Роман Дих - Песни с темной стороны
Быстро накинула халатик, ринулась к двери ванной, а за ней никого. Негодник успел бесшумно скрыться. Нина тогда вернулась в ванную, сняла шланг со стиральной машины, и кинулась в комнату сыновей. И новая волна ярости накрыла её. Артём спокойно сидел за компьютером… Бессовестный! Миновав младшего, Виталика, возящегося со своими машинками, Нина медленно подошла к старшему чаду. Сын поднял на неё глаза, улыбнулся лицемерно, и тут же шланг обрушился на него. Виталька истошно заревел. Артём только повторял: «Мама, за что?», пока на шум не прибежал из соседней комнаты муж и не отобрал шланг. Артём зря клялся, что играл на компе всё это время, и ревущий Виталька напрасно подтверждал его алиби. Старший был отлучён на месяц от компа за вуайеризм, младшему тоже досталось, чтоб не врал. Пороки в детях нужно пресекать на корню, кому, как не ей это знать!..
Нина недовольно потрясла головой. Звуки исчезли, воспоминания тоже. Коля, муж, храпел рядом — необъятное пузо, вонь пива и пота. В кресле напротив их постели развалился недавний посетитель, тот, со странной головой.
— Что вы здесь делаете? — возмущению Нины не было предела.
Прошедшим днём этот субъект навестил её на работе, в страховой конторе. Втиснулся в маленький кабинет, распространяя смрад пота. Нина ничуть не удивилась, поморщилась лишь… Ох уж эти мужики! Ведь элементарная гигиена… И кругом дезодорантов тьма, а они…
— От чего страховаться будем?
— От тебя! — пришедший весело глянул на неё.
Сумасшедший, что ли? Нина недоуменно посмотрела на посетителя: худощавый парень с копной рыжих волос и ироничным взглядом зелёных глаз. Буйная рыжая шевелюра шевельнулась, из неё глянули ещё два глаза, синих и тоже смеющихся, и уставились на Нину. Левый задорно подмигнул.
— Ну, и что всё это значит? — спросила Нина, имея в виду и его абсурдный вопрос, и эти штучки-дрючки с глазами.
— Да зае…ла ты! — разулыбался посетитель. — Знаешь, чем?
— И чем же? — Нина по инерции поинтересовалась.
— А то сама не знаешь? Давай, составляй договор!
Сумасшедший! Нина вцепилась в рыжую шевелюру. Синие глаза спрятались, а зелёные зажмурились от боли. Посетитель завопил, пытаясь оторвать сильные руки Нины от своих волос, а та выдёргивала рыжие пряди. Наконец парень оттолкнул её и сам отпрыгнул к двери. И встал там, скрестив руки на груди. Из рыжей шевелюры вновь показались наглые синие глаза… Чуть ниже выскочил толстый красный язык и зашевелился, дразня Нину.
— Подлец, сейчас же вон! — с достоинством произнесла она…
А снизу живота подкатила неожиданная волна желания, видно, вид языка стал тому причиной. Такого толстого… манящего… «Так приятно было бы… если…».
В кабинете никого не было. Нина выскочила в коридор, подбежала к прохаживающемуся от скуки охраннику. Тот изумлённо затряс головой: «Нет, нет, никаких рыжих не видел».
«Статный какой… накачанный…» — по телу Нины вновь пробежала горячая волна.
— Да только выскочил! Пошли в кабинет, ну! — а сама уже и забыла про рыжего наглеца, кровь колотилась в висках, и внизу горячо-горячо.
И едва зашли в кабинет, Нина расстегнула молнию у него на брюках. Охранник засопел, повалил её прямо на стол. Лёжа под ритмично задвигавшимся телом, Нина, ощутив надвигающуюся волну удовольствия, прикусила руку, и вдруг заскучала… Желание схлынуло, как и не было его. Она ухватила своего невольного любовника за плечи, легонько встряхнула…
— Всё, хватит! Надоело!
И змеёй выскользнула из-под него. В глазах парня детская обида…
Нина отвернулась к окну, приводя в порядок свой туалет. Дождалась, пока дверь кабинета захлопнулась и присела за стол. В голове кавардак. Открыла ящик стола, а вместо бумаг там копна рыжих волос, наглые синие глаза вновь таращатся на неё, и толстый язык уже высовывается… Подхватив со стола ножницы, она ткнула ими в распахнутый ящик. Раздалось визгливое хныканье, и ящик сам собой захлопнулся, чуть не придавив ей палец.
— Вот так-то!
Этот ящик Нина не открывала до вечера, и спокойно и даже весело себя чувствовала. И вот это пробуждение среди ночи…
— Ты! — Нина резко поднялась на постели. — У тебя… совесть есть? Не знаю, мало того, что вчера припёрся… ты… ты… — от праведного гнева аж дыхание перехватило.
— Нинка, ты чего? — в сумраке Коля поднял с подушки разлохмаченную голову.
Вспыхнул свет. Рыжего в углу уже не было. На пороге стоял Артём, опухший со сна.
— Мама, папа, что случилось?
Широко открытые глаза недоуменно глядят, на пухлом лице отпечатался след от подушки… Нескладная фигура сына в майке и трусах… Мерзавец!
Нина поднялась с постели, и пощёчина прозвучала хлёстким щелчком. Артём отпрянул, ухватившись за щёку, в глазах слёзы; и так жалко сына стало!
— Маленький, ну, иди сюда! — она попыталась приобнять сына, но тот вырвался, кинулся в ванную, и оттуда раздались его приглушённые рыдания.
— Мать, да что с тобой? — Коля недоуменно хлопал глазами. Муж. Боров долбаный.
— Со мной? Со мной?! Это с вами что!!! — зазвенел голос металлом. — Думаете, ни о чём не догадываюсь? Спи давай. Пойду жрать вам готовить.
— О чём ты не догадываешься… догадываешься…
Нина ясно видела, как у Коли в башке копошатся извилины… комок аскарид вместо мозга, жирных белых аскарид. Потому и разъелся как свинья, надо ж и паразитов кормить. А они ему за это формулируют всё, что он хочет сказать.
Нина даже улыбнулась от прозрения, как же она раньше не додумалась, ведь всё так просто!
— Какое жрать, рано же ещё!
И у неё перехватило дыхание от лицемерия супруга. Кабану лишь бы брюхо набить, и правильно, такое его кабанье дело. Но лгать? Проявлять якобы заботу и хрюкать по-поросячьи у неё за спиной со своими двумя любовницами! Лишь сейчас ей открылась вся правда: Нина словно наяву увидела их отвратительную групповуху. Ничего, скоро этому конец! Презрительно посмотрев на недоумевающего мужа, Нина гордо отвернулась и двинулась на кухню. По пути щёлкнула выключателем супружеской спальни и пошла на кухню в темноте.
Из ванны был слышен шум — льющаяся вода, и сын с кем-то разговаривает.
— Заколебала она нас, сил нет! — жаловался Артём кому — то ломким мальчишеским баском. И его собеседник отвечал сиплым голосом гопника:
— Не бойся, завалим мы старую твою!
— Не дождётесь! — негромко проговорила Нина в запертую дверь.
Голоса смолкли. Дверь в ванную открылась, и на пороге возник улыбающийся Артём: за спиной раскинулись полупрозрачные крылья стрекозы. Увидел мать и шарахнулся от неё, ударившись спиной о косяк двери ванной. Метнулся в сторону комнаты, лишь обломок стрекозьего крыла медленно спланировал на пол.
