Энн Райс - Талтос
Эш говорил неторопливо и негромко, но в его голосе слышалась сила.
— Женщина-Талтос так же своенравна и непосредственна, как и мужчина, — продолжил Эш. — Женщина сразу бы отправилась к тому существу, Лэшеру. Женщину, которая живет среди одних только женщин, было бы просто не удержать. И зачем посылать смертных людей, чтобы захватывать такой приз и такого врага? Я понимаю, что выгляжу не слишком устрашающим, но тебя могла бы очень удивить моя история. Так что успокойся: орден вовсе не одурачил твоих братьев и сестер. Но я уверен, что в своих рассуждениях ты попал в точку. Не старшины извратили те цели, ради которых возникла Таламаска, хотя кто-то и мог гоняться за тем существом, Лэшером. Это какая-то небольшая группа членов ордена, узнавшая о тайнах древнего вида.
Эш умолк. Это было похоже на то, как если бы в воздухе внезапно перестала звучать музыка. Но он продолжал внимательно смотреть на Юрия. Взгляд был открытым и терпеливым.
— Должно быть, ты прав, — негромко откликнулся Юрий. — Если нет, мне этого не вынести.
— Мы можем и сами узнать правду, — сказал Эш. — Мы втроем. И честно говоря, хотя я сразу, едва встретив тебя, решил о тебе позаботиться и мог бы помочь просто потому, что ты дружественное существо, и потому что мое сердце влечет к твоему, я должен тебе помочь по другой причине. Я помню то время, когда Таламаски еще не было. Я помню время, когда это был всего один человек. Я помню, когда у него в катакомбах хранилась библиотека не больше вот этой комнаты. Я помню, как их стало двое, потом трое, потом пятеро, а потом уже десять. Я помню все это, и помню тех, кто собрался вместе и основал орден. Я знал и любил их всех. И конечно, моя собственная тайна, моя собственная история сокрыта где-то в их записях, в тех записях, которые теперь переводят на современные языки и хранят в электронном виде.
— Он, собственно, говорит о том, — заявил Сэмюэль, хрипло, медленно, с раздражением, — что мы не хотим, чтобы Таламаска была ниспровергнута. Мы не хотим, чтобы изменилась ее суть, природа. Таламаска слишком многое знает о нас, чтобы можно было такое стерпеть. Она знает слишком много о слишком многих вещах. Для меня дело даже не в преданности. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.
— А я как раз говорю о преданности, — возразил Эш. — Я говорю о любви и благодарности. Я говорю о многом.
— Да, теперь я это понимаю, — кивнул Юрий.
Он чувствовал, что его одолевает усталость — неизбежный финал эмоциональной бури, невероятного спасения. Свинцовая усталость, неодолимое желание заснуть.
— Если они знают обо мне, — тихо произнес Эш, — то наверняка та маленькая группа придет за мной, так же как они пришли за Лэшером. — Он чуть заметно шевельнул рукой, как бы подтверждая неизбежное. — Человеческие существа и раньше такое делали. Любая великая библиотека тайн опасна. Любая часть тайных знаний может быть украдена.
Юрий заплакал. Беззвучно. Но слезы не пролились. Они только наполнили влагой его глаза. Он уставился на чашку с так и не выпитым чаем. А теперь чай остыл. Юрий взял льняную салфетку, развернул ее и промокнул глаза. Салфетка была слишком грубой для этого, но ему было наплевать. Его манили сладости, что лежали на тарелке, но он не хотел их есть. После смерти казалось неправильным их есть.
Эш продолжил:
— Я не хочу стать ангелом-хранителем Таламаски. И никогда этого не хотел. Но в прошлом уже случались времена, когда ордену угрожали. Я не желаю увидеть, как орден пострадает или будет уничтожен, если смогу это предотвратить.
— Юрий, — заговорил Сэмюэль, — может быть множество причин, побудивших банду отступников из Таламаски попытаться поймать Лэшера. Подумай, каким он мог бы стать трофеем! А возможно, те человеческие существа, которые могли захватить Талтоса, действовали отнюдь не по примитивным причинам. Они не люди науки, или магии, или религии. Они даже не ученые. Но они могли бы обладать столь редким и удивительным существом. Они могли бы рассматривать его, разговаривать с ним, изучать его и познавать. И даже заставить размножаться — под их пристальным наблюдением, конечно.
— А возможно, просто разрезать его на части, — добавил Эш. — И как ни печально, могли бы втыкать в него иглы, чтобы проверить, закричит ли он.
— Да, в этом определенно есть смысл, — согласился Юрий. — Заговор на стороне. Отступники или обычные наблюдатели. Я устал. Мне необходимо выспаться, в постели. Не знаю, почему я наговорил вам столько ужасного.
— Я знаю, — сказал карлик. — Твой друг мертв. А меня там не было, чтобы спасти и его тоже.
— Тот человек, что хотел тебя убить… Ты его убил? — спросил Юрия Эш.
