Нина Бархат - Садовник (история одного маньяка)
Неожиданно, как хлопок, прозвучал последний шар. Шар, забитый им. Еще секунду он смотрел на сукно, не понимая, как этот легонький «свояк» мог означать окончание их партии, а потом наконец повернулся к Натали.
Ее нижняя губа предательски дрожала, а ярко подведенные глаза стали еще ярче - от слез.
Эду только теперь вспомнилось, что титул чемпиона означал деньги. И деньги немалые. Да, потерять их в шаге от победы… Особенно когда действительно в них нуждаешься… Он понял: нужно что-то делать. И делать быстро!
А бармен, он же рефери, уже вещал на весь клуб, что сегодняшний чемпионат завершился победой самого достойного и сильного и прочее, и так далее…
Эд шагнул к Натали ближе, склонился к маленькому уху с розовой мочкой и, изнемогая от желания попробовать на вкус ее нежную плоть, заговорил:
- Это была прекрасная игра, - он помолчал немного. - Разреши в знак благодарности угостить тебя чем-нибудь.
Повисла пауза.
На миг ему показалось, что Натали сейчас просто убежит. Или не выдержит и все-таки расплачется.
Но девушка умела держать себя в руках - не обращая внимания на скакавшего рядом Костю и его восторженные вопли, она смерила Эда долгим пронзительным взглядом, в котором оказалось неожиданно много холода, и слегка склонила голову.
Эд осторожно, чтобы никто не заметил уходящее напряжение, выдохнул.
У барной стойки он сделал свой обычный заказ, а Натали попросила повторить ядовито-зеленую жидкость, мелькавшую в ее руке на протяжении турнира. Улыбаясь так, словно обслуживал королевскую чету, не меньше, бармен заверил их, что чемпиону и его даме сегодня все за счет заведения.
- Кстати, как насчет моего приза?
- Хотите получить его сейчас? - брови парня удивленно поднялись. Вероятно, предполагалось, что Эд не вспомнит о деньгах до самого утра - пока будет праздновать.
- А это проблема?
- Да нет.
И бармен ушел отсчитывать выигрыш, оставив их за стойкой.
Вокруг бурлили разговоры, передвигались десятки людей. Для развлечения такой исключительной тусовки музыку включили гораздо громче обычного…
Но Эд ничего этого не слышал - следил за рукой Натали: она сидела вполоборота, расчетливо высоко закинув ногу на ногу, и небрежно поглаживала колено пальцами. Эд едва мог дышать.
Вечность спустя вернулся бармен с увесистым пакетом, аккуратно опустил его на стойку и с отчетливым уважением в голосе назвал сумму. Ее одобрили пьяными криками. Эд скупо кивнул и передвинул пакет к Натали.
Она уставилась на него с опасливым подозрением.
- Эт-то что? - и от неожиданности даже начала слегка заикаться.
- Моральная компенсация, - Эд откинулся на спинку стула, продолжая изучать реакцию девушки.
Она стремительно побледнела и заглянула в пакет. Тихонько присвистнула и наклонилась к Эду.
- И что я тебе за это буду должна?
Эд усмехнулся, не желая разубеждать ее. И не желая пугать.
- Не знаю. Посмотрим.
Натали замерла, испытывая его взглядом. Потом кивнула, улыбнулась одними губами и шустро спрятала пакет в сумочку.
Цвет понемногу возвращался к ее лицу. В конце концов она вздохнула с облегчением и, ослепляя бармена по-голливудски белоснежными зубами, заказала «отвертку»!…
Их долго не отпускали - угощали самые разные люди, пытаясь разделить хоть каплю победы. Эду пожимали руку, а на Натали откровенно пялились: мужчины - с ясно различимой похотью (от чего у Эда тут же наливались кровью глаза), а женщины - со жгучей завистью (дуры, как обычно). Все это было утомительно и скучно. Но еще скучнее были сами обыватели, уверенные, что стали свидетелями невероятного. Тьфу! Да любая из их схваток с Игорем превосходила на голову все, что Эд сделал сегодня!…
Но его юная спутница наслаждалась вниманием - купалась в нем, словно в теплых лучах солнца. Льнула к Эду, нежно оглаживая его затылок когтистой лапкой, и мягко хлопала ресницами. И бросала косые взгляды из-под волос. Словом, метила территорию как могла.
Эд расслабился. После душераздирающего страха (а вдруг что-то пойдет не так?) и изматывающего напряжения он просто сидел рядом с ней и вдыхал ее запах, как бы случайно касаясь небритой щекой ее полированной кожи…
Но в происходящем все больше проступал тревожный запашок.
Натали слишком громко смеялась и жарко тараторила ему на ухо что-то крайне завлекательное - по ее мнению. А тонкие пальцы, теребившие прядь волос, и точно рассчитанная улыбка, не сходящая с лица, невольно вызывали воспоминание о женщинах, которые сотни раз точно так же висли на его плечах и доверяли его уху милые (а на самом деле банально-пошлые) непристойности.
Эд вдруг остро почувствовал, что вокруг - кабак. С дешевым пойлом, пьяными рожами и продажными девками…
Следовало немедленно увести ее отсюда.
- Пойдем, - ему так и не удалось придать своему голосу вопросительную интонацию.
Она хотела возразить и даже уже скривила капризную рожицу, надув губки. Но наткнулась на жесткий взгляд Эда и с покорным изяществом соскользнула с барного стула.
К выходу приходилось проталкиваться. И чем дальше они продвигались в толпе, тем больше вокруг становилось мужчин. Их глаза с вожделением льнули к белому платью. А возможно, и не только глаза - было слишком тесно. Эд накалялся. Вдруг его спутница задержалась на шаг. Оглянувшись, Эд увидел: какой-то парень (да, в общем-то, мальчишка - в рваных джинсах и с модной прической) схватил ее локоть и, почти касаясь губами уха, что-то говорил ей, смеясь. Он стоял вполоборота - очень удачно…
- Эй, ты чего? - острая боль в заломленной руке отрезвила малолетнего нахала, который казался больше напуганным, чем разозленным (как осмотрительно с его стороны!).
- Он тебя трогал?
Удивленная Натали отрицательно мотнула головой.
- Извини, я ошибся, - Эд рванул напоследок руку несчастного парнишки еще яростней, вызвав у того глухой стон вперемешку с ругательствами, и наконец отпустил.
Нервы были как звенящая леска.
Вверх по лестнице Эд тащил Натали уже почти силой, но она почему-то молча терпела его мертвую хватку и только следила за ступенями, чтобы не упасть. А едва они вывалились во влажную мглу сентябрьской ночи, неожиданно прижалась к Эду всем своим звонким юным телом и жадно его поцеловала. Привкус ее губ казался неуловимо знакомым… Но жар языка и ощущение обнаженных ягодиц под легким платьем тут же выбили из головы все мысли. Ноги враз стали тряпичными, непослушными опорами, а тело - чужим… Эд зашатался, безнадежно ужаленный оранжевым демоном страсти…
Глубоко дыша, он смотрел на Натали, которая демонстративно облизывалась под сальными взглядами многочисленных свидетелей их поцелуя. Она набросила на плечи куртку и поинтересовалась без тени смущения:
