Ярослав Питерский - Ленин жЫв
– Я же сказал, не знаю, – обиделся Лучинский.
– Ну не знаю – это не ответ для руководителя страны. Страна хочет есть мясо, но не хочет его производить! Так вот – решить проблему надо! А иначе?! И однажды я понял, что страна-то всё равно что-то производит!
– И что?! Что она может производить, если ничего не производит? – скептически ответил ему Кирилл.
– А то и производит… – загадочно буркнул Правитель.
– А производит она пищевые, пусть и скудные, но отходы! – вновь рявкнул Бунин, он, как показалось Кириллу, уже был довольно пьян.
– Да, Кирилл, да, тут и был секрет решения проблемы. Вот в Вашем времени куда пищевые отходы отдавали?
– Ну не знаю… в баки… вываливали на помойку, а там, кто его знает… куда…
– А там собаки бродячие на помойках-то? Так?! – подхватил его мысль Правитель.
– Ну, так… – согласился Лучинский.
– А собаки – это что? – давил Верховный.
– Это что? – не понял его Кирилл.
– Это мясо! Дурачок! – хихикнула одна из молодушек – жена не то Щедрина, не то Салтыкова.
– Ну-ну! – пригрозил ей пальцем Правитель. – Не оскорбляйте моего гостя! Нашего гостя! Правильно, собаки – это мясо!
– Вы стали разводить бродячих собак и есть их?!!! – обомлел Кирилл.
– Ну, зачем разводить, просто кормить, разводиться они сами стали. Они плодились очень быстро, дворняги ведь устойчивы к различным заболеваниям, они очень плодовитые псы! – вновь встрял в разговор Щедрин.
– Да, Кирилл, зачем разводить их, просто мы организовали такие специальные места и огромные помойки за городом, куда вывозили отходы, и там же собирались огромные стаи собак. И мы стали их как бы подкармливать специально. Ну, а потом пошло-поехало. Собаки давали потомство, давали мясо. А мы его использовали.
– Вы что ж, собачатиной народ накормили?!!!
– Ну и что такого? Зато все сытые стали! Мяса много, работать не надо. Все довольны, только вот отдавай пищевые отходы – и всё! Безотходное производство! Этот метод уже двадцать лет в стране работает! – с гордостью заявил Правитель. – А собачатина даже от туберкулеза полезна, да и от баранины почти не отличишь! Да и что мы, хуже корейцев? Так ведь?
– Ну не знаю, не ел! – брезгливо буркнул Кирилл.
– Ну, как же не знаете, а шашлык?! Вы же его уплетали с таким удовольствием?! Я смотрел за Вами! Кстати, хотите добавки?
Кирилл замер. Ему вдруг стало внутренне противно, нет, его не стошнило, но как-то стало не по себе. Ему вдруг захотелось выпить огромное количество спиртного.
– Вот, неприятно первый раз. Ну, а второй. А третий… уже как-то приедается. Так что, Кирилл, выражение «народ схавает всё» подкреплено нашим экономическими опытом! – читал нотацию Правитель. – Да и как там древнее – «я на этом деле собаку съел»! Это тоже, как говорится, аргумент.
Кирилл собрал в себе силы и спросил:
– Хорошо, что вы хоть только собак есть народ заставили, а не крыс…
Повисла тишина.
Потом залп хохота. Громче всех ржал Бунин. Он, противно схватившись за живот, корчился от нахлынувшего веселья.
– Что?!!! Что… вы и крыс?!! – воскликнул поражённый Кирилл.
И тут он почувствовал, что его точно стошнило. Он побежал к самым близко стоящим ёлкам и, залетев за них, выблевал всё, что было в желудке. Когда он закончил очищение… и с трудом поднял голову, то к ужасу своему увидел, что рядом с ним стоят два человека в чёрных костюмах, они замерли и внимательно смотрели на Лучинского.
Опешивший Кирилл только махнул рукой и ничего не мог сказать им. Он устало поплелся обратно к столу, где в это время звучал смех и кто-то что-то громко рассказывал. Когда Кирилл подошёл ближе, все замолчали. А Правитель, улыбаясь, внимательно посмотрел на Лучинского и грустно сказал:
– Ничего, ничего, привыкните.
– Да уж, крысы как решение продовольственной проблемы – это сильно даже для коммунистов и Мао Цзэдуна! – хмыкнул Кирилл.
– Кто сказал, что только крысы?!!! А?!!! А вороны… лягушки… наши леса и помойки полны живностью! Орлы и куропатки! Как там у классика?! Ешь, родной народ! – Бунин размахивал руками, как поэт на творческом вечере.
Кирилла опять замутило. Правитель, довольный, улыбнулся и кивнул Салтыкову. Тот налил большой бокал с водкой и протянул Лучинскому:
– Вот, очиститесь! Поможет!
