Дэн Уеллс - Фрагменты
Кира и Сэмм стали искать в офисе бумаги, но одиннадцать лет разбитых окон и воздействия окружающей среды оставили в комнате такой беспорядок, что Кира и не ожидала найти здесь что-нибудь полезное. Херон же обратилась к немногим находящимся в помещении фотографиям и стала поворачивать их, проверяя, не было на их изнанке написано имен.
Пока они искали, Афа достал из своего рюкзака карту памяти и вставил ее в разъем на рамке столешницы. До того как остальные сумели найти пароль, Афа коротко и резко произнес:
— Есть.
Кира подняла глаза.
— Пароль?
— Нет, но в этих компьютерах был режим обслуживания, и я сумел запустить его. Мне не доступна информация, и я не могу ничего изменять, но это позволит мне увидеть настройки и, что более важно, файловую структуру.
Картинка с экрана исчезла; джунгли и иконки сменились прокручивающимся текстом, который разбивался на ветви и отростки, подобно корневой системе из слов. Пальцы Афы порхали над изображением, в некоторых местах расширяя его, в некоторых — сужая, пролистывая бесконечные строки имен и файлов.
— Идеально.
— Значит, вы сможете найти серверы ПараДжен? — просил Сэмм. Афа кивнул, его глаза были приклеены к экрану. Сэмм выждал мгновение, затем спросил: — Сколько времени на этой уйдет?
— Большую часть ночи, если только нас не посетит дьявольская удача, — ответил Афа. — Можете принести мне еще немного начос?
Глава 23
Сэмм помешал в баке с топливом, и Кира услышала удовлетворительный плеск жидкости о металлические стенки.
— Судя по всему, мы готовы.
— Произведенной энергии должно хватить для всего этажа на б ольшую часть дня, — сказал Афа. Сэмм плотно закрыл клапан бака, все отступили назад, и Афа повернул ручку пуска. С четвертой попытки механизм, одеревеневший от длительного простоя, затрещал, а с седьмой — с ревом заработал. Почти мгновенно загорелось аварийное освещение — те немногие лампочки, которые не были перегоревшими или разбитыми, — и мгновениями позже пробудились клаксоны на потолке. Два из них начали трубить срочное предупреждение о том, что источник питания информационного центра подвергается риску, а третий просто засвистел, отчего в воздух взметнулось облачко пыли.
Херон, прищурив глаза, поглядела на них.
— Это надоедает.
— Пойдемте, — сказал Афа. — У нас мало времени.
— Но вы же говорили, что энергии хватит на б ольшую часть дня? — переспросила Кира.
— Энергии — да, но не охлаждения. Все те сооружения снаружи нужны как раз для того, чтобы охлаждать эти, и мы никак не сможем их запустить: даже если бы смогли, они используют некоторые редкие химические вещества, которых мы никак не найдем в углу хозяйственного магазина. Без системы охлаждения эти серверы очень быстро расплавят свои схемы и друг друга.
Сервер ПараДжен находился посреди третьего ряда отсюда — довольно близко к обслуживающему его генератору и еще восьмидесяти машинам. Оказалось, что даже с работающим генератором серверам не хватало энергии для функционирования, поэтому Афа отправил Киру и Сэмма отсоединить от этого источника питания остальные компьютеры. Кире понадобилось некоторое время, чтобы определить, который из многочисленных кабелей отвечал за электроэнергию, но, как только она разобралась с первым, дело пошло легче. Так и не разговаривая с Сэммом, она отключила уже пару десятков компьютеров, и тут Афа победно закричал:
— Работает!
Сэмм поднялся, чтобы подойти к мужчине, но Кира продолжила заниматься своим делом.
Если отключение половины компьютеров помогло, то отключение всех поможет еще больше.
Кроме того, она все еще злилась на Сэмма и Херон и не хотела быть рядом с ними. Почему они были настолько глухими? Со времени Раскола расизм почти полностью исчез, люди любого телосложения и цвета кожи свободно работали вместе, потому что больше практически никого не было. Кира вспомнила одного мошенника из рыбацкой деревни, мужчину, которого она встретила во время рейда по сбору имущества. Он назвал ее тюрбаноголовой из-за ее очевидной индийской наследственности. Это был настолько озлобленный и одинокий человек, а Кира так долго прожила в условиях полного отсутствия дискриминации по этническому признаку, что оскорбление показалось ей почти смешным. Это была шутка, над которой они посмеялись с друзьями: «Что, он действительно так сказал?» На Лонг-Айленде все работали вместе, все ладили, и как бы ты ни выглядел, ты все равно был человеком.
