Роберт Хайнлайн - Дорога Славы
— Гм! Без сомнения, вы правы, но там будет не до шуток.
— Я представляю, какое там будет волнение. — улыбнулся мистер Мэрлоу. — Крюгеру это не понравится, да и почтенному мистеру Гейнсу Бичеру тоже.
Мистер Саттон хотел, чтобы доктор Мак-Рэй осмотрел горло Френка, и отец Джима, несмотря на его протесты, решил, что хуже не будет, если доктор осмотрит и Джима. Они вдвоем проводили мальчиков к дому доктора, где мистер Мэрлоу отдал последние инструкции.
— Оставайтесь здесь, пока мы за вами не придем, ребята. Я не хочу, чтобы проктор Крюгер арестовал вас.
— Хотел бы я увидеть, как они попытаются это сделать!
— Я тоже.
— Я не хочу, чтобы они пытались; хочу сам решить все дело. Мы пойдем в офис Представителя и предложим заплатить за продукты, присвоенные ребятами, и за повреждения, которые Виллис нанес драгоценной двери директора Школы Хове. Затем…
— Но, папа, мы не должны платить за дверь. Хове не имел права запирать Виллиса.
— Я согласен с мальчиком, — сказал мистер Саттон. — Продукты — это другое дело. Мальчики взяли их, и мы за них заплатим.
— Вы оба правы, — согласился мистер Мэрлоу, — но сначала надо выбить подпорки из-под их нелепых обвинений. Затем я выдвину обвинение против Хове за попытку украсть Виллиса — или за порабощение. Что лучше, Пэт? Воровство или порабощение?
— Назовите “воровство”; с этим будет меньше хлопот.
— Ладно. После этого я буду настаивать, чтобы он, прежде чем начнет действовать, поставил в известность планетарную службу. Это на некоторое время остановит часы Хове, я думаю.
— Папа, — включился в разговор Джим, — ты будешь говорить Представителю, что мы знаем об отмене миграции, или нет? Едва вы уйдете от него, он может связаться с Бичером.
— Пока нет. Он и так все узнает на городском собрании. Но потом он не сможет связаться с Бичером, потому что через два часа Деймос скроется, — мистер Мэрлоу задумчиво посмотрел на ребят. — Увидимся позднее, мальчики. Мы займемся делами.
Доктор Мак-Рэй посмотрел на вошедших.
— Мэгги, запри двери! — крикнул он. — Мы поймали двух опасных преступников.
— Здравствуйте, док.
— Входите и располагайтесь. Сейчас вы мне все расскажете.
Прошел примерно час, когда Мак-Рэй сказал:
— Ну ладно, Френк, я думаю, пора тебя осмотреть, а потом, Джим, я займусь тобой.
— Док, со мной там ничего не случилось.
— Я пока позабочусь о Френке, а ты свари побольше кофе. — В комнате находилось лучшее диагностическое оборудование, но Мак-Рэй не стал возиться с ним. Он запрокинул голову Френка, заставил его сказать “а-а-а-а!”, постучал по грудной клетке и прослушал сердце. — Будешь жить, — решил он. — Любой ребенок, который смог бесплатно проскочить из Зыбучих Песков в Чаракс, будет жить долго.
— Бесплатно проскочить? — переспросил Френк.
— Так, как это сделали вы. Это выражение использовалось много лет назад. Джим, твоя очередь. — Чтобы разделаться с Джимом, ему почти не потребовалось времени. Затем три друга расположились в гостиной.
— Я хочу побольше узнать о той ночи, которую вы провели в пустынной капусте, — сказал док. — Виллис, вероятно, вспомнил, что какое-то марсианское создание, способное потреблять минимальное количество воздуха, скрывалось в ней. Но, право, вы могли оба задохнуться. Растение закрылось полностью?
— О да, — заверил его Джим и в деталях рассказал все, что произошло. Когда он упомянул о фонарике, Мак-Рэй остановил его.
— Так вот в чем дело! Раньше вы не говорили об этом. Сынок, ваши жизни спас фонарик.
— Как? Почему?
— Фотосинтез. Вы осветили зеленые листья, а для того, чтобы поглощать выдыхаемую вами двуокись углерода и выделять кислород, больше ничего не требуется, — доктор посмотрел в потолок, и его губы беззвучно зашевелились, словно он что-то вычислял. — Поверхности зеленых листьев было недостаточно; там, должно быть, было очень душно, в любом случае. Какой у вас был фонарик?
— “Джи. И. “Полуночное солнце”. Там действительно было ужасно душно.
— “Полуночное солнце” имеет хорошую мощность луча. В будущем, если мне придется отойти от своего крыльца дальше чем на двадцать футов, я буду брать с собой такой фонарик. Вы здорово придумали.
— Вот что мне непонятно, — сказал Джим, — как я за три — четыре часа смог увидеть кино, которое минуту за минутой, ничего не упуская, охватило все время, что Виллис находился со мной?
