Татьяна Стафеева - Привнесённая память
-Оставь, - рука Дениса легла на беспокойные пальцы.
На плите надрывался свистом чайник, выпуская лихорадочную струю пара, холодильник вдруг ожил, добавляя нервозной вибрации.
Юноша с затуманившимся взором оказался совсем близко, его губы раскрылись…
-Денис, нет! – Ника дернулась назад.
-Почему? – он нехотя отодвинулся.
-Я столько раз представляла себе этот миг, мечтала, ждала без надежды. Но теперь все не так, нет ощущения счастья, радости. Такое чувство, будто пью из чужой чашки…
-А ты не будь брезгливой, - натянуто улыбнулся парень.
-Плохая шутка, брезгливость здесь не при чем. Уйди, пожалуйста, прошу тебя, - девушка твердо посмотрела ему в глаза.
-Ну, как хочешь, - Чибисов поднялся, - только зря, ей Богу! Вдруг мы упустили последний шанс?
-Уйди! – повторила Вероника, не отводя взора, в котором не было ни тени сомнения, только мука.
Денис молча выключил газ и вышел. Хлопнула входная дверь.
Ника снова осталась одна. Тут же из глубин сознания выплыл знакомый образ. Чистый овал лица, русые гладко зачесанные волосы, бледно-розовые губки, несколько непропорциональный нос, впрочем, ничуть не портивший прозрачной красоты облика. Аня.
-Ну и? Чего мы добились? Он ушел. А вдруг пути назад нет? Вы станете встречаться, как друзья, но дружба между вами теперь невозможна, а значит, неправильна. А мы не хотим фальшивого общения. Или я не права?
-По-твоему, мне следовало поцеловаться с мальчиком подруги? – возразила Ника.
-А почему нет? Тебе ведь хотелось…
-Наоборот, стало страшно.
-Совсем, как мне.
-Ты уже целовалась?
-Нет, и не собираюсь. Я – другое дело.
-Почему? – Ника действительно не понимала ее – проста-проста, а выдает неслабо, только слушай!
-Однажды я тоже скажу "уйди" единственному человеку в своей жизни.
-Откуда знаешь?
-Знаю. Все просто: мы обе боимся почувствовать себя счастливыми!
-Чушь!
-Правда!
-Значит, мы – убогие бедняжки?
-Ты – нет, тебя любят родители, а до меня никому нет дела!
-Неправда, ты чудовищно ошибаешься!
-Я сама – ошибка природы...
-Стой! Погоди, давай еще поговорим!
-Нет, мне надо работать, а ты оставайся одна! Только не плачь, береги слезы, а то на жизнь не хватит! – Аня говорила без тени ехидства, мудро и печально.
-Фу, какая ты вредная! – парировала Ника, впрочем, без обиды.
-О, салют, какие люди! – дружелюбно улыбнулся психиатр. - Слушай, у меня перерыв, пойдем, выпьем кофе!
-С удовольствием! – согласился Олег, пожимая руку эскулапа.
Уже в кафешке он поведал о проблемах выросшей дочери.
-Понимаешь, Петя, стихи, которые она процитировала, похоже, из старого фильма. Они насторожили меня, вдруг Аня его смотрела? Вдруг она вернулась?
-Хм, "не бывает любви несчастной"? Это слова из мелодрамы скорее нашей юности, но никак не Аниной. Помнишь популярнейшую среди молодежи семидесятых картину "В моей смерти прошу винить Клаву К."?
-Конечно! Но насчет песни не уверен, оттуда ли она…
-Но уж точно не из пятидесятых, когда Аня предположительно училась в старших классах. Тогда иные мелодии звучали:
Если все не так, если все иначе,
Если думать нету воли,
Если сон бежит, если сердце плачет,
Плачет от невысказанной боли,
Если все вокруг этой болью меришь,
Если никому не веришь,
Если, расставаясь, встреч не хочешь вновь,
Значит, ты ушла моя любовь!
– процитировал Петр Иванович - Просто и хорошо! Без надрыва и излишней нервозности!
-Мило и слегка примитивно! – кивнул Рыжов.
-Удивительно другое: фильм про роковую Клаву не показывают лет двадцать. Откуда она вообще выкопала эти стихи?
-Ума не приложу!
-Однако каков гаденыш ваш Чибисов! – покачал головой Барышников.
-Посоветуй, как оградить от него дочку!
-Никак! – отрезал доктор. – Здесь что не предпримешь, все плохо! Дашь щенку по физии, сделаешь из него страдальца, а станешь запрещать им встречаться – и вовсе выстроишь из мальчишки героя, борца с гадским папой!
-То-то и оно! Но как бы поступил лично ты, если бы речь шла о твоем ребенке? – допытывался Рыжов.
-Наверное, продолжал бы убеждать, но максимально ласково - гнуть, а не ломать. Дело осложняется тем, что Чибисов шантажирует тебя. Мой совет, ничего не говори Нике, пока во всяком случае. Ей и без того несладко. В четырнадцать лет вообще трудно жить на свете, себя вспомни. Для нас все эти подруги-любови яйца выеденного не стоят, а дите может в петлю залезть. Ну-ну, не бери в голову, я ведь так, к слову! Ника – девочка умная, сама со временем разберется, где мухи, где пчелы.
-А если будет поздно?
-Если будет поздно, то будет поздно в любом случае, и мы не сможем повлиять на ситуацию…
-Но я не могу спокойно смотреть на муки девчонки! На ней буквально лица нет последнее время! И из-за кого! Ничтожных интриганов! - завелся Олег.
-Успокойся, друг, мы не собираемся пускать все на самотек. Есть идея. Я дам тебе телефон одной очень интересной особы. Её зовут Мириам Аслановна Бекоева – моя бывшая сокурсница, любовница и оппонент в одном флаконе, - с вящей откровенностью признался психиатр. – Как специалист она сильно ушла в сторону от традиционной медицины. Ездила в Индию, училась там в каком-то подозрительном псевдонаучном центре, посещала целителей самого разнообразного толка, ото всех собирала по крупице. Использует не лекарства или гипноз, а всякие хитрые штуки: стеклянные сферы, переливающиеся сосуды, блестящие пленки и прочую дребедень. Словом, уникальные методы с восточным уклоном, - рассказывал Барышников самым прочувственным тоном.
Видимо, память о юношеской любви не давала ему покоя.
-Не понял, ты говоришь с иронией? Если да, то зачем подобный Айболит Нике? – усомнился преподаватель.
-Не оскорбляй гениального врачевателя! Мириам, между прочим, пишет статьи в медицинские журналы о влиянии на человека полей самого различного происхождения. А ее метода, надо сказать, реально помогает людям…
-Но почему ты сам не хочешь с нами поработать, надоели мы тебе с вечными проблемами? – настаивал Рыжов.
-Не говори глупости! Теперь я оказываю тебе дружескую поддержку. Человеческую, если хочешь. Пойми, первая любовь – не болезнь, это нормально. А Ника ведет себя как любая другая девушка на ее месте. С помощи гипноза я подавил память души о прошлой жизни. Аня не давала о себе знать вот уже насколько лет, не так ли? Теперь пусть постарается нетрадиционная медицина. Здесь психиатрии делать нечего. Я могу назначить поддерживающую терапию и курс витаминов – в конце учебного года ребенок ослаблен. Более глубокое воздействие на психику – гипноз, антидепрессанты – считаю излишним. Юные должны учиться переживать свои драмы, которым положено перегорать, перестаиваться и исчезать, давая жизненный опыт, пусть негативный, зато личный, индивидуальный!
