Мария Барышева - Мясник
Пальцы Сканера потянулись к клавиатуре.
Я тебя ненавижу! Ненавижу!
Правда? А себя?
Литератор быстро стер написанное, и Сканер машинально сделал то же самое. Тотчас за дверью «кабинета» послышались тяжелые шаги, она распахнулась, и вошел Виктор Валентинович. Оттолкнув Сканера, он сел за стол.
Кто остальные?
Я сказал тебе достаточно.
Кто они? Отвечай немедленно! Отвечай или я тебя заставлю!
Литератор снова булькнул горлом в смешке.
Да? А как? Запрешь в карцер? Оставишь без еды? Будешь меня пытать? Ты же прекрасно понимаешь, что ничего этого ты сделать не можешь, потому что тогда я умру гораздо быстрее — вот и все. А боль… ты не в состоянии сделать мне больно, потому что моя боль все равно сильнее, и твоей я не почувствую.
Я больше никогда к тебе не приду.
Придешь. И это ты тоже прекрасно знаешь. Потому что никто не сможет дать тебе того, что могу дать я. Меня нельзя заменить. А Чистовой тебе не видать! Все, уходите оба, я хочу спать. Позови сестру.
Кресло Литератора с жужжаньем отъехало от стола и направилось к массивной кровати. Баскаков встал, крепко схватил Сканера за плечо и выволок из комнаты.
Когда они оказались в коридоре, под невозмутимыми взглядами охранников, Баскаков отпустил Сканера и негромко сказал:
— Сегодня я уже один раз отступил от своего правила, отступлю и второй — это того стоит!
Размахнувшись, он изо всех сил ударил Сканера в зубы, да так, что челюсть у того хрустнула, и он отлетел на несколько метров, повалил стул и вместе с ним рухнул на ковер. Баскаков отвернулся от него, с сомнением посмотрел на охранников, на лицах которых появилось легкое подобие изумления, и сказал:
— Тима, отведи-ка Кирилла Васильича в его комнату. И поставь пару дежурных нянь.
Массивный Тима молча кивнул и направился к Сканеру, а Баскаков быстро пошел к лестнице, машинально вытирая о халат сбитые в кровь костяшки пальцев.
Когда он вошел в «приемную», Схимник и Ян, развалившиеся в креслах, встали. Оба быстро оценили его взбешенный вид, заметили разбитую руку, переглянулись и вопросительно посмотрели на хозяина, ожидая распоряжений.
— Значит так, — сказал Баскаков и налил себе коньяку. — Ты, Схимник, как хочешь, где хочешь ищи эту бабу, хоть под лед лезь за ней! Город схвачен?
Схимник кивнул.
— Блоха не выскочит.
— Хорошо. А ты, Ян, сейчас поедешь со мной.
— А… а что же делать с «Пандорой»? — удивленно спросил Ян и взял с кресла свое пальто.
— Не делай ничего.
— Но у меня уже есть кой-какие наметки. Если… Кирилл Васильевич, то я примерно представляю, кому он мог все это расфасовать, и нужно все немедленно проверить. Он уже что-то сказал?
— Ты разве не слышал?! Ничего делать не надо!
Ян-подчиненный промолчал. Но Ян-стратег молчать не мог.
— Виктор Валентинович, мы упустим время. Определенные люди знают, что «Пандора» была в вашей юрисдикции. Если это дело затянуть, то мы можем уронить свой авторитет.
— Заткнись! — бросил Баскаков. — Здесь я решаю! Схимник, ты что стоишь, как… у кого-то?! Дел нет?! Нет, погоди, — вдруг поспешно сказал он Схимнику, который уже повернулся, собираясь уйти, — погоди.
Он вышел из «приемной» и через несколько минут вернулся, держа в руке смятый конверт — не пухлый, но и не тоненький.
— Держи. За наблюдательность. Уж тут ты мне удружил. Можешь идти.
