Сергей Дубянский - Арысь-поле
— Иди. Чего тебе сидеть со мной? Лучше найди Вадима… обязательно найди…
— Хорошо, — Юля погладила его, ставшие жесткими волосы, — я позвоню Аньке — может, она чего знает. Я завтра приду.
Игорь попытался улыбнуться. Вернее, Юля догадалась, что эта гримаса означает улыбку.
— Я люблю тебя… какой я был глупый, что не решил всех проблем раньше…
Юля поняла, о каких проблемах идет речь, и не стала ждать продолжения (в данный момент они стали совершенно не актуальны); с облегчением она вышла из комнаты.
— Маргарита Павловна, я сегодня еще позвоню, можно?
— Юленька, конечно, детка! — донеслось из кухни.
Выйдя на улицу, она достала телефон.
Аня взглянула на дисплей и с удивлением обнаружила, что реально разочарована. …Хотя почему?.. Так и должно быть…
— Вот, и не угадала, — она вздохнула, — это Юлька.
— Привет, ты сегодня работаешь? — спросила трубка — к этому вопросу Аня приучила всех, потому что в «Досуге…» не приветствовалась болтовня с подружками.
— Нет, мы тут с Катькой…
— Во! А тогда чего вы дома сидите? Дай-ка мне ее.
Аня молча передала трубку.
— Привет… Не, неохота — мы тут кайфуем при свечах, да с винчиком, — Катя закрыла микрофон рукой, — она приехать хочет.
— Пусть, — Аня пожала плечами. Появление Юли не вызывало в ней ни положительных, ни отрицательных эмоций.
— Ну, давай, — сказала Катя громко, — но учти, света у нас нет, музыки тоже, и вина всего полпузыря осталось… Ладно, — она отключилась, — сейчас будет. Нет, точно, все нормально? А то у нее опять что-то с Игорем — вроде, ему все хуже, а врачи ничего определить не могут, козлы… Хотя, где им определить, если это Лена отсосала из него всю энергию.
— Кать, а ты не боишься? — Аня взяла сигарету.
— Чего? У меня отсасывать нечего, а сама я могу у кого хочешь, — она нервно засмеялась, — это я шучу — не у кого хочешь.
— Я, правда, спрашиваю. Кто мы с тобой? Две клушки, которые в обычной-то жизни ни во что не въезжаем, а здесь еще фигня всякая…
— Не заморачивайся. Есть Вадим — он головастый; ему это в кайф, вот, пусть напрягает извилины… Слушай, позвони ему, а?
— Ты чего?.. Я звонить не буду!
— Ну и зря. Я б позвонила, — Катя вздохнула, — давай тогда устроим театр теней. Я умею собаку и зайца делать, а ты?
— А я не знаю, что умею, — Аня растопырила пальцы, и получилось подобие птицы.
Игра им понравилась — главное только было придумать название для возникавших на стенке фигур, поэтому обе смеялись, хватая друг друга за руки, пытаясь подправить картинки на свой вкус.
Неожиданно вновь раздался звонок, и Аня, безжалостно сломав длинноносого мужика, взяла телефон.
— Как ты там?.. Не скучаешь? — голос принадлежал Вадиму — Аня была не готова к этому и лишь растерянно заморгала, — Ань, ау! Или ты все-таки пошла в свой бордель?
— Нет, честное слово! — воскликнула Аня испуганно, — мы с Катькой сидим. Хочешь, дам ее?
— Не надо; я тебе верю, — Вадим довольно засмеялся, — ты — умница. Слушай, а какие-нибудь идеи вам в голову пришли?
— Никаких…
— Мне тоже, — Вадим вздохнул, — есть, правда, один вариант, но он мне не нравится… ладно, бог с ним. Ань! — Вадим воодушевился, вроде, от ерунды наконец переходил к главному, — я насчет зарплаты фармацевта тебе брякнул… — (от слова «брякнул» внутри у Ани все опустилось), — так вот, я реально возьму тебя на склад — будешь таблетки в коробки складывать. Образования там никакого не нужно — только до ста считать без ошибок, и семь штук будут у тебя честно заработанные… типа, чтоб ты не чувствовала себя обязанной, что ли. Ты согласна?
— Конечно, — Аня подумала, что для нее это идеальный вариант — во-первых, получение денег не будут зависеть от настроения Вадима; во-вторых, день будет хоть чем-то занят, а, в-третьих, у нее появится настоящая работа, о которой не стыдно рассказывать знакомым.
— Тогда объясни точно, где ты живешь. Я утром заскочу, и поедем ко мне в контору.
Когда Аня, подробно рассказав, как лучше подъезжать к ее дому, сказала — Пока, до завтра, Катя ехидно высунула язык.
— А где «целую»?
— Дурочка, он за эти семь штук берет меня к себе на фирму.