...Если только ты не являлся Партиалом.
Кира замерла с отсоединенным кабелем в руке и внезапно увидела ситуацию с другой стороны. Так же, как Сэмм и Херон считали себя изначально высшей расой, люди считали Партиалов изначально злыми — настолько отличными от себя и настолько ничтожными, что даже не определяли их как людей. Всего лишь несколько месяцев назад Кира думала так же, но все изменилось, когда она встретила Сэмма.
Сэмм.
Он был тем, кто своими словами и делами убедил ее, что Партиалы настолько же разумны и способны к эмпатии, настолько же озлоблены и раздроблены, как и... да, люди. Эти два вида имели различное биологическое строение, но их мысли и чувства были почти идентичными. Сама Кира являлась лучшим тому доказательством: долгие годы они осознавала себя человеком — она и сейчас чувствовала то же. Кем же, черт возьми, она являлась?
Внезапным наплывом она почувствовала на своих плечах тяжесть каждой мили, которую она преодолела на пути сюда из Ист-Мидоу, каждой реки, которая отделяла ее от друзей, каждой горы, которая преградой стояла между ними. Она осознала, что ее глаза затопили слезы, и задалась вопросом, что делает и почему находится здесь, что пытается изменить. Друзья, сестры, Маркус — когда-то все было так легко и просто. Их жизнь не была идеальной, но это была жизнь. Они были счастливы. Кира сидела в одиночестве на полу и рыдала.
Генератор прекратил гудеть, и в помещении внезапно стало темно.
Кира услышала шаги по полу и тревожный крик Афы:
— Потерял!
Она подняла взгляд и увидела в промежутках между системными блоками мягкое мерцание его экрана. Девушка открыла рот, чтобы спросить, что произошло.
Но не успела она произнести и слова, как воздух взорвался оружейным огнем, который со звуком бьющегося стекла потушил и это свечение. Кира припала к полу за одним из процессоров.
Компьютерные комнаты информационного центра были защищены от внешних вторжений.
Окон здесь не было, поэтому без освещения все поглотила непроглядная темнота. Через линк на Киру посыпались случайные обрывки информации, которые в условиях высокого напряжения улавливать было всегда легче: шок, вызванный внезапным нападением, смятение от незнания, откуда исходила опасность, тревога за раненого товарища. Кира попытался осознать, что все это означало.
Каким-то образом на них напал кто-то особенно способный, но кто? Они не видели ни одного признака того, что Чикаго был обитаем. Здесь пряталась некая группировка? Или за Кирой и ее спутниками проследили? Люди или Партиалы?
Кира все еще была ужасающе неопытной, когда дело доходило до общения через линк, но она мысленно сосредоточилась на том, что чувствовала, когда Сэмм и Херон появились в убежище Афы, и стала стараться осознать эмоции, которые стояли за полученной ею только что информацией. Вся она, казалось, исходила от Сэмма или Херон, а не от нападавших.
Это означало, что неожиданные гости являлись либо людьми, либо Партиалами в противогазах, что было распространенной тактикой, когда Партиалы сражались друг с другом. Не шевелясь, Кира прислушивалась, пытаясь определить, кто и где конкретно находился. Генератор выключили или же уничтожили, значит, один из нападавших был рядом с ним. Экран Афы тоже был разбит — еще кто-то находился там, откуда мог выстрелить по нему напрямую.
Скорее всего, это место было в двух рядах от нее, но спереди или сзади, Кира определить не могла. Афу тоже застрелили? Линк передавал ей информацию о раненом товарище, но не о том, кем он являлся и где находился.
Слева кто-то шевельнулся. Друг или враг? Кира не знала. Она прислушивалась к шагам, пытаясь определить, в какую сторону они направлялись, и уловила несомненное хлюпанье.
Мокрый ботинок, но чей? Обувь нападавших будет столь же мокрой, как у Херон и Сэмма, разве что только они спустились с крыши. Возможно, даже более мокрой, так как они вышли из воды позже.
Само по себе это могло быть отгадкой, но, не обладая большей информацией, Кира никак не могла решить эту задачу. Она потянулась к своим собственным ботинкам и стала медленно их снимать, не издавая ни звука. Затем последовали влажные носки, и девушка наконец оказалась босой. Она будет единственной из присутствующих в комнате, под ногами кого при ходьбе не будет хлюпать вода.
