Джоанн Харрис - Страхослов
Джерри и Ирэн называли администрацию Картера «Деревенщины в Белом Доме»[204]. Они оба были правоцентристами, что казалось мне очень странным в те времена после Уотергейтского скандала. Впрочем, предыдущий съезд партии проходил прямо тут, в Канзас-Сити, и республиканцев встречали как героев (по словам Милли-Лу, особенно их приезду обрадовались продавцы порнографических журналов и дорогие проститутки).
И вот уже четыре года по телевизору все еще говорили о том, как на прошлом съезде партии Тони Орландо отплясывал с Бетти Форд[205] – и я боялась, что эта история будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
Большинство новостей, не связанных с политикой, были посвящены погоде. Весь регион Великих равнин, от Скалистых гор и до Аппалачей, был охвачен невыносимой жарой.
Некоторые статьи содержали куда больше научных и технических фактов, чем обычно, хотя, как и все тексты «Ассошиэйтед Пресс», были написаны в стиле «перевернутой пирамиды», излюбленном стиле Милли-Лу: вначале подаются важнейшие факты, и потому статью можно сократить, не теряя ничего существенного (в каком-то смысле, работать с Милли-Лу – все равно что учиться на факультете журналистики, где все преподаватели в восторге от идеи «перевернутой пирамиды»).
Просмотрев пару заметок, я отложила их в сторону и принялась искать в ленте новостей гороскопы, сплетни о знаменитостях и тому подобные глупости. Я поступила так не потому, что не могла понять статьи о погоде. Напротив, я слишком хорошо понимала, о чем там идет речь. В Канзасском университете я записалась на курс геологии, который вел очень харизматичный профессор по имени Эд Целлер. На лекциях он много рассказывал об изменениях атмосферы и как это может привести к глобальным изменениям климата.
Он тогда напугал нас до чертиков – кстати, отличный способ заставить студентов запомнить содержание лекции. В результате из пятисот студентов, посещавших его лекции, все получили только хорошие оценки по этому предмету. Я все еще помнила многое из того, что Целлер нам рассказывал, а если бы забыла, эти статьи о погоде освежили бы мою память.
Я посмотрела на градусник, висевший перед входом в кабинет Милли-Лу. Я чувствовала себя совершенно нормально – мне не было холодно, даже не было прохладно, в самый раз. Судя по градуснику, в комнате было двадцать градусов, но я подумала, что, наверное, он сломался. Если в комнате действительно было настолько прохладно, у меня бы уже стучали зубы. Но кондиционер был выставлен на максимальное охлаждение, и он определенно работал. Слышалось мерное гудение. Милли-Лу не выключила его, когда мы уходили, и мне подумалось, что это, должно быть, гудит озоновый слой, разрушаясь с каждой секундой. Я виновато поднесла к кондиционеру руку и мизинцем чуть сдвинула ползунок, приглушая его мощность. И еще раз.
– Что ты там делаешь? – вкрадчиво осведомилась Милли-Лу. В ее тоне слышалось явственное: «Ага, попалась!»
Я вздрогнула.
– Странно, ты вовсе не кажешься замерзшей. На самом деле… – Она нахмурилась и подошла ко мне. – Похоже, ты начала акклиматизироваться. Самое время. – Она вернула ползунок в исходное положение. – Что-то подсказывает мне, что после этого лета мы будем вкладывать в словосочетание «жаркая погода» совсем другое значение.
– Может быть, мне вычитать ваши заметки? – спросила я, следуя за начальницей в кабинет.
– Нет, статья еще не готова. Пока что.
Шторы на обоих окнах были задернуты, но вечернее солнце словно пыталось их прожечь. Милли-Лу вежливо выпроводила меня из своего кабинета и усадила за мой стол.
– Сейчас это только подборка разрозненных фактов, надерганных из кипы старых газет, – сказала Милли-Лу, присаживаясь на краешек стола. – И у меня нет способа проверить, насколько эти факты достоверны.
– Но «Стар» и «Таймс» – надежные газеты, верно? – спросила я.
– Я просматривала не только их. «Таймс» и «Стар», конечно, всегда были чуть ли не монополистами в газетном деле в Канзас-Сити, но в пригородах и окрестных небольших городах у них все же были какие-никакие конкуренты. Большинство из них уже выбыли из игры, некоторые газеты и года не продержались на плаву. Некоторые явно финансировались людьми крайних убеждений – ну, знаешь, из тех, кто даже Барри Голдуотера[206] назовет «либерастским коммуняцким прихвостнем».
Я хихикнула, но тут же опомнилась.
– Я собиралась сказать, что это забавно, но если подумать, ничего смешного тут нет.
Милли-Лу одобрительно кивнула.
– Ты учишься. Итак, я не была уверена, насколько надежны эти другие газеты. Начала искать подтверждение приведенным в них фактам в «Таймс» или «Стар». Вначале я ничего не смогла обнаружить. Пришлось вчитываться внимательнее, кое-что я не сразу подметила.
Я покачала головой.
– Может быть, вы мне все-таки расскажете, какие факты пытаетесь сопоставить?
– За последние семьдесят лет или около того во время обострения жары некоторое количество человек были найдены замороженными. Какое количество, я точно сказать не могу. Больше двадцати, меньше шестидесяти.
– Но их достаточно много, чтобы это не оказалось просто совпадением, – откликнулась я. – И это только в Канзас-Сити и окрестностях, верно?
Глаза Милли-Лу широко распахнулись.
– О господи, я об этом даже не подумала. При одной только мысли о том, что нужно выискивать данные о соответствующих смертях во всем Канзасе или всем Миссури, мне хочется прилечь и отдохнуть.
– Да, мне тоже. Значит, нужно сосредоточиться на Канзас-Сити. Люди замерзали в жару каждый год, или это невозможно установить?
Моя начальница покачала головой.
– Хороший вопрос, Люсиль. В любом случае, информации пока что недостаточно. Поэтому я исхожу из того, что это происходит не каждый год. Если бы такие смерти случались каждый год, это попало бы в новости, возникло бы с полдюжины теорий о заговоре и ведущие дневных и вечерних новостей каждый божий день талдычили бы об этой истории. – Она просмотрела свои записи и вдруг подняла на меня взгляд. – Кстати, как твой палец?
Хотя повязка немного мешала, я уже успела позабыть о ней.
– Все в порядке, наверное. Новокаин уже не действует, но палец не болит.
– Это хорошо. Странно, но хорошо.
– Странно? – У меня засосало под ложечкой. – Почему? Нет, не говорите! Не болит – это главное. Ура, все завершилось благополучно. Лучше расскажите о том, почему люди замерзают насмерть во время жары.
Милли-Лу поколебалась, казалось, вслушаешься – и услышишь, как вращаются колесики и шестеренки у нее в голове. Затем она пожала плечами.