— Тю-ю, — протянула Катя разочарованно, — на фирму… — и вдруг вскинула голову; глаза ее задорно блеснули, — Анька, ты не расстраивайся. Не может же он сразу сделать предложение!.. Он хочет поближе присмотреться к тебе, логично?
— Я и не расстраиваюсь, — Аня засмеялась, — все классно. Я, может, так и хотела… да, так оно даже лучше, — хотя в душе она не знала, так ли хотела, и насколько оно будет лучше того, что планировала Катя.
…Пока лучше, — нашла Аня компромисс и успокоилась.
Ночью Вадим долго не мог уснуть. То ли дело было в духоте, и жаре, изнурявшей даже ночью, то ли в мыслях, которые требовали принятия окончательного решения — искать Настю или нет; и если искать, то, что делать в случае успеха?.. …Шутка сказать, вернуть в свой мир!.. Как? Если я сам умом еще не осознаю его существования?.. Да, я до фига видел, но сознание — оно ж тупое; оно противится невозможному…
Вадим вышел на кухню и закурил; попытался отвлечься, вспомнив об Алле, и решил, что все-таки стоило б позвонить самому, потому что она ни в чем не виновата и ничего плохого ему не сделала. …Но сейчас уже двенадцать — пожалуй, слишком поздно. Ничего страшного — позвоню завтра… а, может, и она сама позвонит…
Зато Вадим очень гордился своим поступком по отношению к Ане. Он всегда придерживался принципа — нормальное человеческое отношение должно рождать адекватную реакцию. Сегодня ему это удалось — он прекрасно помнил, как она притащила его, в принципе, чужого человека, из «Старой мельницы» и терпеливо ухаживала, приводя в себя.
…Конечно, еще будут проблемы, когда народ начнет возмущаться, почему она получает наравне с дипломированными фармацевтами, но на то фирма и моя собственная, чтоб я сам устанавливал порядки, а недовольные могут валить… Вследствие размышлений о таких близких производственных отношениях, Настя отодвинулась на второй план, и постепенно Вадим все-таки заснул, а с утра сразу поехал за Аней.
Старый трехэтажный дом, какими застраивали город еще пленные немцы в сорок четвертом году, он нашел с трудом и ужаснулся, что здесь продолжали жить люди — казалось, пара хороших дождей, и ветхая шиферная крыша рухнет, а шлакоблочные стены могли развалиться от громыхавших метрах в пятидесяти трамваев.
Аня, похоже, дежурила у окна, и появилась, едва Вадим вышел из машины, тем самым, не дав ему возможности оценить строение изнутри; он даже не успел сделать подобающее лицо, поэтому Аня сразу все поняла.
— В гости не приглашаю, — будто извиняясь, она развела руками, — там увидишь, ужаснешься.
— Ладно тебе, — Вадим поправил ей волосы, — все в наших руках. Поехали.
Не успели они выбраться из дворов, как зазвонил телефон.
— Да, Слав, привет, — сказал Вадим, продолжая рулить одной рукой, — конечно, интересуюсь. Главный инженер твой, конечно, умница… что?!.. Слушай, ты еще там?! Я сейчас приеду!..
— Что-то случилось? — равнодушно спросила Аня. Это сработала элементарная вежливость, а голова ее оставалась занята мыслями о том, правильно ли она сделала, согласившись на эту работу. …Все ведь увидят, как я подруливаю с директором; потом окажется, что в лекарствах я ни фига не смыслю — и как после этого ко мне будут относиться?.. Хотя хрен с ними со всеми — как я буду себя чувствовать в такой обстановке?.. И все равно это лучше, чем в «Досуге…»!..
— Славка звонил, — пояснил Вадим, — его контора пластиковыми окнами занимается — так, у одного из объектов полчаса назад он видел Лену.
— В смысле, нашу Лену?..
— Да. Далеко она уйти не могла. Тем более, говорит, она искала что-то или кого-то. Поехали. На работу всегда успеешь.
— Прикинь, — Аня обрадовалась, что начало трудовых будней откладывается, — к нам вчера Юлька нарисовалась. Говорит, Игорю все хуже. Жалко, малый-то он нормальный…
— Нормальный, только чем ему помочь?
— Мы едем на Левый берег? — Аня видела, что они миновали центр города и направились в сторону моста.
— На набережную. Знаешь, где «новые русские» строятся?
— Знаю, — Аня вздохнула, — приходилось бывать…
В сознании Вадима что-то сдвинулось. …За что ж ей все это?.. Чуть скосил взгляд. …Какая славная девчонка — если б ей еще создать нормальную жизнь…
— Ань! — он попытался выплеснуть едва народившиеся эмоции, — забудь все, что было! Я тебя не брошу и…
— Ой, Вадим! — перебила она, доставая сигарету, — не гони пургу. А то мне потом придется машинку для закатывания губ покупать, а это опять расходы.
