И. Хо - 666. Рождение зверя
– Наверное, товарищ ключ потерял, – пошутил Зухрабов, кивнув в сторону Кирилла, безуспешно стучащегося в дверь Гетман.
Гобликова хихикнула.
– Да нет, Михаил Юрьевич, просто пытаюсь обокрасть приглянувшиеся апартаменты, – пояснил Потемкин.
– О-о-о! Соотечественник! – воскликнул посол.
– Да еще и с юмором, – добавила Гобликова. – Давайте познакомимся.
– А что, это такая редкость в здешних широтах? – поинтересовался Кирилл.
Гобликова поправила прическу.
– Что именно – юмор или соотечественник?
– Юмор.
– Да нет, не обижайтесь, – улыбнулась мадам. – У нас просто хорошее настроение. – Она протянула Кириллу анемичную ручку: – Татьяна.
– Рыцарь веселого образа Дон Кирилл де Ханович Потемкин Нетаврический. – Кирилл расшаркался и встал на колено, припав к ее пальцам. – Готов служить вашему высочеству.
Настроение у Гобликовой, похоже, улучшилось еще больше.
– В такой аристократической компании мне даже как-то неловко, – смущенно сказал Зухрабов.
– Бросьте, Михаэль, не кокетничайте, – приобняла его Татьяна и обратилась к Кириллу: – Ну если уж вы готовы мне служить, сопроводите к обеденному столу.
– С превеликой радостью. Куда изволите?
– В «Венеции» неплохо готовят.
– Где это?
– Так вы еще и новичок? То-то я вас не замечала… – В глазах Гобликовой блеснуло нечто хищное.
– Прибыл третьего дня. Нахожусь в полном вашем распоряжении.
– Это итальянская забегаловка этажом выше, – пояснил Зухрабов.
– Что ж, давайте посмотрим на местных гондольеро. – Кирилл пропустил пару вперед.
Достигнув атриума, все трое поднялись на четвертый этаж. «Venice» располагался рядом с лифтом, по левую сторону. Шутка Потемкина насчет гондольеро оказалась пророческой: столики в помещении ресторана стояли на островках, между которыми по каналам передвигались самые настоящие гондолы с официантами. В темной воде плавали огромные разноцветные рыбы, которым посетители скармливали объедки. Подсвеченные стены зала создавали иллюзию панорамы Венеции, открывая виды с площади Сан-Марко.
Гобликова с Зухрабовым ловко перескочили через несколько мостиков и заняли стол. Потемкин последовал их примеру. К ним тут же подчалила гондола с халдеем Vincitore. Чертами лица он удивительно напоминал Сильвио Берлускони – как будто заводной итальянский дуче помолодел на пятьдесят лет.
– Тэк-с, что тут у нас. – Посол задумчиво изучал меню. – Будьте любезны, голубчик, карпаччо из морского черта и филе тюрбо.
– Соус какой желаете?
– Бальзамический, на говяжьем бульоне. А на десерт, пожалуйста, тортино из горячего шоколада.
– А мне, – Гобликова даже не открыла меню, – салат с перепелками и утиную грудку в анчоусном соусе. А потом еще сорбет ананасовый принесите.
– Ну, раз пошла такая пьянка, – Кирилл пролистал кожаную книжечку, – то я отведаю плоти агнца. Так что мне седло ягненка на вертеле.
– Да, и насчет пьянки, – заметил Зухрабов. – Бутылку тосканского «Брунелло» девяносто седьмого года принесите, плиз.
Он вопросительно посмотрел на Гобликову. Та согласно кивнула. Кирилл подумал, что в сложившейся конфигурации собутыльников распивать вискарь было бы не совсем этично.
– Коньяк «Курвуазье экстра», – сказал он. – Сразу двести. И минеральной воды с газом, «Сан Пеллегрино», если можно.
– Брависсимо! – откланялся халдей.
Гобликова сняла очки и зевнула. Потемкин достал папиросы:
– Не возражаете?
Зухрабов и Гобликова были не теми людьми, которые вообще умеют возражать.
– Венецией тут, конечно, не пахнет, – сказал Кирилл, прикуривая.
– В каком смысле? – спросил Зухрабов.
– В смысле санитарии.
– А что здесь с санитарией? – удивилась Гобликова.
– Здесь ничего. А в настоящей Венеции ведь канализации как таковой нет. Есть так называемая венецианская канализация. Нечистоты сбрасываются прямо в каналы, а оттуда – в лагуну. Плывешь на гондоле, и вдруг раз – какашка.
– Надо же! – рассмеялась Гобликова. – Никогда не обращала внимания. Онищенко на них нет.
– Что-то разговор какой-то не застольный у нас, – поморщился посол.
– Да ладно, Миша! – Татьяна потрепала его пышную шевелюру. – Это моя епархия, мне интересно.
– Батурина с Ресиным как-то предлагали тамошним дожам запустить туда столичный стройкомплекс для капитальной реконструкции, – отшутился Зухрабов. – А они все жмутся, держатся за свои скорлупки.