— Ну, — тихо сказал док, — это совсем не загадка. Вопрос в другом, ПОЧЕМУ тебе это показали?
— Почему?
— Я тоже хочу знать это, — вставил Френк. — Виллис, в общем-то, незначительное существо — только не кипятись, Джим! Зачем Джиму повторили его биографию? Как вы думаете, док?
— Единственная гипотеза, которая по этому поводу пришла мне в голову, настолько фантастична, что я лучше оставлю ее при себе, а что касается времени… Джим, ты знаешь какой-нибудь способ, чтобы сфотографировать свою память?
— Конечно, нет.
— Я иду дальше и категорически заявляю, что это возможно. Тебе показывали то, что запомнил Виллис. Это не наводит тебя на какую-нибудь мысль?
— Нет. Это ставит меня в тупик, но я ВИДЕЛ это.
— Конечно, видел — но видел не глазами, а мозгом. Я могу закрыть глаза и “видеть” Большую Пирамиду, мерцающую в знойной пустыне. Я могу “видеть” ослов и “слышать” крики погонщиков. Я вижу это? Вздор. Я могу чувствовать запахи — но это все в памяти. Теперь вернемся к тому, о чем говорил Джим. Только одна гипотеза перекрывает все факты, и тебе придется согласиться со мной. Ты видел то, что хотел показать тебе старый марсианин. Это называется гипнозом.
— Но… Но… — Джим негодовал; он сравнивал это с атакой на свое внутреннее существование. — Но я действительно все видел, говорю же вам. Я был там.
— Я согласен с доктором, — сказал Френк. — Когда мы ехали домой, у тебя еще продолжались галлюцинации.
— Старый марсианин ехал с нами; если бы ты открыл свои глаза, ты бы тоже увидел его.
— Ну-ну, полегче, — предостерег док. — Если хотите подраться, то выйдите отсюда. Вам не приходила такая мысль, что вы оба можете быть правы?
— Что? Как это может быть? — возразил Френк.
— Я не хочу спорить об этом, но могу кое-что сказать. Я прожил довольно долго и знаю, что человек не может долго прожить без хлеба, а труп — я проводил вскрытия и имею об этом представление — уже не является человеком. Материализм — наиболее дикая философия невозможного. Остановимся на этом.
Френк снова хотел возразить, но сигнализация переходной камеры показала, что пришли гости; это вернулись родители мальчиков.
— Входите, входите, джентльмены, — заревел доктор. — Вы появились вовремя. Мы добрались до солипсизма. Проходите сюда и устраивайтесь поудобнее. Кофе?
— Солипсизм, что это? — спросил мистер Саттон. — Френк, освежи память старого язычника. Вы наслушались проповедей отца Клири?
— Он не освежит вам память, — ответил Мак-Рэй. — Мы немного поспорили с ребятами. А как ваши дела, договорились с Лордом Верховного Палача?
— Крюгер свяжется с Бичером, — усмехнулся мистер Мэрлоу.
Собрания колонистов обычно проходили в большом зале центрального здания, имеющего форму звезды. Мистер Мэрлоу и мистер Саттон — устроители собрания — пришли пораньше. Они увидели, что двери зала закрыты, и перед ними стоят два проктора Крюгера. Проигнорировав тот факт, что всего несколько часов назад они пытались арестовать Френка и Джима, мистер Мэрлоу подошел к ним и, вежливо пожелав доброго вечера, сказал:
— Откройте, пожалуйста, двери. Через несколько минут начнут собираться люди.
Прокторы не двигались.
— Сегодня вечером здесь не будет собрания, — объявил старший из них, по имени Дюмонт.
— Что? Почему не будет?
— Приказ мистера Крюгера.
— Он не объяснил, почему?
— Нет.
— Это собрание созвано по всем правилам, — сказал мистер Мэрлоу, — и оно будет проведено. Отойдите в сторону.
— Мистер Мэролу, не делайте того, о чем вы впоследствии пожалеете. Я получил приказ и…
Мистер Саттон продвинулся вперед.
— Джеймс, дайте я поговорю с ним.
Он положил руку на пояс. Френк, стоявший сзади, с усмешкой взглянул на Джима и тоже положил руку на пояс. Все четверо были вооружены. Прокторы тоже. Родители мальчиков решили не зависеть от приказов Крюгера, ждущего инструкции из Малых Зыбучих Песков.
Дюмонт нервно посмотрел на Саттона. В колонии не было полицейских; эти двое были служащими Компании, а когда приказывал Крюгер, выполняли обязанности прокторов.
— Вам нет необходимости бегать по колонии вооруженными до зубов, — выразил он недовольство.
— Ну и что из этого? — сладко спросил мистер Саттон. — Я могу обойтись без оружия. Френк, иди сюда, подержи мой бластер, — с пустой кобурой он двинулся на них. — Хотите, чтобы вас выкинули отсюда, или предпочитаете отойти?
