Кукла вуду (СИ) - Сакрытина Мария

Мой смех стихает, и одновременно увядает улыбка Антона. Я ловлю странное выражение на его лице – тоска пополам с отчаянием – и против воли ободряюще улыбаюсь. И он, конечно, подхватывает мою улыбку и даже делает шаг вперёд.

- Ты отдохнула, Оля, моя госпожа? - И, наверное потому что я не отшатываюсь, делает ещё шаг. - Ты снова светишься ярко.

Я же внезапно ловлю себя на том, что теперь его не боюсь. Больше того – верю во всю эту… всё это вуду. Оно невозможно, ненормально, антинаучно, но я, кажется, с ним смирилась.

Надо же. Не ожидала от себя. Стоило один раз дать вуду-духу закопать себя в свежей могиле, и всё стало на свои места. Ха-ха.

Думая так, я не отхожу, когда Антон делает последний шаг и оказывается совсем рядом. Краем глаза я вижу золотую нить у его груди и знаю, что он ничего плохого мне не сделает. Не посмеет… ха, да ему и в голову не придёт! “Твой слуга”, - так говорил о нём Барон. Что ж…

Я всегда была честна с собой. Почему же сейчас так сложно признать, что мне нравится, когда на меня смотрят с обожанием, когда улыбаются, нежно и ласково, когда ловят каждое слово? И ещё сильнее нравится, когда это делает мой одноклассник, в которого влюблены все девчонки в школе. Красивый и богатый – целиком мой. Абсолютно. Господи, я ведь только сейчас это полностью поняла…

И его семья будет ходить по струночке, пока он со мной… Глупо, очень глупо этим не пользоваться.

Я смотрю в серые глаза Антона – он сильно выше меня, поэтому приходится поднять голову – и думаю, что, в сущности, это мне на руку. Никто и никогда не давал мне хоть капельку власти – надо мной издевались те, у кого она была. Теперь всё наоборот. Я могу сделать с тобой, Антон, что угодно, а ты будешь улыбаться и счастливо на меня смотреть. Кто меня остановит? Твои родители? Я могу… Могу заставить тебя страдать у них на глазах. Резать вены, поджечь пальцы, даже не дышать… Бояться меня, как я боюсь всего на свете…

Господи, откуда такие мысли?!

- Оля? - почувствовав мой внезапный испуг, Антон ловит мою руку, а пальцами другой осторожно гладит меня по щеке.

Я замираю. Меня словно током пронзает его прикосновение, и даже слёзы наворачиваются на глаза.

- Всё хорошо? - уточняет Антон спустя пару секунд, но руку не убирает.

- Да, - выдыхаю я, закрыв глаза. - Кажется, да. - Мгновение я просто наслаждаюсь его прикосновением (как давно никто не трогал меня вот так… и чтобы совсем не страшно!), потом зачем-то спрашиваю: - Ты говоришь, я свечусь. Это правда? Как?

- Как солнце. - Его голос – сама нежность… музыка для меня. - Ты моё солнце…

“Не уходи, - думаю я, загоняя вездесущий страх глубоко-глубоко внутрь; Антон накрепко привязан ко мне, так чего мне бояться? - Не останавливайся”.

И словно читая мысли, Антон прижимает меня к себе – не просто, а… Это настоящее объятие. Заботливое. Любящее. Меня с пяти лет никто не обнимал…

Настоящее? Ну да, а то я не понимаю, что не будь этой… магии, он никогда бы не смотрел на меня так, не говорил и, конечно, не обнимал бы. Он бы использовал меня, поиграл со мной, как с куклой, и бросил.

Тогда может быть и хорошо… что эта магия есть? Пусть всё это и ненастоящее, но…

Да и чёрт с ним.

 Закрыв глаза, я нежусь в его объятьях и не замечаю, как дверь открывается, и в комнату заглядывает Ира. Зато её злобное: “Ведьма!..” - слышу очень хорошо.

От неожиданности я отталкиваю Антона. Успеваю увидеть в его глазах недоумение, потом он тоже поворачивается к Ире и заслоняет меня, словно защищает.

Надо же, я о таком и мечтать не могла. Магия или что-то ещё, оно мне явно на руку.

- Ты его заколдовала! - шипит Ира. И сразу же требует: - Верни его обратно!

Я смотрю на неё, и мне впервые не страшно. “Тебе стоит только пожелать, и он всё вспомнит, будет как раньше”, - шепчет в голове голос Барона. “Вот ещё, - думаю я в ответ. – С какой стати мне это делать?”