– Ресину сейчас, наверное, больше думается о реконструкции «Матросской тишины», – заметил Потемкин.
Зухрабов оживился:
– Вы, Кирилл, вообще, чем занимаетесь?
Подплыла гондола, и Винчиторе начал выставлять заказанное на стол. Он налил вино на пробу в бокал Зухрабова. Посол понюхал и кивнул. Кирилл взял свой коньяк.
– Я, собственно, занимаюсь тем же, чем и вы, – выполняю некоторые деликатные поручения. – Потемкин ткнул пальцем в потолок, имитирующий вечернее венецианское небо. – Предлагаю выпить за знакомство.
Собеседники поддержали тост.
– Михаил Юрьевич, у меня к вам, кстати, есть один вопрос, относящийся к вашей нынешней миссии.
– Ну, если это не государственная тайна, готов осветить.
Потемкин поймал себя на мысли, что демонстрация пиетета по отношению к государственной тайне со стороны именно этого человека выглядит кощунственно.
– Вы ведь знаете, какие события предстоят во вверенном вам государстве.
Зухрабов резко помрачнел.
– Ах, так вы в курсе… Буду откровенен, мне это все не очень нравится.
– Боитесь потерять должность?
– Ха-ха! Это меня как раз совершенно не беспокоит. А вот подрыв Чернобыльской станции для человека, который вынужден, – посол поднял вилку и акцентировал слово «вынужден», – находиться в Киеве, – штука серьезная.
Гобликова удивленно посмотрела на бойфренда:
– Миша! Какой подрыв, какая станция? Вы о чем вообще говорите?!
– Тань, я тебе потом все объясню.
Воцарилась тишина, прерываемая обычными ресторанными шумами – стуком столовых приборов, звоном бокалов, обрывками разговоров. Как нельзя кстати появился Винчиторе с горячим. Потемкин взял приборы и начал аккуратно разрезать ягнятину. Он подхватил кусочек и положил в рот. Зухрабов с Гобликовой принялись за свои блюда. Кирилл прожевал, отхлебнул еще коньячка и запил его минеральной водой. Он был уже в полной кондиции и жаждал подвигов.
– Вы знаете, господа, хочу задать вам один вопрос, который, возможно, покажется вам обидным. – Потемкин отодвинулся и сложил руки на груди. – Вам знакомы такие понятия, как совесть, честь, достоинство?
Посол закашлялся:
– Кирилл Ханович, что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, Михаил Юрьевич, ваше состояние. Не физическое, разумеется. – Потемкин повернулся к Гобликовой: – И ваше, Татьяна Алексеевна, тоже, кстати. С мужем вашим пучеглазым, как его…
– Виктор, – аккуратно вставила Гобликова.
– Да, Виктор. – Супруг Гобликовой, известный министр, у Кирилла почему-то упорно ассоциировался с обликом злодея Кохаагена в финальной сцене фантастического боевика Пола Верховена «Вспомнить все» с Арнольдом Шварценеггером в главной роли, где глава администрации Марса оказался без скафандра в разреженной атмосфере красной планеты.
– Ну, скажите на милость, зачем вам миллиард долларов? Куда его девать? Для того, чтобы приехать сюда, вполне достаточно и нескольких сот тысяч…
– Кирилл Ханович, а я вам сейчас возражу, – сказал Зухрабов, разделывая горячий рыбный шедевр.
– Интересно, каким же образом?
– Знаете, что еще сто лет назад сказал о коррупции Генри Форд? Вы, кстати, признаете его авторитет как эффективного менеджера?
– Несомненно, – нерешительно ответил Потемкин. – Просветите, если не затруднит.
– Форд исходил из принципа, что гораздо лучше, когда управление и общественная деятельность развиваются хоть как-нибудь, чем никак. Расхлябанность и разложение являются более опасными для нации, чем коррупция. Система подношений плоха, но представляется более предпочтительным, когда правительство подчиняется силам прогресса, даже посредством подкупа, чем когда управление делами отдается на откуп простофилям, безответственным и неспособным, зато честным.
– Вы это так хорошо вызубрили, Михаил Юрьевич, прямо как «Отче наш», – скривился Потемкин.
– Отчего ж не выучить? Золотые слова. Вообще, страны так называемого цивилизованного мира, которые постоянно попрекают нас коррупцией, сами же нас постоянно коррумпируют. И не только в чисто денежном эквиваленте. Стоило нам только подписать четырехмиллиардный контракт с «Боингом» на поставку самолетов – гораздо худший, замечу, чем предлагал европейский «Эрбас», – как тут же администрация Обамы перестала лезть в наши дела на Украине. Договорились с французами о покупке никому не нужных вертолетоносцев «Мистраль» – и наш главный оборонщик получил Орден почетного легиона. А когда дочка ответственного товарища выходит замуж за сына Джури – это что, просто так, что ли, случается?
