Сергей Лукьяненко - Спектр
— А что-то интересное находят?
— Находят, — жадно затягиваясь, сообщил Андрей. — Везёт некоторым… Одна девчонка на прошлой неделе ключ нашла.
— Ключ? — насторожился Мартин.
— Ну, его так прозвали. Цилиндр, — парень обрисовал в воздухе что-то вроде толстого карандаша, — с насечками и выпуклостями. Ясное дело, может, и не ключ вовсе, но в скупке уже готовы тридцать тысяч евриков за него отсыпать!
— Круто, — согласился Мартин. — Но ведь ещё ни одну находку не удалось приспособить к делу?
— Пурпурный порошок лечит насморк, — серьёзно ответил парень. — Враз, стоит только вдохнуть. Спиральки очень хорошо ток проводят, говорят, почти как сверхпроводники… вояки их охотно скупают. И ваши, европейские, и штатовские, даже наши…
— Я русский.
— С таким именем? — Парень хихикнул. — Ну дела… Да мне вообще-то поровну, нужна эта дрянь кому-то или нет. Главное, что деньги за хабар платят.
— Курорт для сталкеров, — вздохнул Мартин.
— Это ещё что такое? — насторожился парень.
— Из одной книжки… не забивай себе голову… — с любопытством разглядывая лючок «сейфа», сказал Мартин.
«Сейфы» были главной причиной, по которой на Талисман стекались люди и Чужие. Никто не знал, как они действуют, но в герметично закрытом «сейфе» периодически возникали странные, не знакомые ни одной цивилизации предметы. Важно было лишь выяснить интервал, с которым работал «сейф», и вовремя открывать крышку — предметы задерживались не больше чем на пару минут, после чего бесследно исчезали. Ходила версия, что сеть «сейфов» связана между собой гиперпространственными переходами — ведь никакие тайные проходы к «сейфам» не вели, а аккуратно вырезанный вместе с куском скалы «сейф» продолжал работать ещё некоторое время. Применения найденным предметам толком так и не нашли, но все расы на всякий случай старались скупать неведомые артефакты.
— А я вот что думаю, — закуривая вторую сигарету, сказал парень — будто прочитал мысли Мартина, — никакая это не транспортная сеть. Наши-то идиоты чего решили? Лежат эти штучки по сейфам и ради пущей безопасности скачут туда-сюда…
— А ты как думаешь?
— Я думаю, — гордо сказал старатель, — это помойка. Где-то там, внизу, живут Чужие. Весь свой мусор они гонят на поверхность, в помойные ящики. Он тут полежит-полежит, да и уничтожается… А мы повадились открывать ящики и рыться в отбросах…
— Интересно, — согласился Мартин, с большим уважением поглядев на парня. — Но почему мусор такой однообразный? Почему не уничтожается на месте? Почему некоторые штуки всё-таки работают… зачем их выбрасывать?
— Никогда не доводилось случайно хорошую вещь выбросить? — ответил Андрей. — Часы там… кольцо… батарейку…
— Согласен, — кивнул Мартин.
— Во! А почему не на месте уничтожают… может, они такие чистюли, неприятно им мусор в доме жечь. Однообразный мусор потому, что большую часть они перерабатывают во вторсырьё, выкидывают лишь полную ерунду…
— Браво, — сказал Мартин. — Напиши статейку в «Дайджест для путешественников».
— Так и собираюсь, — скромно сказал парень.
Часы его вновь пискнули, и он принялся открывать «сейф». На этот раз Мартин рискнул помочь — парень не возражал. Они сдвинули тяжёлую крышку — и в только что девственно чистом углублении обнаружили пригоршню пурпурного порошка.
— День прожит не зря, — обрадовался старатель. — Это верные две сотни евро!
Достав из рюкзака стеклянную баночку, маленький совок и кисточку, он покосился на Мартина и сказал:
— Но, согласно моей версии, пурпурный порошок — экскременты Чужих.
— Значит, насморк им не лечишь? — уточнил Мартин.
— Лечу, — аккуратно собирая порошок, сказал парень.
— Ну, удачи тебе, — пожелал Мартин. — Пойду я… где лучше остановиться?
— «Дохлый пони», — лаконично ответил старатель.
Мартин крякнул. Кивнул и двинулся к огням посёлка — окликнув Андрея уже с порядочного расстояния:
— Слушай, а как девчонку зовут, что ключ нашла?
— Вижу, как ты хабаром не интересуешься! — развеселился парень. — Ирина её зовут!
— Понял, — откликнулся Мартин.
— Только не хочет она ключ продавать, зря губу раскатал… — донеслось из тумана.