- Раз ты виновата, - продолжает Ира, медленно приближаясь, - ты наверняка можешь это исправить. Мать мне всё объяснила. Ты колдунья. Но ты всё обратно отыграешь, поняла меня?

Прячась за спиной Антона, я неожиданно становлюсь очень смелой. Смотреть Ире в глаза я всё ещё не могу, но напоминаю себе (три раза), что её брат теперь полностью мой. Вон, золотая нить мерцает у моего запястья. Мой. Мой совсем, что хочу, то и сделает. Да, Барон?

- Поняла? - повторяет Ира, останавливаясь перед Антоном и пытаясь заглянуть ему за спину. Наверное, чтобы прожечь меня взглядом. – Ты, ничтожество!

Неужели? Я не могу сдержать улыбку, опуская взгляд на запястье с татуировкой. И кто из нас теперь ничтожество?

Тишина дрожит от напряжения…

- А то что? – нарушаю её я. - Что ты мне сделаешь?

Ира улыбается, мерзко и уверенно. А потом ласково интересуется:

- Понравились гусеницы?

Что?! Я ещё не успела подумать, откуда они взялись, но первым делом винила бы на Барона. Раз магия, оказывается, столь могущественна… А это просто мелкая месть расстроенной девочки! Даже жаль почему-то.

- Новогодний подарок, - ухмыляется Ира. - Специально для тебя, Мышильда. Если не хочешь каждый раз так просыпаться… У меня ещё и пауки есть!

Сейчас мне не страшно – мне смешно. Чего мне бояться, если у меня есть на всё согласный Антон? Который, конечно, чуть не сжёг мою новую комнату, но… Это он от большого энтузиазма.

 - Как по-детски, - вырывается у меня, пока я рассматриваю татуировку. - Ничего умнее ты не придумала? Или… Без группы поддержки ты ничего и не можешь?

Конечно, за ней же вечно следуют такие же “золотые” девочки, копируют её причёску, платье, готовы подраться за её новый рюкзачок. И подсидеть свою «королеву» при первой возможности. И это можно использовать. Сейчас, когда у меня есть возможность… Это ты будешь бояться поднять глаза, Ирочка. Корону я с тебя сниму… Королеве вуду она больше подойдёт.

- По-детски? - шипит Ира. - А за тебя нужно взяться всерьёз? Что ж, я не хотела. Ты сама напросилась.

Она гордо отворачивается, идёт к двери. Но у порога вдруг останавливается, смотрит на меня – я выглядываю из-за плеча Антона и ловлю её взгляд.

- Что, - с усмешкой говорит тогда Ира, - попробовала власть, а, мышка? Нравится?

Очень, думаю я. Ты ещё узнаешь, насколько. Не всё же вам, богатым деткам над нами, умниками, издеваться. Раньше я вас молча ненавидела, но сейчас… Дайте только праздникам закончиться, и вы все меня узнаете. Прокляну…

В ответ на мои мысли Антон улыбается и с нетерпением спрашивает:

- Оля, хочешь я её убью?

Я вижу в его глазах отражение моей жажды мести. На мгновение меня буквально пронзает экстаз – никто никогда не понимал меня настолько. Нет, мне определённо нравится этот обновлённый Антон! Почему я раньше его боялась? Глупо, как это было глупо…

- Что? – выдыхает Ира, поражённо глядя на брата.

Дурочка, неужели она ещё не поняла?

- Она смеет непочтительно говорить с тобой, Оля, - продолжает Антон. - Угрожать тебе. Её легко… устранить.

Пожалуй. Мне вдруг очень сильно хочется отдать Антону соответствующий приказ – просто посмотреть, что будет.

Но я всё ещё не решаюсь. Потому медлю и отвечаю лишь:

- Нет. Пока не надо.

Антон кивает, не сводя с сестры презрительного взгляда.

- Как скажешь, Оля. - Потом добавляет, обращаясь к Ире: - Ты и мизинца её не стоишь.

Мне радостно это наблюдать. Видеть, как губы Иры дрожат, как в её глазах появляются слёзы, как она резко отворачивается и так быстро выскакивает за дверь, словно за ней кто-то гонится. Мне это действительно нравится. Ещё бы – я так долго боялась эту стерву, а теперь она всё равно что муха на стене. Прихлопнуть легче лёгкого.

Чёрт, она же передаст всё отцу…

Я глубоко вдыхаю – это помогает успокоиться. Ничего они не сделают, пока Антон рядом. А он будет рядом. Я же не дура, чтобы и впрямь его отпустить. А Фетисову-старшему я про гусениц расскажу, пусть усмирит дочку. Теперь это в его же интересах.