Гули (ЛП) - Ли Эдвард

Позже он обнаружил, что совершает обход города с таким же гнетущим страхом. Он чувствовал себя запертым в новой патрульной машине, изолированным, как человек с железными легкими. Его чувства настроились на несущественные впечатления. Казалось, он смотрит на встречную дорогу с низкой точки обзора, впервые заметив, каким длинным кажется капот машины, похожий на снежно-белую трассу для слалома. Знакомые сцены и образы теперь предстали перед ним со смутной угрозой. Мчащаяся патрульная машина, казалось, разделяла пространство, полоса дороги проходила над, под и вокруг машины. Деревья по обеим сторонам дороги образовывали изгибы, непрерывные на своем пути и густые, как дым. Внешние стволы наклонялись внутрь, ветви были отягощены новой зеленой жизнью. Некоторые из старых веток нависали над дорогой, словно пытаясь коснуться деревьев на другой стороне или задушить их. К этому времени небо заволокло тучами; яркие краски леса потускнели в тусклом свете. Курт помахал паре стариков, стоявших перед витриной со спиртными напитками и упакованными в пакеты бутылками, но они лишь уставились на него с заросшими щетиной, морщинистыми лицами, похожие на палочников в изодранной одежде.

День клонился к вечеру, постепенно темнело. Он не замечал времени, он не осознавал ничего более сложного, чем сцены, открывавшиеся перед ним через ветровое стекло. Он подумал о Вики, но только на мгновение, как будто его внезапная отстраненность мешала теплым мыслям. Мысленно он пытался вернуть себе хоть какую-то целеустремленность, но его наблюдения только усиливали раздражение. Он вспомнил, что сказал ему сотрудник службы контроля за животными, и внимательно осмотрел обе стороны шоссе, надеясь убедиться, что ошибся.

"Ну же, дорожная пицца, - подумал он, напрягая зрение. - Ну же, давай отведаем этого пирога с опоссумом".

Но дорога была чистой.

Его мозг, словно налитый свинцом, пытался вжать его в сиденье. Рация выплюнула что-то, что привлекло его внимание. Он что, получил вызов и пропустил его? Он снова прислушался. Голос диспетчера звучал раздраженно.

- Два-ноль-семь, вы заняты?

- Свободен, - сказал он в микрофон. - Забыл позвонить. Извините.

"Извиняюсь перед рацией. Ну и денек".

- Сигнал 5 у охраны у входа в Белло-Вудс номер 2.

- Понял, - он включил микрофон и взглянул на часы на приборной панели.

Было уже начало девятого. Он задумался, что Глен будет делать в Белло-Вудс за два часа до начала своей смены.

На дорогу тяжело опустилась ночь. Гидроусилитель руля дрогнул, когда он совершил быстрый, неуклюжий разворот, новая машина вела себя как баржа. Он выровнял скорость и помчался на север.

"Вход в Белло-Вудс номер 2", - мысленно повторил он, и когда он был там, то не мог вспомнить, как проезжал мимо первого входа.

Он заметил, что цепочка все еще была порвана, а грузовик охраны стоял на холостом ходу по другую сторону линии. Курт схватил фонарик - неосознанный рефлекс - и вышел, заглушив двигатель и включив аварийные мигалки. Когда он перешагнул через цепь, чтобы подойти к грузовику, шов на его брюках затрещал.

Глен сидел за рулем и, очевидно, не подозревал о появлении Курта. Уставившись на подъездную дорогу, он как-то странно сжал пальцами зеркало заднего вида, словно проверяя прочность хрома.

- Как дела? - спросил Курт и хлопнул друга по плечу.

Глен вздрогнул, застигнутый врасплох. Когда он поднял глаза, на его лице снова отразилось облегчение.

- А, Курт. Я созвонился с диспетчером в 82-м. Надеюсь, ты не возражаешь, что я тебя вытащил.

- Что ж, сегодня я не самый занятой человек в мире.

- Я хочу тебе кое-что показать. Садись.

Курт обошел машину и скользнул на пассажирское сиденье.

- Слушай, а почему ты здесь так рано? Я думал, ты начинаешь работать не раньше девяти или около того.

Глен выглядел растерянным. Сначала он не ответил.