Кирилл выпил водку, с трудом сдерживая рвотный рефлекс, его пару раз чуть вновь не вырвало. Потом вытер губы ладонью и обвёл всех присутствующих каким-то усталым и мутным взором:
– А вы нормальные условия для жизни не пробовали ему создать? Народу-то? А?! Вы всё его какой-то помойкой кормите! Просто дайте работать и всё… он сам себя накормит!
Правитель дёрнулся и вскочил с шезлонга.
Стюарт от испуга поджала ноги. Все остальные замерли. Верховный подскочил к Кириллу и зашипел:
– Вы что ж думаете, Вы один такой тут, умный и правдолюб?!!! Вы один такой, что простые истины знаете?!!! Да они сами захотели с помойки есть! Более того! Они «уря-уря» кричали! Одобряли! Восхваляли! А теперь мы виноваты?! Они сами говно готовы жрать, чтобы не работать! А мы тут все извращенцы и властолюбцы?!!! Нет, уважаемый! Пока вы спали, всё это было! И свобода, и демократия! Но!!! Только народишко-то наш сам её отверг! Не захотел он… свободы и демократии! При ней-то работать надо! А тут, тут зачем работать, лучше за так получать миску баланды да чесать пуп у себя, лежа на диване! И ругать всех и вся! И на власть всё свалить! Вот что народишко наш хочет! Он лентяй, ваш народишко! Он работать не захотел! Мы и пытались вступать в различные мировые структуры и в вэ-тэ – о! И в Евросоюз! Что толку?!!! Нас сначала принимали, а потом с треском исключали! Потому как никто нас кормить задарма не хотел! Вот и всё! А Вы думаете, что мы тут ерундой маемся?! Нет, уважаемый, мы говно-то это наше народное и расхлёбываем! Никто ничего в нашей стране просто уже делать не хочет! Ничего никому не надо! Надо только жрать, пить и ругать всех и вся! Вот что!!!
Повисла тишина.
Блеск злости в глазах Верховного как-то незаметно затух. Кирилл облегчённо вздохнул после этого страшного монолога. Правитель немного остыл, махнув рукой, вновь подошёл к столу и налил себе вина.
Его мысль поддержал Бунин, он полупьяным голосом сказал:
– Вот Вы думаете, Кирилл, мы тут ерундой занимаемся, себе какую-то бессмертность придумали?! А мы ведь просто хотим, чтобы народ наш окончательно не погиб! Он ведь вымрет, если что-то не предпринять! Ресурсов у нас нет, вот мы и будем продавать бессмертие и жить за счёт этого все вместе… мы же Вам свою концепцию объясняли?!
Кирилл насупился, опустив глаза, грустно буркнул:
– Я не верю, что в стране никто работать не хочет. Не может такого быть!
Правитель, услышав его реплику, выпил вина и, вздохнув, ответил:
– Вы правы, есть ещё небольшая часть, которая хочет, но поверьте мне, это очень небольшая часть. Та особо интеллектуальная и инициативная часть, о которой вы говорите, выехала из страны давно, уже полвека как прошло. А кто остался?! Это как в Интернате для умалишённых и дебилов. Пара буйных есть, а остальные… понимаете, страна-дегенерат! Они ведь, правда, ничего не хотят! Понимаете, этот наша трагедия! Они ничего не хотят!
– Вот что им надо, товарищ Кирилл? – вдруг вклинился в разговор Салтыков. – А?! Что было надо вашим соплеменникам?
– Ну не знаю… – Кирилл задумался. – Ну, конечно, надо было и денег, и достатка, и всё же люди как-то стремились что-то своё сделать. Что детям оставить?! После себя что оставишь?! А?!
– Да, было, но, увы, увы! Общество пошло по пути нахлебничества! Вот вспомните, что люди одобряли в Ваше время?! Ну чтобы их отвлечь от чего-то? Какие темы всплывали?
Кирилл пожал плечами, он не знал, что сказать. Правитель подошёл вновь к нему и, посмотрев в глаза, тихо и грустно сказал:
– А нужно ему, Кирилл, всё то же. Вот, например, он очень ненавидит евреев! Тема евреев в нашем народе вечна! Во всём виноваты евреи… и американцы! Потому что они богатые и умные, трудолюбивые и хитрые! Идём дальше… что ещё народу надо? Собственное величие! Чтобы все надували щёки и говорили: «Вот какие мы мощные! Мы самые сильные и, если что, мы так всем покажем!» И чтобы кулачком погрозить обязательно! – Правитель грустно ухмыльнулся, сжав кулак, погрозил им куда-то вдаль. – А дальше, чтобы все уважали, чтобы все говорили – да! Такая она – загадочная русская душа! Какие они все уникальные! И чтобы вот все восхищались, а если начинают замечания делать, так это ни-ни! Это враги кругом! Враги во всём виноваты! Насрал в подъезде – явно враг заставил!
Все рассмеялись. Лишь Кирилл остался грустным. Он покосился на шашлык, ему вдруг так захотелось есть, ведь желудок был совсем пустой:
– А нельзя ли нормальной еды? – робко спросил он.
