Джоанн Харрис - Страхослов
Обзор книги Джоанн Харрис - Страхослов
Страхослов
Jones S. Horrorology. The Lexicon of Fear / edited by Stephen Jones.
© Stephen Jones, selection and editorial material, 2015
© Stephen Jones, The Library of the Damned, 2015
© Robert Shearman, «Accursed», 2015
© Clive Barker, «Afraid», 2015
© Michael Marshall Smith, «Afterlife», 2015
© Pat Cadigan, «Chilling», 2015
© Mark Samuels, «Decay», 2015
© Joanne Harris, «Faceless», 2015
© Muriel Gray, «Forgotten», 2015
© Kim Newman, «Guignol», 2015
© Ramsey Campbell, «Nightmare», 2015
© Reggie Oliver, «Possessions», 2015
© Angela Slatter, «Ripper», 2015
© Lisa Tuttle, «Vastation», 2015
© Stephen Jones, Epilogue, 2015
© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2016
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2016
* * *Посвящается Джонни – истинному знатоку науки ужаса
Библиотека Окаянных
В Библиотеке Окаянных, в потаеннейших тенях этого колоссального хранилища знаний, сокрыт один книжный шкаф, где на запыленных полках лежат богохульнейшие и кощунственнейшие, лишающие всякой надежды фолианты и свитки, позабытые всеми, кроме горстки избранных.
Здесь в один ряд выстроились тайные тома: «Книга Эйбона»[1] и «Книга Иода»[2], «Фрагменты Келено»[3] профессора Лабана Шрусбери, латинская версия «Cthäat Aquadingen»[4], «Cultes de Goules»[5] графа Франсуа-Оноре Бальфура д’Эрлета, «De Vermis Mysteriis»[6], «Песнопения Дхол»[7], не подвергавшееся цензуре издание «Короля в желтом»[8], «Некрономикон»[9] безумного араба, «Пнаконические манускрипты» и разнообразные «Пнаконические фрагменты»[10], все девять томов рукописи «Откровения Глааки»[11] и отдельный том, включающий дополнения Антония Куайна[12], «Семь манускриптов Хсана»[13], единственное сохранившееся издание «Завета Карнамагоса»[14], чей переплет укреплен пластинами из человеческих костей, изъятый из продажи седьмой том «Libros Sanguis»[15] Британца, а также оригинальное немецкоязычное издание «Сокровенных культов»[16] Фридриха фон Юнцта. Тайное знание, запечатленное на этих страницах, скрывали их переплеты, надежно хранимые вдали от любопытных взоров людских.
И лишь немногим избранным было ведомо об их существовании, и среди немногих тех лишь единицы когда-либо забредали в окутанный зловещими тенями угол Библиотеки и осмеливались взять в руки книгу, чтобы выведать сокровеннейшие тайны, содержащиеся в ней.
Говорят, что среди тех Искателей Истины многие заглянувшие в нечестивые фолианты мгновенно лишились рассудка, другие же предпочли вырвать свои кровоточащие глаза, лишь бы не вчитываться в искореженные письмена, лишь бы не оставаться один на один с теми строками ни секундой дольше.
И на тех позабытых полках, среди всех тех книг, чьи названия да не удостоятся произнесения никогда более, находится один гримуар – и говорят, что он ужаснее и отвратительнее их всех. Книга та – сам «Страхослов».
На его маняще мягких и нежных страницах начертаны слова беспредельного ужаса, проступающие в историях, ибо истории те мечтают проникнуть в разум опрометчивого читателя.
Вы спросите: откуда же об этом ведомо мне? Когда-то давным-давно я был неофитом, только приступившим к изучению древней науки ужаса, хоррорологии, и потому мне было позволено оставаться под теми богомерзкими сводами сколько заблагорассудится. Я был одним из тех самых Искателей Истины, кто осмелился вспороть полог тьмы и узреть то, что находится за гранью человеческого понимания.
И с этим запретным знанием ко мне в какой-то миг пришло понимание. Я больше не мог позволить тем истинам оставаться сокрытыми. Так я отважился на величайшее преступление: охваченный столь несвоевременным порывом к восстановлению справедливости, я отправился в Библиотеку и, уверившись в том, что никто не следит за мною, вырвал стопку страниц из «Страхослова», а затем поспешно покинул те чертоги, прежде чем кто-либо узнал о моем грехе.
Но о преступлении том, безусловно, узнали.
Как мог я, обретя все те знания, даже помыслить, что могло быть иначе?
И я бежал, полный решимости однажды открыть эти строки миру. Я верил, что когда на таящийся в них ужас прольется свет дня, тогда и только тогда сила этих строк угаснет – и Библиотекари отступятся от погони за мной. Библиотекари, с их странно удлиненными лицами, с их причудливо изогнутыми конечностями…
Но теперь, когда миновали бессчетные эоны, они нашли меня. В пространстве снов я слышу их пронзительные голоса – и знаю, что они уже близко. У меня мало времени.
И потому теперь я делюсь этими строками с вами. Из этих слов слагается язык первозданного ужаса, и изложенные этим языком истории – не для пугливых и малодушных.
Но помните: прочтете их – и пути назад уже не будет. Они впечатаются в вашу память навсегда, коварные страхи медленно опутают ваше бессознательное, обовьют его своими леденящими щупальцами, и тогда вы тоже постигнете истинное значение ужаса.
Но тогда, друг мой, может быть уже слишком поздно для нас обоих…
Б
БЕЗЛИ́КИЙ[17], безликая, безликое (книжн. поэт.). Лишенный индивидуальности, характерных признаков (собств. не имеющий лика, лица).
Ближайшая этимология: лик род. п. – а облик, прили́к м., прили́ка ж. «приличие, манеры», слик «сравнение», (сюда же лицо́), укр. лик «изображение, икона», русск. – цслав. ликъ, ст. – слав. лице, греч. πρόσωπον, болг. лик «картина; цвет лица», сербохорв. лик, род. п. лика «лицо, форма, образ», словен. lik «фигура, образ, изображение», чеш. líce «щека, лицо», польск. lice «щека, лицо», в. – луж., н. – луж. lico «щека». Родственно ирл. lecco «щека», нов. – ирл. leaca – то же, др. – прусск. laygnan – то же (вместо *laiknan).
Синонимы: безгласный, безличный, безымянный.
Пример: Безликая тень, всегда поджидающая тебя, когда ты входишь в диковинный старинный дом твоей памяти…
Безликие. Джоанн Харрис
Джоанн Харрис известна читателям в первую очередь как автор международного бестселлера «Шоколад», по которому был снят фильм, номинировавшийся на премию «Оскар». С тех пор, как в 1989 году вышла ее первая книга, Джоанн Харрис опубликовала десяток романов, включая «Проповедь Локи» – фэнтези для взрослых, основывающееся на древнескандинавской мифологии. Ее рассказ «Одиночество путешественника во времени на длинные дистанции» недавно был включен в антологию «Доктор Кто: путешествия во времени»[18].