Мартин не ответил, он уже шёл по чёрному камню к огням посёлка. Пару раз попадал на скользкие участки, один раз даже упал и прокатился, полюбовавшись перекошенным отражением своего лица в чёрном зеркале.
Потом он вышел на одну из электростанций посёлка. Обнесённые символическим низким ограждением, из скалы торчали с десяток металлических прутьев, косо вбитых в камень. Прутья были попарно соединены в цепь, дальше к посёлку уходил толстый, хорошо изолированный кабель.
Электричество на Талисмане было везде. Только копни поглубже — и поищи две точки с хорошей разностью потенциалов. Со временем таинственная электростанция истощалась, но на полгода-год её вполне хватало.
Мартин пошёл вдоль кабеля — и вскоре оказался на окраине Амулета. Нетрудно было понять, почему именно это место выбрали под посёлок — здесь текла мелкая широкая река. Из спокойной, вялой воды вставали приземистые деревья — источник пищи и стройматериалов. Старичок с ружьём за спиной сидел у берега — караулил плантацию. На Мартина он посмотрел доброжелательно, но всё же с профессиональным вниманием вахтёра.
Мартин помахал ему рукой. Не собирался он покушаться на общинное (а может быть, и частное) достояние.
Ему была нужна Ирина.
И ключ от тайн Талисмана.
1
Здесь не любили мягких красок.
Опалесцирующий белый туман и без того скрадывал цвета. Превращал красный — в розовый, ультрамарин — в бирюзовый, хаки — в оливковый, коричневый — в цвет загара.
И каждый домишко в посёлке сражался с навязчивой пастелью, одевался в кричащие цвета. Уж если малиновый — так до глянцевого блеска, до сочности свежей крови. Уж если лазурь — то звенящая, будто утреннее небо над Средиземным морем. Уж если зелень — то густая, мятная. Уж если синий — то настоящий синий; то, что в английском языке называется royal blue, а в русском — не называется никак со времён большевистской революции.
И даже кремовые стены таверны «Дохлый пони» были выкрашены чем-то столь кремовым, что скромный пастельный тон превратился в пронзительный, торжествующий сливочный взрыв, в волшебный домик из вареной сгущёнки, который могли бы придумать братья Гримм, угоразди их родиться в Советском Союзе.
Мартину запоздало припомнилось, что одним из лучших товаров для Талисмана считались краски. Теперь он знал почему.
А у дверей «Дохлого пони», одетая в короткое платье василькового цвета, стояла Ирина Полушкина.
Мартин остановился в шаге от девушки. Он молчал — слова были бесполезны.
Медленно, будто во сне, Ирина шагнула навстречу. И прижалась к его груди.
— Мы никуда не уедем, — прошептал Мартин, пряча лицо в её волосах. — Слышишь, Иринка? Никуда. Мы останемся на Талисмане. Навсегда. Ты и я. Слышишь?
Слова вязли в тумане. Брели мимо шелестящие тени прохожих, из-за закрытых дверей таверны слабо доносилась незнакомая музыка. Ирина все вжималась и вжималась в Мартина, будто не было у неё сил оторваться и посмотреть в глаза своему незадачливому спасителю и любовнику.
— Как? — всё-таки прошептала девушка.
— Просто исчезла, — ответил Мартин. — Ты была на Станции Шеали. На Станции Талисмана тебя не стало.
Он наконец-то решился взять Ирину за руку. Ладонь была тёплой и живой. Той же самой.
— Я давно знала, — сказала Ирина. — Ещё после… после Прерии догадалась. Тут ещё разговорилась с одним человеком… в общем, чем кончится — стало ясно. Я потому и сидела на месте, ждала…
— Меня? — спросил Мартин.
— Вначале — старуху с косой, — спокойно ответила Ирина. — А потом стала ждать тебя.
Она оторвала лицо от Мартина. Их взгляды встретились. Глаза Ирины были сухи и спокойны.
— Мне кажется, что я — её вестник, — прошептал Мартин.
Ирина покачала головой:
— Нет. Ты её соперник. Только никому из людей не удавалось выиграть этот бой. Идём, Мартин.
Она мягко потянула его к дверям «Дохлого пони».
— Ирина… — сказал Мартин.
Девушка прижала палец к губам. Прошептала:
— Тс-с! Потом. Все — потом.
И улыбнулась.
В этот миг Мартин с ясностью обречённого понял, что он никогда не сможет спорить с Ириной Полушкиной, последней и настоящей. Что его слова «останемся на Талисмане» — не просто слова, что он и впрямь не сможет её покинуть.
И что он больше не сможет жить без этой девчонки.
Так что Мартин не сказал больше ни слова, а взял поудобнее тепловое ружьё и вслед за Ириной вошёл в таверну «Дохлый пони».