Ответил ему Сэмюэль:
— Нет, его убил я. Вообще-то, ненамеренно. Достаточно было столкнуть его с утеса или позволить сделать еще один выстрел в цыгана. Должен признать, я запросто мог бы такое сделать, потому что мы с Юрием еще и словом не обменялись. Но этого и не понадобилось. Был человек, который навел ружье на другого человека. Мертвое тело в горной долине. Хочешь его поискать? Маленький народ, скорее всего, оставил его там, где оно упало.
— Да, это на них похоже, — кивнул Эш.
Юрий промолчал. Он смутно понимал, что ему следовало бы найти то тело, осмотреть его, забрать документы. Но это было невозможно, учитывая его рану и ужасающе крутой склон. Было нечто в том, что труп навсегда исчез в дикой горной долине, в Доннелейте, и в том, что Маленький народ оставил его там гнить.
Маленький народ.
Даже когда Юрий уже падал, его глаза продолжали видеть на маленьком пятне травы внизу крошечных мужчин, танцующих, как множество изогнутых современных Румпельштильцхенов. Свет факелов стал последним, что он заметил перед тем, как потерял сознание.
Когда Юрий открыл глаза и увидел Сэмюэля, своего спасителя, с оружейной перевязью и пистолетом и с лицом настолько изможденным и старым, что оно казалось переплетением древесных корней, первой его мыслью было: «Они пришли, чтобы убить меня. Но я все-таки их видел. Хотелось бы мне рассказать об этом Эрону. Маленький народ. Я его видел».
— Это некая группа вне Таламаски, — сказал Эш, внезапно отрывая Юрия от нежеланных грез, возвращая в их маленькую компанию. — Не внутри ордена.
«Талтос, — подумал Юрий, — теперь я увидел и Талтоса. Я сижу в одной комнате с существом, которое и есть настоящий Талтос».
Если бы честь ордена осталась незапятнанной, если бы боль в плече не напоминала ему каждое мгновение о грязном насилии и предательстве, заполнившем его жизнь, как это было бы важно — увидеть Талтоса… Но эта картина имела свою цену, разве не так? «За все нужно платить», — как-то раз сказал ему Эрон. А теперь ему уже никогда не придется обсудить это с Эроном.
— Откуда тебе знать, что эта группа не внутри Таламаски? — слегка язвительно поинтересовался Сэмюэль.
Сейчас Сэмюэль совершенно не был похож на того карлика, каким был в ту ночь, в рваной кожаной куртке и бриджах. Когда, сидя у костра, Сэмюэль пересчитывал патроны, заполнял ими пустые места в своем патронташе и пил виски, снова и снова предлагая его Юрию, он походил на отвратительную жабу. Юрий был пьян, как никогда. Но тогда это было ему на пользу.
«Румпельштильцхен», — вслух подумал тогда Юрий.
А маленький человек сказал: «Можешь звать меня так, если тебе нравится. Меня и похуже называли. Но вообще, мое имя Сэмюэль».
«На каком языке они поют? — спросил Юрий и добавил про себя: — И когда уже они перестанут петь под свои барабаны?»
«Это наш собственный язык. А теперь помолчи. Ты сбиваешь меня со счета».
Сейчас маленький человек, одетый в обычный костюм, удобно устроился в мягком кресле и с нетерпением уставился на необыкновенно гибкого гиганта.
А Эш не спешил отвечать.
— Да, — сказал Юрий, желая скорее отвлечься от воспоминаний, чем высказаться. — Что заставляет тебя думать, будто это группа вне Таламаски? «Забыть холод, и тьму, и барабаны… И приводящую в ярость боль раны».
— Уж очень топорно и грубо все сделано, — ответил наконец Эш. — Выстрел из ружья. Машина, въезжающая на тротуар, чтобы сбить Эрона Лайтнера. Существует множество способов так убить человека, что никто ничего не заметит. Ученые это знают. Исследуя жизнь ведьм, чародеев и прочих представителей темного мира, они многое узнали. Нет. Им не было нужды отправляться в горную долину и преследовать человека, как в игре. Это просто невозможно.
— Эш, ружье теперь обычное оружие в глене, — насмешливо произнес Сэмюэль. — И почему бы чародеям не воспользоваться ружьями, если ими пользуется Маленький народ?
— В горной долине это всего лишь игрушка, Сэмюэль, — спокойно сказал Эш. — И ты это знаешь. А люди Таламаски не чудовища, за которыми охотятся и шпионят и которые должны прятаться от мира в диких краях, а когда их замечают, вселять страх в человеческие сердца. — Помолчав, Эш продолжил рассуждать: — Нет, эта угроза возникла не среди старшин Таламаски. Произошло худшее из того, что можно представить: какие-то люди извне, небольшая группа, случайно получили определенную информацию и сразу ей поверили. Книги, компьютерные диски… Кто знает… Может быть, эти тайны им даже продал кто-то из слуг…
