным сотрудником, взялся за телефон…
Через двадцать минут Эд с облегчением вышел из офиса - ближайшие три дня дадут ему пусть временную, иллюзорную, но свободу от истязающей удавки мыслей и квартиры, где лежит холодное тело чужой женщины… и, кстати, его паспорт.
Эда всего передернуло при мысли, что придется вернуться за ним. Но особого выбора не было - на вокзале уже томился билет, заказанный на имя Савина Эдуарда Станиславовича, и поезд, готовый помочь ему в бегстве. Да и (всплыла запоздалая мысль) возвращаться сюда ведь все равно не стоило…
Он шел так медленно, как только мог.
День вальяжно перевалил за половину, и улицы заполнились визгливыми школьниками, студентами и бомжами, греющимися впрок под последними по-настоящему теплыми лучами. Стайки детей и собак окружали его, пересмеиваясь и перерыкиваясь.
А Эд еле тащил ноги и злился все больше - ему казалось, что каждый облезлый пес в городе знает о его мерзкой тайне. Что веселые юнцы потешаются именно над ним и его бегством. Что сам ехидный глаз солнца сегодня направлен только на него!… Щерящие зубы билборды с двусмысленными слоганами и даже форма навеса над незнакомым кафе - все имело тайный подтекст, потому что сам мир поставил цель: довести Эда до ручки!
На перекрестке пришлось долго ждать, пока светофор прекратит издевательски подмигивать красным (намекает, сволочь?). И вдруг рядом звонкий голос заявил:
- Тут он ее как трахнет по голове, а она бац - и все! - трое малышей младшего школьного возраста залились радостным смехом.
У Эда потемнело в глазах. Он сделал над собой усилие, пытаясь удержать взгляд на светофоре, а один из компании сейчас же надул огромный розовый пузырь и смачно им лопнул. Эду показалось, это лопнуло что-то в его голове. Мальчишки снова заржали, и рассказчик с насмешкой заключил
- А он и не понял, представляешь?
На мгновение (всего на одно мгновение!) Эд утратил ориентацию в пространстве. Мостовая качнулась где-то опасно близко…
- Дяденька, дяденька, отпустите меня! - малолетний любитель ужастиков болтал ногами в воздухе с выпученными глазами, изо всех своих небольших силенок вцепившись в руки, держащие его за воротник.
Эду потребовалось время, чтобы осознать, чьи руки держат малыша. Его товарищи кричали, а взрослые вокруг замедляли шаг. Кто-то уже показывал пальцем в его сторону… Эд оказался на волоске от крайне неприятной и небезопасной истории (ему что, и без того их недостает?!)…
