Юрий Салов - Люди и портреты (СИ)
— Хэлло, Павел! — отозвался Столяров, разбирая бумаги на рабочем столе. — Ты вчера был неправ, старина. Да еще, как всегда, звонишь в самый неподходящий момент. Что снова приключилось?
— Мне тут пришла в голову мысль — Наталья может быть жива. Надо вскрыть могилу. Обязательно. Ты можешь помочь мне в этом?
Николай присвистнул.
— Знаешь, старичок, — Николай на всякий случай закрыл дверь в лабораторию. — хватит с меня вчерашнего. Такие приключения не в моем стиле.
— Могила на окраине, никто там не ходит, ничего и не заметят.
— Нет, за это я не возьмусь. Тут я пас.
— Коля, если ты мне не поможешь, то тогда я сам. Как в старые времена.
— Постой! Вот зануда! Так дела не делаются.
— Ладушки, прослушал утренние новости и иди к своим приборам, а приключения оставь мужчинам.
— Ты, мужчина! Хочешь один все на себя взять? Я тогда приволоку что-нибудь с работы…
— О, узнаю старого авантюриста Николая. Сможешь сегодня вечером?
— Пожалуй, смогу. Но один ничего не предпринимай!
Павел и Николай шли быстрым шагом, не разговаривая друг с другом. Столяров был насуплен, а Тумасов что то насвистывал. Вскоре они подошли к могиле. Столяров опасливо заозирался по сторонам.
— Никого нет, можешь не бздеть. — насмешливо сказал Павел.
Он положил лопаты на траву.
— Да я и не боюсь, — отозвался Николай. — И все равно, неправильно это — могилу разорять.
— Опять двадцать пять… Чего же соглашался?
— Я хочу тебе помочь.
— Помощничек какой выискался!
— Ладно, тише. — снял куртку Столяров. — Не место для шума.
Он взял лопату и стал копать, а следом за дело взялся и Павел.
Ничего себе как шурует, — пронеслось в голове у Павла. — Прямо экскаватор.
Стоялров закурил и сделал несколько затяжек, глядя в вечернее небо.
Павел работал все с большим остервенением. Казалось, мысль о том, что племянница может быть жива, прибавляет ему сил и энергии. Наконец лопата стукнулась о крышку гроба.
— Есть! — воскликнул он.
— Уберем землю, чтобы чисто было, — предложил Николай. И, когда гроб оказался полностью очищен, наклонился над могилой.
— Как же крышку снять? — забеспокоился Павел. — Ломать много времени займет.
— Инструмент у меня есть, — ободряюще сказал Столяров. Он извлек из сумки изогнутую буквой «S» массивную железку с привязанной к ней длинной веревкой. — Паш, цепляй!
Тумасов зацепил крюк за крышку и вылез из могилы. Друзья подхватили веревку и дернули ее с такой силой, что крышка вылетела на поверхность.
— Легко как пошла, — прокомментировал Столяров. — Вроде и не забивали.
Павел кинулся к краю могилы и заглянул внутрь.
Гроб был пуст.
— Я знал!! — заорал Павел.
— Не ори, — растерянно произнес Николай, — да уж, действительно странно.
— Вот так, — задумчиво сказал Тумасов. — как я и предполагал. Это значит что? Надо будет Дэна повторно навестить — взять его за жабры. Что же он скрывает? — обратился он к Столярову. — Что скажешь, Коля?
Столяров пожал плечами, закурил новую сигарету.
— Ты же помнишь, что вчера произошло. Это очень непросто…
Первую половину следующего дня Павел потратил на поиски одного телефонного номера.
Гасанов. Вот кто теперь был нужен. Рустам — не тот уровень. Нет, тут нужен человек посерьезней.
Да, Хамид Вахидович Гасанов.
История была давняя. Почти пятнадцать лет прошло. Еще до армии Павел захаживал в редакции различных тонких научно-популярных журналов, где студент Тумасов немножко подрабатывал переводами импортной фантастики. Еще в паре мест он был оформлен «подснежником» — денег требовалось все больше и больше: на одежду импортную, на кабаки, на дам, в конце концов. Словом, «подснежник» — оформляешься липовым сторожем за сотку, на работу приходишь раз в месяц деньги получать: половина себе, половина тому, кто оформил. И все идет по плану. Больше сотни ежемесячно за так — не мелочь в андроповские времена. У Павла было много знакомств с самыми неожиданными и интересными людьми. Хамид Вахидович познакомился с Павлом при обстоятельствах, не слишком благоприятных для Тумасова: тот в сильном подпитии пытался поменять какие-то доллары. В те времена это еще подпадало под серьезную статью о незаконных валютных операциях, валютчиками занималось ГБ, и, попадись Павлу на месте майора Гасанова кто-то другой, Павлу было бы несдобровать. На счастье Павла, Гасанов был одноклассником его отца и общими усилиями милицейский протокол был аннулирован. Отец Павла никогда не забывал этого и, если нужно было, помогал Хамиду Вахидовичу, чем мог.
В дальнейшем Гасанов перешел на работу в городскую прокуратуру, но уже в годы независимости во время острой политической борьбы допустил оплошность — поддержал не те силы, в результате чего оказался в оппозиции действующей власти. Он был отправлен на пенсию и коротал свои дни в загородном доме в курортной зоне, ведя неброский образ жизни.
После нескольких длинных гудков в трубке послышался уверенный, прямо-таки стальной мужской голос:
— Слушаю.
— Здравствуйте. Можно Хамид-аку к телефону?
— У аппарата. А кто это?
— Это Павел. Вы меня узнали?
— А, Паша, дорогой, — сразу потеплел стальной голос в трубке. — ну, как у тебя дела?
— Хотел бы с вами встретиться, когда у вас будет свободное время.
— Знаешь, Паша, давай заезжай ко мне, расскажешь обо всем. Давненько я ни с кем не встречался, хоть от тебя узнаю, как там в Москве жизнь складывается.
— Да я с удовольствием, а куда ехать то?
— В Новханы.
— Вы меня простите, пожалуйста, но я совершенно не помню, где это и как туда добраться.
— Это не страшно, столько времени дома не был. А добраться сюда проще простого. Ты как, на машине или пешком?
— Пешком.
— Тогда дуй на вокзал, там садись на автобус в сторону побережья. Записывай адрес, — собеседник продиктовал Павлу адрес и объяснил, как найти его дом. — все понял?
— Ага. Если вы не против, то я к вам сегодня часикам к пяти заеду.
— Хорошо, приезжай.
Этим же вечером по тихой, пыльной улочке приморского поселка Павел подошел к солидному частному дому, огороженному бетонным забором, аккуратно выкрашенным бежевой краской. Он постучал по металлической двери и принялся терпеливо ждать. Буквально через несколько секунд откуда-то сверху показался человек лет сорока в спортивном костюме, но почему-то на цепи.
— Эй, Хамид-ака здесь живет? — окликнул его Павел.
— Хамидыч, тебя спрашивают. — сиплым испитым голосом позвал хозяйна сторож.