- Хм-м-м? О, да. Уиллард попросил меня прийти на несколько часов раньше. Он не сказал мне почему, я думаю, он беспокоится о браконьерах.

Курт ожидал, что он заведет машину и уедет. Вместо этого Глен просто сидел, положив одну руку на руль, а другой все еще вертя в руках зеркало заднего вида. Он казался озабоченным и почти не замечал присутствия Курта.

- Эй, - сказал Курт. - Ты напился или что-то в этом роде? Ты неважно выглядишь.

Глен медленно повернул голову. Его лицо было бледнее обычного, осунувшееся. Его рука заметно дрожала, когда он снимал ее с руля. Он сказал очень категорично:

- Я нашел Коди Друкера.

Значение этих слов поразило Курта, как внезапный удар по лицу. В животе у него все перевернулось.

- Поехали, - вот все, что он смог сказать; вопросы сейчас были бесполезны.

Грузовик накренился, когда Глен отпустил сцепление. Впереди дорога была изрыта глубокими колеями. Глен сильно сжал руль и вырулил на обочину, чтобы не попасть в канаву. Курт прижался к приборной панели.

- Обычно я не езжу по этой дороге, - сказал Глен, время от времени поглядывая на Курта, - потому что она в очень плохом состоянии. Но сегодня вечером я решил посмотреть, и... Иисус. Ты просто должен увидеть это сам.

Лес поглощал их звуки - казалось, грузовик двигался с выключенным двигателем. Последние лучи солнца просвечивали сквозь деревья металлически-красным светом, словно огни далекого города. Курт почувствовал, как дрожь пробежала по его телу.

Грузовик начал замедлять ход. Словно собравшись с духом, Глен выпрямился за рулем, вены проступили на его руках, как тонкие синие черви. Его глаза искали что-то впереди.

- Это должно быть... Там... - сказал Глен. - Там.

Грузовик остановился.

- Что?

- Там, - Глен указал направо.

Курт прищурился сквозь стекло и покачал головой. Затем он высунулся из окна.

То, что он увидел, могло бы его рассмешить - причудливое сооружение из темного полированного дерева, в котором он на мгновение понял, что это разобранный гроб. Он также увидел темную стройную груду, лежащую перед деревьями.

Они оба вышли из грузовика, как по команде. Курт застыл с открытым ртом в жутком изумлении; он приблизился к месту происшествия так, как отважные дети могли бы подойти к зловещему дому. Гроб выглядел взорванным; он лежал, развалившись на большие куски. Курт представил, как что-то огромное бьет его о деревья, чтобы разломать на части.

- Я в это не верю, - услышал он свой голос, но слова прозвучали так, словно их произнес кто-то другой.

Другой предмет - темная, стройная груда - был забальзамированным телом Коди Джадсона Друкера. Глядя на это, Курт подумал о манекене с переломанными конечностями. Лицо трупа казалось вытянутым и очень белым, и хотя глаза по-прежнему были закрыты, рот каким-то образом приоткрылся, обнажив загадочный комок ваты. Курт понял, что больше не может думать об этом, как о человеке. То, что лежало перед ним, было просто "оно". Его левая рука вяло свисала с манжеты, как будто из нее удалили кости. Он заметил щетину на подбородке и, наконец, то, что на нем не было обуви, только белые носки на негнущихся ногах. Это была пародия.

Глен теперь стоял поодаль.

- Посмотри на руку, - сказал он. - Посмотри на правую руку.

Курт посмотрел. Правой руки не было. Курт изучал озадачивающий пустой рукав и с излишней отстраненностью размышлял, где же может быть рука.

"Где рука? Люди просто так руки не крадут. Они крадут бумажники, колпаки от колесных дисков и цветные телевизоры. Но не руки. Так где же рука этого чертова парня?"

Словно телепатируя, Глен сказал:

- Она рядом с грибами.

В нескольких футах от дороги Курт заметил небольшое деревце сассафрас, а у его подножия - гроздь жирных бледных грибов. Среди них лежала рука. Она была согнута в локте и оторвана у плеча. Там, где раньше был иссохший бицепс старика, теперь была сухая неровная вмятина.

Курт не сводил с него глаз.

- Знаешь, что я думаю?

- Это след от укуса, - сказал Глен у него за спиной. - Готов поспорить на что угодно.