Схимник под хмурым взглядом Яна взял конверт и исчез за дверью.
* * *При других обстоятельствах он бы и не вздумал останавливаться, увидев Бона, — парень был мелкой сошкой, обычным молодым глуповатым качком, как большинство из тех, которыми распоряжался Ян. Только несколько раз им с Боном доводилось работать вместе, последний раз это было в Крыму, когда Баскаков послал их за Чистовой, но именно поэтому и случилось так сегодня, что когда мощные фары «паджеро» выхватили из темноты знакомое лицо, машина Схимника резко затормозила. Он не знал, куда и откуда идет Бон, да и наплевать ему было на это. Но маленькая девочка Вита Кудрявцева, сама того не зная, обронила несколько фраз, превратившихся для Схимника в очень важные вопросы, на которые он хотел получить ответы. Бон мог дать один из них.
— Здоров! — сказал Схимник, высунувшись из окна «паджеро». Бон изумленно и обрадовано кивнул, нимало не задумавшись над тем, с чего это вдруг человек много выше рангом решил остановить машину в дождь среди ночи, чтоб его поприветствовать.
— О, привет! Слушай, как удачно пересеклись! У меня к тебе разговор — думал завтра тебя выловить как-нибудь, если, конечно… До центра подбросишь?
— Залезай.
Бон сел в машину, и «паджеро» снова покатил вперед, но уже с гораздо меньшей скоростью. Схимник покуривал, изредка поглядывая на Бона. Бон же долго мялся, словно провинившийся школьник перед директором, что-то бормотал, и наконец Схимник не выдержал.
— Свалить хочешь? — прямо спросил он. Бон вскинул на него удивленно-радостные глаза.
— Ага. Слушай, Схимник, надоело… не прет меня больше вся эта бодяга. И вообще… помнишь, мы в Крым ездили… я там еще в кафешке девчонку подцепил?..
— Ксюша — все при ней? — обнаружил Схимник хорошую память.
— Ну. Так вот… ну это… я ж с ней перезванивался потом… и у меня типа отгулы были, так я смотался к ней… ну, в общем, погуляли… потом еще перезванивались… Хорошая девка, в педагогическом учится, с башкой. В общем, нравится она мне. А это… не, хватит с меня. Беготня эта вечно, да и вообще…
Схимник с сомнением и нескрываемым удивлением посмотрел на толстую бычью шею, короткий ежик темных волос, лицо с тяжелыми грубоватыми чертами, по которому непривычно и неумело бродило смущение.
— Тебе сколько лет? — спросил он неожиданно для самого себя. Сросшиеся брови Бона изумленно подпрыгнули.
— А тебе за… а… ну это… двадцатник вот-вот будет.
— М-да. Удивил ты меня, Бон. Только чего ты ко мне обращаешься? Ты же под Яном.
— Да ну его! Шизанутый он да и вообще… А ты… может, поможешь или посоветуешь чего… Не отпустят ведь так просто, ты же знаешь. Не хочу я больше, понимаешь? Ты не думай, я не это… Ксюху сюда перевезу, сговорились мы уже… к братану в автосервис подамся — давно зовет. И Ксюхе место сыщем.
— Ладно, сделаю что-нибудь. Но не сейчас. Месячишко потерпишь?
— А то! Спасибо, Схимник!.. ну, ты это… ты мужик… да я для тебя все…
— Все не надо, а просьба одна будет, — небрежно сказал Схимник и зевнул. — Кстати, Бон, накануне нашего отъезда в Крым шеф кого-нибудь из вас вызывал к себе?
Бон пожал плечами.
— Ну… не помню уже… А-а, с Чалым он что-то перетирал. О письмах каких-то. Чалый еще злился, говорил, что ему после Крыма еще в Волгоград тащиться придется. К какой-то бабе… Света кажется. Он ведь все отдельно от нас как-то мотался, помнишь? Типа кого-то навестить… А какая просьба?
