Дин Кунц - Призрачные огни
Сначала Рейчел поколебалась, оставлять ли «Мерседес» под присмотром служащего на стоянке, потому что драгоценный мешок с бумагами по проекту «Уайлд-кард» все еще находился под сиденьем. Но потом решила, что никому в голову не придет украсть мешок для мусора, наполненный смятыми бумагами. И все-таки поместить машину под присмотром показалось ей надежнее, чем просто бросить ее на общественной стоянке. Она оставила машину и взяла квитанцию.
Лодыжка, которую она повредила, убегая от Эрика, практически перестала болеть. Раны от ногтей на икре болели и горели, хотя и здесь наметилось некоторое улучшение. Ей удалось войти в гостиницу, только слегка прихрамывая.
На какое-то мгновение она остолбенела от контраста между грозовой ночью за дверьми и великолепием казино. То был сверкающий мир хрустальных люстр, бархата, парчи, пушистых ковров, мрамора, полированной бронзы и зеленого фетра, где шум ветра и дождя заглушался голосами поклонников Фортуны, звоном игровых автоматов и хрипловатой музыкой, исполняемой рок-группой в гостиной.
Постепенно Рейчел осознала, что ее вид привлекает любопытные взгляды, поскольку не вяжется с обстановкой. Разумеется, не все посетители – даже, пожалуй, меньшинство – были одеты элегантно для вечерних возлияний, поздних шоу или игры. Встречались женщины в платьях для коктейлей и мужчины в хороших костюмах, остальные же были одеты в простые летние костюмы, некоторые – в джинсы и спортивные рубашки. Но ни на ком не было такой рваной и грязной блузки, как на ней, ни на ком не было таких, как на ней, джинсов, которые выглядели так, будто их владелица только что участвовала в конкурсе родео, никто не мог похвастать заляпанными грязью туфлями с каблуком, оторванным во время карабканья вверх и вниз по крутым склонам, и черными от грязи шнурками, и ни у одной женщины не было такой грязной физиономии и висящих мокрыми прядями волос. Ей следовало сообразить, что даже в замкнутом на себе мире Лас-Вегаса люди смотрят телевизор и могут узнать в ней презренную предательницу и беглянку, которая разыскивается по всему Юго-Западу. Меньше всего ей следовало привлекать к себе внимание. К счастью, игроки – люди одержимые, так сосредоточенные на своих ставках, что и дышать забывают, и только некоторые из них подняли головы, и ни один не бросил повторного взгляда.
Она обошла казино по периметру, направляясь к телефонным будкам, размещенным в арке, куда не так доносился шум. Позвонила в справочную, чтобы узнать номер Уитни Гэвиса. Он снял трубку после первого гудка. Слегка задыхающимся голосом она сказала:
– Простите, вы меня не знаете. Меня зовут Рейчел…
– Вы Рейчел Бена? – перебил он.
– Да, – удивленно ответила она.
– Я вас знаю, я все про вас знаю. – Голос его был удивительно похож на голос Бена: спокойный, выдержанный, уверенный. – И я час назад слышал эти чертовски забавные новости насчет государственных секретов. Чушь собачья. Любой, знающий Бенни, не поверит ни на секунду. Я не знаю, что происходит, но я подумал, что, может, вы, ребятки, тут появитесь у меня, если вам понадобится на время укрыться.
– Его со мной нет, но он послал меня к вам, – пояснила Рейчел.
– Больше ни слова. Скажите, где вы.
– В «Гранде».
– Сейчас восемь. Через десять минут я буду там. Никуда не ходите, сидите на месте. У них в этих казино столько шпионов, да и телекамера обязательно где-нибудь установлена, а дежурный мог видеть последние новости. Я понятно выражаюсь?
– А в туалет мне можно сходить? Я в жутком виде. Хотелось бы умыться.
– Конечно. Просто не входите в казино. И возвращайтесь к телефонным будкам через десять минут, я буду вас ждать. Там никаких камер нет. Сидите тихо, детка.
– Подождите!
– В чем дело? – спросил он.
– Как вы выглядите? Как я вас узнаю?
– Не беспокойтесь, детка. Я вас узнаю. Бенни так часто показывал мне вашу фотографию, что каждая черта вашего потрясающего лица врезалась мне в память. Помните, сидите тихо!
Раздался щелчок, и Рейчел повесила трубку.
Джерри Пик уже не был уверен, что хочет стать легендой. Он даже не был уверен, что вообще хочет работать агентом Бюро по оборонной безопасности, неважно каким, легендарным или не очень. Все слишком уж завертелось. Он не успевал ни в чем разобраться. У него было такое чувство, будто он идет через большую крутящуюся бочку, какие иногда устанавливают при входе в комнату смеха, только эта бочка вращается в пять раз быстрее, чем у самого нахального садиста-оператора на карнавале, да и конца ей не видать. Наступит ли время, когда он снова будет твердо стоять на ногах и обретет уверенность?
Звонок Энсона Шарпа вырвал его из такого глубокого сна, что впору ставить надгробный камень. Даже приняв по-быстрому холодный душ, он не сумел проснуться окончательно. Поездка в аэропорт по залитым дождем улицам под завывание сирен и сверкание мигалок показалась ему дурным сном. В десять минут девятого на летное поле опустился легкий транспортный двухмоторный самолет, прибывший из учебного центра морской пехоты в Твентинайн-Палмз и любезно предоставленный в распоряжение Бюро по оборонной безопасности в этом исключительном случае через полчаса после просьбы Шарпа. Они поднялись на борт и немедленно взлетели, несмотря на бурю. Практически вертикальный взлет с опытным военным пилотом за штурвалом вкупе с завыванием ветра и проливным дождем прогнали последние остатки сна. Пик окончательно проснулся и вцепился в подлокотники кресла с такой силой, что, казалось, побелевшие костяшки пальцев прорвут кожу.
– Если нам повезет, – сказал Шарп Пику и Нельсону Госсеру, которого тоже прихватил с собой, – мы приземлимся в международном аэропорту Мак-кэрран в Вегасе на десять или пятнадцать минут раньше, чем самолет из округа Ориндж. Когда Вердад и Хагерсторм появятся в аэропорту, мы сможем сразу взять их под наблюдение.
В десять минут девятого восьмичасовой самолет на Вегас все еще не вылетел, но пилот заверил пассажиров, что они обязательно улетят. А пока они могут насладиться различными напитками, орехами в меду и мятной водой, чтобы ожидание не показалось им слишком скучным.
– Обожаю эти орешки в меду, – заметил Риз, – но я только что вспомнил кое-что, чего я вовсе не люблю.
– Что именно? – поинтересовался Джулио.
– Летать.
– Это короткий рейс.
– Человек, выбравший карьеру в правоохранительных органах, вовсе не рассчитывает, что ему придется летать по всему свету.
– Сорок пять минут, самое большее пятьдесят, – успокоил его Джулио.
– Я с тобой, – поспешно заверил Риз, пока Джулио не сделал неверных выводов из его отвращения к полетам, – но жаль, что до Вегаса нельзя добраться на катере.
